Самую существенную составную часть всякаго вообще религiознаго культа представляютъ мoлитвocлoвiя и жертвы, приносимыя человѣкомъ Богу. Въ дохристiанскомъ мирѣ были различаемы два вида жертвъ: мирныя или безкровныя и кровавыя. Вознося свою молитву Богу, какъ iудеи, такъ и язычники признавали необходимымъ приносить къ алтарю и различные дары отъ своего имѣнiя и своихъ трудовъ: хлѣбъ, муку, вино, елей, ладанъ или смирну, соль и драгоцѣнныя вещи: золото, серебро, деньги, пурпуровыя и висонныя матерiи (ср. Исх., 25, 3-7). Но особенно угоднымъ Богу дохристiанскiе народы считали принесенiе кровавыхъ жертвъ. На этихъ то жертвоприношенiяхъ мы и останавливаемъ въ настоящiй разъ вниманiе читателя.

Въ основѣ культа кровавыхъ жертвоприношенiй, безспорно, лежало вѣрованiе, что только пролитiемъ крови и смертiю невиннаго и чистаго существа человѣкъ можетъ угодить Богу и достигнуть своего примиренiя съ Нимъ; это вѣрованiе имѣло свой основной корень въ исторiи грѣхопаденiя нашихъ прародителей. Когда первый человѣкъ разорвалъ свой союзъ съ Богомъ и перешелъ на сторону врага своего – диaвoлa, правда Божiя изрекала надъ нимъ свой приговоръ: “ты долженъ умереть (Быт. 2, 27); ибо ты получилъ жизнь не по заслугамъ своимъ, а по одной милости Божiей; лишивъ же себя преступно этой милости, ты вмѣстѣ съ тѣмъ лишилъ себя и права на жизнь”. Таково требование справедливости. Если же удовлетворенiе правдѣ Божiей не послѣдовало въ тотъ самый день, когда человѣкъ отпалъ отъ Бога, и если оно было отодвинуто на довольно отдаленное время и даже перенесено съ грѣховнаго человечества на безгрѣшнаго обѣтованнаго Искупителя, то причина этого заключалась единственно въ томъ, что безпредѣльная милость Божiя предварила Божественное правосудiе. Тѣмъ не менее, и приговоръ правды Божiей никогда не могъ утратить своей силы. Человечество усвоило вѣрованiе, что безъ пролитiя крови не можетъ быть достигнуто прощенiе (Евр. 9, 22), – и это-то вѣрованiе нашло для себя выраженiе въ дохристiанскихъ кровавыхъ жертвоприношенiяхъ.

Какъ сильно было это вѣрованiе и какъ велико было томленiе духа человеческаго, стремившегося къ примиренiю съ Божествомъ, это видно изъ того, что культъ кровавыхъ жертвоприношенiй въ древнемъ мирѣ былъ чрезвычайно распространенъ какъ среди iудеевъ, такъ и среди язычниковъ. Одинъ ученый историкъ замѣчаетъ, что въ Азiи едва ли можно найти пядь земли, которая не была бы обагрена кровью жертвенныхъ животныхъ. Мы думаемъ, что въ этихъ словахъ преувеличенiя немного. У евреевъ, напр., неопустительно были совершаемы ежедневно два кровавыхъ жертвоприношенiя: утреннее и вечернее (Исх. 29, З8; Числ. 28, 3, 4), кромѣ жертвоприношенiй отъ частныхъ лицъ. Но бывали случаи, когда въ одинъ день было приносимо весьма большое количество кровавыхъ жертвъ. Такъ, въ день своего помазанiя на царство Соломонъ принесъ въ Гаваоне 1000 всесожжeнiй (3 Цар. 3, 4); въ день освященiя храма Iерусалимскаго имъ было принесено въ жертву Богу 22000 воловъ и 120000 овецъ (3 Цар. 8, 63. Ср. Парал. 7, 5). Вообще же Соломонъ приносилъ неопустительно множество жертвъ три раза въ годъ: въ праздникъ опрѣсноковъ, и въ праздникъ седмицъ, и въ праздникъ кущей, помимо жертвъ, требуемыхъ установленiями закона на каждый день, а также въ субботы и нoвoмѣcячiя. Обильныя жертвы были приносимы, впрочемъ, и другими благочестивыми царями, напримѣръ, Давидомъ (2 Цар. 6, 13), Iосафатомъ (2 Парал. 17, 4), Iоасомъ, Озиeю и Eзeкиeю (2 Парал. 29, 32, 33). Возвратившiеся изъ плѣна Вавилонскаго iудeи, празднуя освященiе новоустроеннаго храма въ Iерусалимѣ, при всей скудости своей принесли въ жертву Богу сто воловъ, двѣсти овновъ, четыреста агнцевъ, двѣнадцать козловъ за грѣхи всего Израиля по числу двѣнадцати колѣнъ Израильскихъ (2 Ездр. 7, 7, 8). Даже Иродъ, по свидѣтельству Iосифа Флавiя [ 2 ], въ день торжественнаго освященiя реставрированнаго имъ храма Iерусалимскаго принесъ въ жертву Богу триста воловъ; а сколько животныхъ было принесено тогда въ жертву частными лицами, – этого, – говоритъ Флaвiй, опредѣлить нельзя, по причине необычайно великаго количества закланныхъ животных. Есть указанiе, что иногда въ праздникъ пасхи въ Iерусалимѣ было закалаемо до 260000 агнцев [ 3 ].

Нельзя не обратить вниманiя на то обстоятельство, что въ жертву Богу были приносимы не всѣ вообще животныя, а только удовлетворявшiя извѣстнымъ требованiямъ и непремѣнно – домашнiя, ближайшiя къ человѣку, такъ сказать, его друзья и помощники въ тяжелыхъ его трудахъ, нѣкоторымъ образомъ даже замѣнявшiе его въ этомъ отношенiи. Это обстоятельство, несомнѣнно, находится въ связи съ вѣрованiемъ, которое было раздѣляемо всѣми дохристiанскими народами, что приносимыя въ жертву животныя заступаютъ мѣсто самаго человѣка, приносящего жертву, замѣняютъ его собою, Плутархъ передаетъ слѣдующее извѣстiе объ особенномъ классѣ египетскихъ жрецовъ, которыхъ онъ называетъ сфрагиста. “Эти жрецы, – говоритъ онъ, – приносили Тифону въ жертву рыжаго быка, на которомъ не могло быть ни одного волоска – ни бѣлаго, ни чернаго, при чемъ это жертвенное животное они предварительно отмѣчали печатью, изображавшею человѣка, стоявшего на колѣняхъ съ завязанными назадъ руками и съ приставленнымъ къ горлу мечемъ. Прежде принесенiя этого быка въ жертву, они произносили надъ его головою проклятiя”. Изъ этого разсказа ясно видно, что, по вѣрованiю древнихъ египтянъ, въ жертву Богу слѣдовало бы приносить не животное, а самаго человѣка...

Послѣ этого неудивительно, что среди дохристiанскихъ народовъ былъ широко распространенъ культъ приношенiя въ жертву не только животныхъ, но и людей и притомъ преимущественно – грудныхъ младенцевъ, невинныхъ юношей и цѣломудренныхъ дѣвъ. Не много дошло до нашего времени древнихъ историческихъ памятниковъ, на основанiи которыхъ мы могли бы составить себѣ вѣрное и обстоятельное представленiе о вѣрованiяхъ, культѣ, нравахъ, обычаяхъ и жизни древнихъ народовъ; но и того матерiала, которымъ мы располагаемъ, вполнѣ достаточно для утвержденiя, что въ жертву богамъ приносили людей древнiе индiйцы, персы, сирiйцы, финикiяне, египтяне, арабы, карѳагеняне, эѳiопляне, греки, римляне, кельты, германцы, славяне, литовцы, скандинавы, скиѳы и др. Нѣкоторые изъ древнихъ народовъ, кромѣ грудныхъ младенцевъ, юношей и дѣвицъ, приносили въ жертву богамъ даже своихъ царей и верховныхъ жрецовъ, вѣруя, что чѣмъ сановнѣе и важнѣе люди, приносимые ими въ жертву, тѣмъ ихъ жертва прiятнѣе Божеству.

Въ подтвержденiе сказаннаго, чтобы не раздвигать рамки своего разсужденiя, мы сошлемся на немногiе, но не подлежащiе сомнѣнiю, историческiе факты.

Геродотъ, Помпонiй Мела и Плинiй согласно свидѣтельствуютъ, что древнiе индiйцы не только приносили живыхъ людей въ жертву богамъ, но и ѣли, какъ святыню, жертвенное человѣческое мясо. ''Нерѣдко, ради угожденiя божеству, особенно во бремя свирѣпствованiя чумы и моровой язвы, они привязывали людей къ столпамъ и бросали ихъ въ пропасть съ какой-либо скалы. Факиры ихъ добровольно приносили себя въ жертву богамъ, бросаясь въ огонь, въ воду или со скалы. Даже и въ настоящее время они считаютъ богоугоднымъ дѣломъ – изрѣзывать кинжалами до крови свои лица и свою грудь.

Персидскiй царь Ксерксъ, собираясь въ походъ противъ грековъ, какъ извѣстно, принесъ въ жертву богамъ сына своего друга и союзника, лидiйскаго царя Пиѳiя; а о супругѣ его Аместридѣ Геродотъ разсказываетъ, что, въ благодарность подземнымъ богамъ, она приказала зарыть живыми въ землю четырнадцать персидскихъ юношей, сыновей знатнѣйшихъ персидскихъ сановниковъ.

По свидѣтельству Страбона, сирiйцы имѣли обыкновенiе раскармливать особыми сытными блюдами рабовъ, служившихъ при капищѣ, и затѣмъ умерщвляли ихъ въ честь того или другого божества. Въ Лаодикiи ежегодно приносили въ жертву Палладѣ или Астартѣ невинную и красивую дѣвушку. О сирiйскихъ колонистахъ-сепарвимцахъ писатель четвертой книги царствъ (17, 31) говоритъ, что они “сожигали сыновей своихъ въ огнѣ Адрамелеху и Анамелеху, богамъ сепарвимскимъ”. По словамъ Лукiана, въ Иepaполѣ, въ Сирiи, было въ обычаѣ приносить дѣтей въ жертву богинѣ Астартѣ.

Что финикiяне умерщвляли грудныхъ младенцевъ для умилостивленiя своего бога Ваала или Молоха, это – фактъ общеизвѣстный, засвидѣтельствованный многими древними писателями (Порфирiемъ, Филономъ, Геродотомъ, Клитархомъ и др.). Но, кромѣ того, въ Библосе были приносимы въ жертву Адонису красивые бѣлокурые мальчики, а по словамъ Евсевiя, финикiяне ежегодно умерщвляли своихъ “единородныхъ” сыновей и въ честь Сатурна. Такимъ именно способомъ они надѣялись предотвратить предпринятую Александромъ Македонскимъ осаду Тира. Имѣя намѣренiе совершать что либо важное, они всегда обрекали своихъ дѣтей на закланiе. Кости несчастныхъ жертвъ они почитали святынею и возили ихъ съ собою даже во время путешествiй. По вѣрованiю финикiянъ самъ богъ Хроносъ или Израэль (сильный богъ), управлявшiй ихъ страною, однажды, во время ужасной чумы и голода, принесъ въ жертву себѣ своего единственнаго сына Iегуда, одѣвъ его въ царскiя одежды, на устроенномъ для того на небѣ жертвенникѣ. Здѣсь кстати вспомнить и о другомъ миѳѣ, по которому Хроносъ также и у грековъ пожралъ всѣхъ своихъ дѣтей.

Много есть указанiй на то, что карѳагеняне часто умерщвляли людей для умилостивленiя своихъ боговъ. По свидѣтельству Iустина, карѳагенскiй полководецъ Малеусъ принесъ въ жертву богамъ своего побѣдоноснаго сына Картало: надѣвъ на его голову тiару жреца и облачивъ его въ царскую пурпуровую мантiю, онъ пригвоздилъ его къ высокому кресту. Геродотъ разсказываетъ намъ о томъ, какъ, карѳагенскiй полководецъ Гамилькаръ, во время сраженiя съ сиракузскимъ царемъ Гелономъ, съ утра до вечера приносилъ въ жертву богамъ безчисленное количество людей, а потомъ и самъ бросился въ огонь. По свидѣтельству Евсевiя, у карѳагенянъ былъ даже особый желѣзный идолъ съ простертыми впередъ руками; раскаливъ его сначала докрасна огнемъ, жрецъ бралъ у какой либо несчастной матери ея грудного ребенка и клалъ его на руки идола, на которыхъ онъ начиналъ жариться, а затѣмъ падалъ внизъ въ пылавшiй огонь и тамъ сгоралъ совершенно. Когда царь Агаѳоклъ осадилъ Карѳагенъ, жители этого города, какъ разсказываетъ Дiодоръ, принесли въ жертву богамъ болѣе 200 юношей изъ самыхъ знатнѣйшихъ семействъ. Но этого мало: нашлось еще 300 юношей, почти отроковъ, которые добровольно предложили заклать себя въ жертву. Вообще же карѳагеняне, по словамъ Iустина, болѣе другихъ язычниковъ были увѣрены въ томъ, что самою угодною и наиболѣе умилостивительною жертвою богамъ было умерщвленiе невинныхъ младенцевъ, при чемъ матерямъ строжайше было запрещено оплакивать своихъ дѣтей; напротивъ, во время самаго приношенiя ихъ въ жертву, онѣ должны были неистово плясать подъ оглушительные звуки грубыхъ музыкальныхъ инструментовъ. Этотъ ужасный и безчеловѣчный религiозный культъ существовалъ въ сѣверной Африкѣ еще во времена Тертуллiана, т. е., и послѣ разрушенiя Карѳагена. По свидѣтельству Плутарха, жестокость этого культа была нѣсколько смягчена тѣмъ, что богатыя женщины могли замѣнять собственныхъ дѣтей чужими, купленными у жрецовъ, которые прiобрѣтали ихъ на рынкахъ и особеннымъ образомъ подкармливали для жертвоприношенiй. У карѳагенянъ, какъ и финикiянъ, были особенные ковчежцы въ которыхъ, какъ святыня, сохранялись кости принесенныхъ въ жертву младенцевъ.

Геродотъ, Аполлодоръ, Манеѳъ, Порфирiй и Плутархъ увѣряютъ, что культъ приношенiя людей въ жертву богамъ у египтянъ такъ же былъ широко распространенъ, какъ и у карѳагенянъ. Чаще всего такiя жертвоприношенiя были совершаемы въ городе Бузирисѣ, гдѣ былъ будто бы погребенъ египетскiй богъ Озирисъ. Жители Гелiополиса также имѣли обычай ежедневно приносить въ своемъ храмѣ въ жертву богамъ трехъ человѣкъ. Кромѣ того, одинъ разъ въ годъ, раннею весною, египтяне бросали въ Нилъ какую либо молодую и красивую рабыню, прося Изиду о дарованiи имъ обильнаго урожая въ Нильской долине. Въ этомъ отношенiи они отличались отъ другихъ языческихъ народовъ тѣмъ, что не только приносили людей въ жертву своимъ богамъ, но и ѣли ихъ мясо, и пили ихъ кровь, приписывая этой ужасной пищѣ какое-то мистическое и въ частности – цѣлебное значенiе. Объ этомъ говоритъ Аполлодоръ; но то же подтверждаетъ и Ювеналiй въ своей 15-ой сатирѣ, говоря. что египтяне имѣли обычай умерщвлять въ честь Озириса своихъ плѣнниковъ и ѣсть ихъ мясо. Нельзя не отмѣтить здѣсь того обстоятельства, что жители Египта приносили въ жертву богамъ какъ людей, такъ и быковъ только рыжихъ или красныхъ.

У Прокопiя, Евагрiя, Геродота и даже въ коранѣ встрѣчаются ясныя указанiя на то, что культъ человѣческихъ жертвоприношенiй былъ не чуждъ также и арабамъ. Отецъ Магомета, Абдалахъ, считалъ весьма богоугоднымъ дѣломъ закланiе въ жертву малолѣтнихъ дѣтей. Такими жертвоприношенiями арабы въ особенности старались умилостивлять своего бога Гобала или Оротала. Его изваянiе стояло на священномъ камнѣ Каабѣ и было окружено другими идолами, число которыхъ простиралось до З60‑ти. Ороталу древнiе арабы приносили въ жертву людей въ седьмой день каждой недѣли. О сарацинскомъ князѣ Номанѣ разсказываютъ, что одного плѣнника царскаго рода онъ заклалъ въ жертву идоламъ даже собственными руками. Было въ обычаѣ у арабовъ приносить въ жертву богамъ и красивыхъ цѣломудренныхъ дѣвицъ. Крови такого рода жертвъ они приписывали магическую цѣлебную силу.

По ученiю эѳiопскихъ жрецовъ, только смерть царей могла искуплять ихъ народъ отъ грѣховъ, поэтому эѳiопляне, какъ свидѣтельствуетъ Дiодоръ, до временъ Птоломея II приносили въ жертву богамъ даже своихъ царей.

Что касается грековъ, то и у нихъ, несмотря на ихъ высокую культуру, не были рѣдкостью человѣческiя жертвоприношенiя, хотя и были они распространены преимущественно среди островитянъ. Впрочемъ, Минотавру сами аѳиняне, въ день каждаго новаго года, приносили въ жертву семерыхъ юношей и семерыхъ дѣвъ, которыхъ они торжественно приводили къ идолу и побивали предъ нимъ дубинами. Въ 596 году до Р. X. въ такую безчеловѣчную жертву добровольно предложилъ себя какой то безумный юноша Кратинъ. На островѣ Критѣ, гдѣ будто бы находилась могила Зевса, человѣческiя жертвоприношенiя были наиболѣе употребительными. Здѣсь приносили въ жертву богамъ каждаго чужеземца, случайно попавшего на берегъ, при чемъ съ его спины сдирали кожу, чтобы извлечь изъ тела всю кровь, которой приписывали особую искупительную силу и которую критянѣ пили съ жадностiю. Критскiй царь, девкалiонидъ Идоменей, по обѣту, данному богамъ, принесъ въ жертву собственнаго сына, такъ какъ, по вѣрованiю критянъ, то же самое ради нихъ сдѣлалъ съ своимъ сыномъ и богъ ихъ – Хроносъ. Лесбосцы приносили людей въ жертву богу своему Дiонисiю. То же дѣлали, по свидѣтельству Порфирiя, хiосцы и тенедосцы. На островѣ Лемносѣ было въ обычаѣ умерщвлять, въ честь Паллады, дѣвиц-дочерей туземцевъ и невольницъ. Эолiйцы считали наиболѣе угодною богамъ жертвою закланiе новорожденныхъ младенцевъ. На Андросе, какъ и въ Троѣ, въ жертву богамъ приносили такъ называемыхъ гiеродуловъ храмовыхъ прислужниковъ и двѣнадцатилѣтнихъ дѣвочекъ. Таврическая Артемида представляется особенно кровожадною богинею: предъ ея истуканомъ ежедневно приносили въ жертву одного мужчину, преимущественно изъ чужестранцевъ, потерпѣвшихъ кораблекрушенiе, и приплывшихъ къ острову. Кровь такой жертвы вливали въ особую чашу и, смѣшавъ ея съ водою, употребляли, какъ величайшую святыню. Почти такой же возмутительный культъ установили у себя и жители Делоса въ честь богини Дiаны. Они сдѣлали ея идола въ видѣ громадной желѣзной дѣвы съ печью внутри; – и на раскаленныхъ рукахъ этого истукана, какъ и у Молоха, были сожигаемы грудные младенцы. Въ Беотiи въ жертву богамъ были приносимы знатные жрецы и даже цари, и ежегодно, по жребiю, – одинъ наиболѣе красивый юноша. Есть указанiя, что человѣческiя жертвы были въ употребленiи въ Тегеѣ, Теспеѣ, Ѳессалiи, Херсонесѣ, Мелитѣ и другихъ мѣстахъ.

Подобно всѣмъ языческимъ народамъ, греки совершали человѣческiя жертвоприношенiя въ особенности предъ сраженiями, когда въ опасности находилось отечество. Въ этихъ случаяхъ цари и полководцы не щадили своихъ собственныхъ сыновей и дочерей и нерѣдко собственноручно умерщвляли ихъ для умилостивленiя боговъ. Такихъ жертвъ, по большей части требовали и оракулы. Такъ, – аѳинянамъ, во время ихъ войны съ элевзинцами, оракулъ объявилъ, что побѣда на ихъ сторонѣ будетъ лишь тогда, если кто-либо изъ знатныхъ лицъ добровольно принесетъ себя въ жертву богамъ. И младшая дочь царя, согласно ея желанiю, была заклана ея собственнымъ отцомъ. Примѣру ея скоро послѣдовали и ея старшiя сестры. Такъ же поступилъ, по требованiю оракула, царь Леонъ съ своими тремя дочерьми, Iакинѳъ принесъ въ жертву богамъ пять своихъ дочерей, чтобы избавить аѳинянъ отъ голода и чумы. По указанiю мнимаго прозорливца Тирезiя, ради блага своего народа, умертвилъ себя Менекей. Добровольною жертвою богамъ, за спасенiѣ Аѳинъ, была и дочь Геракла – Макарiя. Повинуясь требованiю оракула, искупительною жертвою были дочери Антипенея. Такова же была участь и послѣдняго аѳинскаго царя Кодра. Не подлежитъ сомнѣнiю, что ахейцамъ и спартанцамъ также были не чужды человѣческiя жертвоприношенiя. Нельзя не отмѣтить здѣсь того обстоятельства, что всѣ лица, добровольно приносившiя себя въ жертву богамъ, были твердо увѣрены въ искупительномъ значенiи своей смерти, были убѣждены, что умираютъ для блага народа, ради спасенiя отечества или прекращенiя смертности отъ чумы и моровой язвы.

Не станемъ указывать многочисленныхъ фактовъ, убѣдительно свидѣтельствующихъ о томъ, что и всѣ другiе языческiе народы отъ римлянъ до славянъ включительно, имѣли обычай приносить въ жертву людей для умилостивленiя того или другого божества. Для нашей цѣли мы находимъ достаточнымъ и сказаннаго. Но вотъ интересный, хотя и спорный въ наукѣ вопросъ: были ли человѣческiя жертвоприношенiя у ветхозавѣтныхъ евреев?

Что фактически у ветхозавѣтныхъ евреевъ такiя возмутительныя жертвоприношенiя иногда существовали, – въ этомъ не можетъ быть никакого сомнѣнiя. Характеристическую особенность еврейскаго народа, по свидѣтельству Библiи, составляли его “жестоковыйность” и неблагодарность въ отношенiи къ Iеговѣ, постоянно ему благодетельствовавшему. Читая Библiю, нельзя не поражаться тою легкостью, съ какою евреи отпадали отъ почитанiя истиннаго Бога и увлекались самыми грубыми и безчеловѣчными формами языческаго идолослуженiя и – въ особенности культами Ваала и Молоха. Уже Давидъ, вспоминая о религiозно-нравственномъ состоянiи своихъ предковъ во время ихъ 40-лѣтнего странствованiя по Аравiйской пустынѣ, говоритъ: “Они забыли Бога, Спасителя своего, совершившего великое въ Египтѣ, дивное въ землѣ Хамовой, страшное у Чермнаго моря... Они прилѣпились къ Ваалфегору и ѣли жертвы бездушныхъ…, смѣшались съ язычниками и научились дѣламъ ихъ; служили истуканамъ ихъ... и приносили сыновей своихъ и дочерей своихъ въ жертву бѣсамъ; проливали кровь невинную, кровь сыновей своихъ и дочерей своихъ, которыхъ приносили въ жертву идоламъ Ханаанскимъ, – и осквернилась земля кровью” (Пс. 105, 21, 22, 28, 35-38). Пророкъ Амосъ говоритъ о евреяхъ того же времени: “Вы носили скинiю Молохову и звѣзду бога вашего Ремфана” (Амос. 5, 26). Такой же упрекъ дѣлаетъ древнимъ евреямъ и первомученикъ христiанскiй, святый архидiаконъ Стефанъ (Деян. 7, 43). Но и въ позднѣйшѣе время – въ перiодъ правленiя судей и царей – евреи, усвоившiе культъ Ваала или Молоха, несомнѣнно, приносили въ жертву людей этимъ языческимъ божествамъ. Объ Axaзѣ священный историкъ (4 Цар. 16, 3) говоритъ, что онъ “ходилъ путемъ царей Израильскихъ, и даже сына своего провелъ чрезъ огонь, подражая мерзости народовъ, которыхъ прогналъ Господь отъ лица сыновъ Израилевыхъ”. Но “провести кого либо чрезъ огонь”, на языкѣ Библiи значитъ – сжечь его. Это видно, напримѣръ, изъ словъ пророка Iезекiиля, чрезъ котораго, порицая “дщерь Iерусалима (т. е. евреевъ) за такiя же человѣческiя жертвоприношенiя, Самъ Богъ говоритъ: “Ты взяла сыновей твоихъ и дочерей твоихъ, которыхъ ты родила Мнѣ, и приносила въ жертву на снѣденiе имъ (идоламъ)... Ты и сыновей Моихъ заколала и отдавала имъ, проводя ихъ чрезъ огонь” (Iезек. 16, 20, 21). И въ другомъ мѣстѣ (23, 37) чрезъ того же пророка Богъ говоритъ объ евреяхъ: “сыновей своихъ, которыхъ родили Мнѣ, черезъ огонь проводили въ пищу имъ (идоламъ). Ср. 20, 26, 31. Исаiя обличаетъ евреевъ, “закалающихъ дѣтей при ручьяхъ, между разселинами скалъ” (Ис. 57, 5). У пророка Iеремiи Богъ свидѣтельствуетъ (7, 31): “Сыновья Iуды устроили высоты Тофета въ долинѣ сыновей Енномовыхъ, чтобы сожигать сыновей своихъ и дочерей своихъ въ огне, чего Я не повелѣвалъ, и что Мнѣ на сердце не приходило”. То же самое повторяетъ Господь и въ другомъ мѣстѣ (Iерем. 19, 5), поясняя только, что эти ужасныя жертвы были приносимы именно “во всесожженiе Ваалу”. Священный историкъ царей еврейскихъ также повѣствуетъ, что въ царствованiе Осiи евреи, оставивъ служенiе истинному Богу, построили высоты во всѣхъ городахъ своихъ, поставили на нихъ истуканы и изображенiя Астарты и служили Ваалу, “и проводили сыновей своихъ и дочерей своихъ чрезъ огонь” (4 Цар. 17, 17). То же самое повѣствуетъ онъ о царѣ iудейскомъ Манасiи, который также “провелъ сына своего черезъ огонь” (21, 6). Чрезъ пророка Iезекiиля говорилъ Господь землѣ Израильской, т. е. Израильскому народу: “Приведу на васъ людей, народъ Мой, Израиль, и они будутъ владѣть тобою, земля, и ты будешь наслѣдiемъ ихъ и не будешь болѣе дѣлать ихъ бездѣтными. Такъ говоритъ Господь: за то, что говорятъ о васъ: “ты – земля, поѣдающая людей и дѣлающая народъ твой бездѣтнымъ”, – за то уже не будешь поѣдать людей и народа твоего не будешь впередъ дѣлать бездѣтнымъ, говоритъ Господь Богъ... Я излилъ на нихъ гнѣвъ Свой за кровь, которую они проливали на этой земле. И Я разсѣялъ ихъ по народамъ. И пришли они къ народамъ, куда пошли, и обезславили Святое имя Мое (Iезек. 36, 12–14, 18, 20). Знаменитый раввинъ Исаакъ Абарбанель возмущается этимъ мѣстомъ, но не отвергаетъ того, что пророкъ говоритъ объ употребленiи евреями человѣческой крови (Толков. fol. 202. col. 4). Только благочестивый царь Iосiя запретилъ iудеямъ приносить дѣтей въ жертву Молоху (4 Цар. 23, 10).

Но если нельзя отрицать того, что евреи, оставивъ почитанiе Iеговы и подражая языческимъ народамъ, главнымъ образомъ финикiянамъ, или хананеянамъ, приносили въ жертву Ваалу или Молоху своихъ сыновей и дочерей, то съ другой стороны не подлежитъ никакому сомнѣнiю, что эти жестокiя и возмутительныя жертвоприношенiя были противны Господу. У пророка Iеремiи, какъ мы видѣли, Богъ дважды (7.31; 19, 6) свидѣтельствуетъ, что Онъ не повелѣвалъ приносить такiя жертвы и что мысль объ установленiи ихъ Ему даже не приходила на сердце. Чрезъ Моисея же Господь строжайшимъ образомъ запретилъ человѣческiя жертвоприношенiя и повелѣлъ предавать смертной казни преступающихъ Его заповѣдь. “Изъ дѣтей твоихъ, – говорилъ Онъ Израильскому народу (Лев. 18, 21), – не отдавай на служенiе Молоху, и не безчести имени Бога твоего. Я – Господь”. “И сказалъ Господь Моисею говоря: скажи сiе сынамъ Израилевымъ: кто изъ сыновъ Израилевыхъ или изъ пришельцевъ, живущихъ между Израильтянами, дастъ изъ дѣтей своихъ Молоху, тотъ да будетъ преданъ смерти: народъ земли да побьетъ его камнями” (Лев. 20, 1,2). “Не дѣлай такъ (какъ язычники дѣлаютъ идоламъ своим) Господу Богу твоему, ибо все, чего гнушается Господь, что ненавидитъ Онъ, они дѣлаютъ богамъ своимъ: они и сыновей своихъ, и дочерей своихъ сожигаютъ на огнѣ богамъ своимъ” (Второз. 12, 31). “Не долженъ находиться у тебя проводящiй сына своего или дочь свою черезъ огонь” (18, 10). Что Богъ не только не устанавливалъ, но и не терпѣлъ человѣческихъ жертвоприношенiй, это видно уже изъ того, что, по повелѣнiю Божiю, пророки часто обличали и укоряли евреевъ за то, что они приносили въ жертву Ваалу или Молоху своихъ сыновей и дочерей.

Тѣмъ не менѣе, вѣрованiе, что только смерть невиннѣйшаго человѣческаго существа есть истинная жертва примиренiя человѣка съ Богомъ, красною нитью проходитъ чрезъ всѣ страницы ветхозавѣтнаго Божественнаго Откровенiя. Только кровь совершеннаго праведника, по ученiю слова Божiя, могла омыть человѣка отъ нечистоты Адамова грѣхопаденiя. Язычество облекло эту идею въ грубую форму приношенiя въ жертву Богу грудныхъ младенцевъ, какъ еще не имѣющихъ никакихъ личныхъ грѣховъ. Невиннѣе, чище, безгрѣшнѣе грудныхъ младенцевъ язычество никого на землѣ не нашло. Эта грубая форма отвергнута безпредѣльнымъ милосердiемъ Божiимъ, но самая идея, какъ приговоръ вѣчной и абсолютной справедливости, удержана. Она лежитъ уже въ основѣ ветхозавѣтнаго закона о посвященiи Богу всѣхъ первенцевъ. Законъ этотъ былъ данъ Богомъ еще до выхода евреевъ изъ Египта. “И сказалъ Господь Моисею, говоря освяти Мнѣ каждаго первенца, разверзающего ложесна между сынами Израилевыми” (Исх. 13,1,2). И этотъ законъ былъ повторенъ неоднократно: ср. Исх. 22, 29; Числ.. 3, 13; 8, 17. Но что значитъ – посвятить кого либо Богу? – Прежде всего (по объясненiю самого Моисея) это значитъ – заклать посвященнаго и принести его въ жертву; а потомъ уже въ переносномъ смыслѣ – “отдать его Господу на всѣ дни жизни его служить Господу” (1 Цар. 1, 28). Самъ Богъ возвѣстилъ чрезъ Моисея еврейскому народу: “всѣ заклятое, что подъ заклятiемъ отдаетъ человѣкъ Господу, изъ своей собственности, человѣка ли, скотину ли, есть великая святыня Господня и должно быть предано смерти” (Лев. 27, 28, 29) [ 3 ]. Въ этомъ смыслѣ говоритъ и Господь нашъ Iисусъ Христосъ въ Своей первосвященнической молитвѣ о Своей крестной смерти: “За нихъ (вѣрующих) Я посвящаю Себя (по-славянски: “свящу Себѣ”). Когда Авраамъ намѣревался принести въ жертву единственнаго, дарованнаго ему уже въ старости, сына своего Исаака, онъ, несомнѣнно, вѣровалъ, что эта жертва будетъ угоднѣйшею Богу, какъ ни тяжела была она для него самого.

Интересный случай изъ жизни Iефѳая передаетъ книга Судей Израилевыхъ (гл. 11). Отправляясь на войну съ аммонитянами Iефѳай далъ обѣтъ Господу: “Если Ты предашь аммонитянъ въ руки мои, то, по возвращенiи моемъ съ миромъ отъ аммонитянъ, что выйдетъ изъ воротъ дома моего навстрѣчу мнѣ, будетъ Господу, и вознесу сiе на всесожженiе”. Побѣдивъ аммонитянъ, Iефѳай возвращается домой, “и вотъ дочь его выходитъ навстрѣчу ему съ тимпанами и ликами; она была у него только одна, и не было у него еще ни сына, ни дочери”. И онъ совершилъ надъ нею обѣтъ свой; по толкованiю нѣкоторыхъ древнихъ раввиновъ, дѣйствительно принесъ ее въ жертву всесожженiя, а по мнѣнiю другихъ, только обрекъ ея на всегдашнее дѣвство и служенiе скинiи. Первое толкованiе представляется однако же болѣе основательнымъ: его придерживается и св. Iоаннъ Златоустъ, высказавшiй предположенiе, что Iефѳай далъ свой обѣтъ по внушенiю злаго духа – дiавола.

Замѣчательна мысль, высказанная пророкомъ Михеемъ отъ лица грѣшника, ищущего своего примиренiя съ Богомъ: “Съ чѣмъ предстать мнѣ предъ Господа, преклониться предъ Богомъ небесным? Развѣ дамъ ему первенца моего за преступленiе мое и плодъ чрева моего за грѣхъ души моей” (Мих. 6, 6, 7).

Впрочемъ, по безпредѣльной милости Своей къ человѣческому роду, Господь вообще не допустилъ того, чтобы евреи приносили Ему въ жертву своихъ первенцевъ. Тотчасъ, по объявленiи закона о посвященiи первенцевъ. Господь повелѣваетъ чрезъ Моисея еврейскому народу самыхъ первенцев-сыновей въ жертву не приносить, а дѣлать за нихъ выкупъ. Вотъ что сказалъ по этому поводу Моисей своему народу: “каждаго первенца человѣческаго выкупай. И когда послѣ спроситъ тебя сынъ твой, говоря: что это, то скажи ему: рукою крѣпкою вывелъ насъ Господь изъ Египта, изъ дома рабства. Ибо, когда Фараонъ упорствовалъ отпустить насъ, Господь умертвилъ всѣхъ первенцевъ въ земле Египетской, отъ первенца человѣческаго до первенца изъ скота, – посему приношу въ жертву Господу всѣ разверзающее ложесна, мужескаго пола, а всякаго первенца изъ сыновъ моихъ выкупаю” (Ис.. 13, 13-15). Свое повелѣнiе Господь повторилъ чрезъ Моисея и нѣкоторое время спустя: “всѣхъ первенцевъ изъ сыновъ твоихъ выкупай” (Исх. 34, 20). Сначала еврейскiе первенцы, въ своемъ значительномъ числе, были замѣнены левитами, отдѣленными исключительно на служенiе Богу (ср. Числ. 3, 45), пoтомъ они были выкупляемы деньгами по пяти сиклей за человѣка, но – больше всего, а впослѣдствiи и исключительно – жертвенными животными; люди достаточные и богатые должны были приносить въ жертву Богу за своего сына однолѣтнего агнца во всесожженiе и молодаго голубя или горлицу въ жертву за грѣхъ; а люди бедные, бывшiе не въ состоянiи прiобрести агнца, должны были приносить двухъ горлицъ или двухъ молодыхъ голубей, одного во всесожженiе, а другого – въ жертву за грѣхъ (ср. Лев. 12, 6-8). Такимъ образомъ здѣсь мы уже ясно видимъ, что ветхозавѣтныя еврейскiя кровавыя жертвоприношенiя замѣняли собою принесенiе въ жертву самыхъ людей.

Но есть ли въ книгахъ Св. Писанiя Ветхаго Завѣта хотя какое-нибудь указанiе на то, чтобы евреи могли оправдывать употребленiе въ пищу жертвеннаго человѣческаго мяса или крови? Въ книгѣ “Эцъ Хаимъ” въ оправданiе этого изувѣрнаго обычая дѣлается ссылка на два мѣста въ писанiи Моисея Числъ, а именно 19, 9: “Противъ Господа не возставайте и не бойтесь народа земли сей, ибо онъ достанется вамъ на съѣденiе, защиты у нихъ не стало, а съ нами Господь” и 23, 24: “Вотъ народъ (израильскiй), какъ львица встаетъ, и какъ левъ поднимается; не ляжетъ, пока не съѣстъ добычи и не напьется крови убитых”. Толкованiя этихъ мѣстъ въ духѣ еврейскихъ раввиновъ мы однако же не найдемъ ни у кого изъ древнихъ христiанскихъ писателей. Впрочемъ, справедливость требуетъ сказать, что изъ греческихъ писателей Аппiонъ утверждалъ, что евреи временъ царя сирiйскаго Антiохона ѣли мясо приносимыхъ ими въ жертву иноплеменниковъ (греков); а изъ разсказа Дiона Кассiя мы узнаемъ, что въ греческомъ городѣ Кирени были перебиты всѣ евреи за то, что похищали греческихъ младенцевъ для употребленiя ихъ крови при своихъ праздничныхъ обрядахъ.

Въ книгахъ Священнаго Писанiя Ветхаго Завѣта приведено много наставленiй относительно совершенiя кровавыхъ жертвоприношенiй, – и на основанiи ихъ мы можемъ составить себѣ болѣе или менее вѣрное представленiе о томъ, какой смыслъ заключалъ въ себѣ, этотъ наиболѣе распространенный въ до-христiанскую эпоху религiозный культъ. Самъ по себѣ, безъ своего внутреннего смысла и значенiя, культъ ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй для насъ навсегда бы остался болѣе, чѣмъ непонятнымъ; а для разума человѣческаго онъ могъ бы быть только вѣчнымъ позоромъ. По крайней мерѣ мы никогда бы не разрѣшили вопроса: какимъ образомъ человѣческiй разумъ могъ прiйти къ заключенiю, что Божеству будетъ прiятно, когда человѣкъ зарѣжетъ и сожжетъ совершенно невинное, а для него лично весьма полезное животное или даже своего собственнаго, нерѣдко единственнаго и любимаго сына (какъ это дѣлали и наиболѣе культурные язычники). Само по себѣ, безъ особаго внутренняго смысла, это было бы дѣйствiемъ не разума, а – необъяснимаго безумiя. Вопросъ становится еще болѣе труднымъ, когда мы примемъ во вниманiе, что къ мысли о богоугодности кровавыхъ жертвоприношенiй пришли не отдѣльныя лица, а всѣ человѣчество, истреблявшее такимъ образомъ неисчислимое множество животныхъ и даже людей въ теченiе цѣлыхъ пяти тысячъ лѣтъ. И мы нисколько не удивляемся тому обстоятельству, что многiе, и древнiе и современные намъ мыслители – философы и богословы рацiоналистическаго направленiя (напримѣръ, Гартманъ, Фон-дер-Альмъ, Ренанъ, Штраусъ, Бруно-Бауэръ, а въ особенности – Вольтеръ и его единомышленники-энциклопедисты, деисты и рацiоналисты, даже Шлейермахеръ и Неандеръ), не вѣрующiе въ Божественное Откровенiе и не руководящiеся имъ въ своемъ пониманiи религiозныхъ истинъ, оказались безсильными разрѣшить этотъ трудный и далеко не праздный вопросъ. По ихъ объясненiю, принося въ жертву животныхъ и людей, древнiе язычники и евреи были увѣрены, что они кормятъ своихъ измышленныхъ боговъ, и тѣмъ задабриваютъ ихъ. Хорошихъ же боговъ изобрѣлъ себѣ разумъ человѣческiй, если безъ помощи людей они обречены были бы на голодную смерть и если они, подобно безчестнымъ чиновникамъ, принимали бы отъ своихъ поклонниковъ всякаго рода взятки, не брезгая даже голубями и горлицами!.. Правда, относительно языческихъ жертвоприношенiй мы не располагаемъ достаточнымъ литургическимъ матерiаломъ, чтобы со всею основательностью показать, какой смыслъ имъ былъ приписываемъ жрецами и богомольцами. Но что касается ветхозавѣтныхъ еврейскихъ жертвоприношенiй, то ниже мы ясно и неопровержимо докажемъ, что сами евреи не понимали ихъ ни въ смыслѣ кормленiя своего Бога, ни въ смыслѣ задариванiя Его взятками. Для евреевъ кровавыя жертвоприношенiя ихъ имѣли иное значенiе и болѣе глубокiй смыслъ.

Впрочемъ, считаемъ необходимымъ предупредить, что многiя недоразумѣнiя могутъ встрѣтиться намъ и относительно ветхозавѣтныхъ еврейскихъ кровавыхъ жертвоприношенiй. Такъ, прежде всего намъ приходится имѣть дѣло съ большимъ затрудненiемъ при разрѣшенiи вопроса: кто и когда установилъ эти жертвоприношенiя? Были въ древности еврейскiе и христiанскiе ученые богословы, да и теперь еще есть таковые, – которые, какъ ветхозавѣтнымъ еврейскимъ жертвоприношенiямъ, такъ и ветхозавѣтному культу вообще приписываютъ только Божественное происхожденiе. Они ссылаются на свидѣтельство Библiи, по которому Самъ Богъ повелѣлъ Моисею, а чрезъ Hero и всѣму еврейскому народу приносить кровавыя жертвы. Въ книге Исходъ (20, 24) говорится: “Сдѣлай мнѣ жертвенникъ изъ земли и приноси на немъ всесожженiя твои и мирныя жертвы твои, овецъ твоихъ и воловъ твоихъ; на всякомъ мѣстѣ, гдѣ Я положу память имени Моего, Я прiйду къ тебе и благословлю тебя”. На основанiи этого и подобныхъ ему свидѣтельствъ Библiи указанные ученые богословы утверждаютъ, что всѣ культовыя установленiя Моисея, а въ томъ числе и кровавыя жертвоприношенiя у евреевъ первоначальны, оригинальны и заповѣданы Богомъ; у язычниковъ же сходныя съ ними культовыя формы явились только вслѣдствiе подражанiя евреямъ и заимствованiя отъ нихъ. Съ такимъ объясненiемъ трудно однако же согласиться, такъ какъ противъ него говоритъ не только исторiя, но и Библiя. Именно, въ самой Библiи мы можемъ указать много мѣстъ, которые ясно свидѣтельствуютъ, что нѣкоторые культовыя формы какъ у язычниковъ, такъ и у евреевъ, сходныя съ культовыми формами, установленными Моисеемъ по повелѣнiю Божiю, несомнѣнно существовали раньше Моисея. Такъ тесть Моисея Iоѳоръ былъ уже священникомъ въ земле Мадiамской раньше призванiя Моисея, а слѣдовательно, и раньше законодательства Моисея, Iоѳоръ въ присутствiи Моисея, Аарона и всѣхъ старѣйшинъ Израилевыхъ приноситъ всесожженiе и жертвы Богу раньше, чѣмъ даны были о нихъ законы Богомъ Моисею (Исх. 18, 12). Моисей, по повелѣнiю Божiю, проситъ фараона отпустить изъ Египта народъ еврейскiй въ пустыню для того именно, чтобы совершить служенiе Богу – принести жертву Господу (ср. Исх. 3, 12, 18; 5, 1, 3, 8, 17, 8, 27, 9, 1, 10, 3, 9, 11). Фараонъ и народъ понимаютъ; ясно, что рѣчь о жертвоприношенiи ничего новаго не заключала въ себѣ. Моисей устраиваетъ жертвенникъ Господу въ пустынѣ Синъ (Исх. 17,15) раньше даннаго ему особо повелѣнiя (Исх. 20, 24) и раньше устроенiя скинiи свидѣнiя (Исх. 25, 8 и 9). У евреевъ были священники (Исх. 19, 22, 24) раньше повелѣнiя Божiя объ избранiи и постановленiи Аарона и его сыновей для священническаго служенiя (Исх. гл. 28), наконецъ, у евреевъ былъ “ковчегъ свидѣтельства” (Исх. 16, 34, 33) раньше “ковчега откровенiя” (Исх. 27. 21; 25, 22) или “ковчега завѣта”, сдѣланнаго по тому образцу, какой былъ показанъ Богомъ Моисею на roрѣ (Исх. 25, 40). Въ первый разъ Библiя упоминаетъ о жертвоприношенiяхъ Каина и Авеля. Каинъ принесъ отъ плодовъ земли даръ Господу. И Авель принесъ отъ первородныхъ стада своего и отъ тука ихъ (Быт. 4, 3-4). Кровавая жертва Авеля, приносившего первородныхъ отъ своего стада, была благоугодна Богу: “И призрелъ Господь на Авеля и на даръ его”. Апостолъ Павелъ поясняетъ намъ, что жертва Авеля была принесена вѣрою, чего Каину, вѣроятно, недоставало: “Вѣрою Авель принесъ Богу жертву лучшую, нежели Каинъ; ею получилъ свидѣтельство, что онъ праведенъ, какъ засвидѣтельствовалъ Богъ о дарахъ его; ею онъ и по смерти говоритъ еще” (Евр. 11,4).

Второй случай кроваваго жертвоприношенiя, отмѣченный Библiею, относится ко времени выхода Ноя изъ ковчега послѣ потопа: “И устроилъ Ной жертвенникъ Господу и взялъ изъ всякаго скота чистаго, и изъ всѣхъ птицъ чистыхъ, и принесъ во всесожженiе на жертвеннике, и обонялъ Господь прiятное благоуханiе, и сказалъ Господь Богъ въ сердцѣ Своемъ: не буду больше проклинать землю за человѣка” (Быт. 8, 20-21). Здѣсь мы видимъ уже не только то, что кровавыя жертвы были угодны Богу, но и многiя навсегда установившiяся частныя черты кровавыхъ жертвоприношенiй: 1) нужно было устроенiе особаго жертвенника Господу, 2) въ жертву приносятся только чистыя животныя; 3) опредѣляется особый видъ жертвоприношенiй – всесожженiе.

Нельзя сомнѣваться въ томъ, что Авраамъ также приносилъ Богу кровавыя жертвы и имѣлъ ясное представленiе о нихъ, – иначе онъ не понялъ бы и повелѣнiя Божiя: “возьми сына твоего, единственнаго твоего, котораго ты любишь, и принеси его во всесожженiе” (Быт. 22, 2). И Исаакъ не могъ бы спрашивать: “вотъ огонь и дрова, гдѣ же агнецъ для всесожженiя?” (ст. 7). Наконецъ, увидѣвъ овна, запутавшегося въ чащѣ рогами своими, Авраамъ принесъ его во всесожженiе вмѣсто Исаака сына своего (ст. 13). Ясно, что способъ приношенiя кровавыхъ жертвъ ему уже былъ хорошо извѣстенъ.

Разсказъ бытописателя о томъ, что уже сынъ Aдамa Авель совершилъ кровавое жертвоприношенiе, далъ поводъ нѣкоторымъ богословамъ думать, что Богъ установилъ кровавыя жертвоприношенiя не чрезъ Моисея, а еще чрезъ Адама, въ раю. Насколько мы знаемъ, первымъ русскимъ православнымъ богословомъ, высказавшимъ такое предположенiе (но не утвержденiе) былъ приснопамятный святитель Moсковскiй митрополитъ Филаретъ. Его занимали вопросы: “Почему Богъ (въ раю) заимствуетъ человѣку одежду отъ животныхъ, а не отъ растенiй? Откуда взяты кожи для ея составленiя? И какъ человѣкъ, не привыкшiй еще къ мысли о смерти, могъ безъ отвращенiя облещи себя смертiю другихъ?” На эти вопросы онъ отвѣчаетъ въ своихъ “3апискахъ на книгу Бытiя” (М. 1868. Стр. 73) такъ: “Сiи недоумѣнiя не иначе могутъ быть paзpѣшены, какъ тою догадкою, что Богъ въ одно время научилъ человѣка и приносить въ жертву животныхъ, и обращать ихъ кожи въ одежду, дабы сими жертвоприношенiями онъ былъ вразумленъ убивать въ себѣ скотоподобныя вожделѣнiя и страсти, имѣя также предъ очами будущую жертву побѣдоноснаго Сѣмени жены, вѣрою облекался въ заслуги и крѣпость Его”.

Послѣ Филарета многiе русскiе православные богословы даже не въ видѣ догадки, а категорически стали утверждать, что кровавыя жертвоприношенiя были установлены Самимъ Богомъ еще въ раю. Такое ученiе уже внесено даже въ учебники по Закону Божiю для преподаванiя православнымъ детямъ. Такъ, въ “Священной Исторiи Ветхаго Завѣта, составленной въ объемѣ курса гимназiй и духовныхъ училищъ придворнымъ протоiереемъ Дмитрiемъ Соколовымъ” (Спб. 1898. Изд. 38-е, стр. 8) мы читаемъ: “чтобы люди не забыли этого обѣщанiя Божiя (о Спасителѣ), милосердый Господь повелѣлъ имъ закалывать въ жертву Ему тельцовъ, овновъ и козловъ и сожигать ихъ съ молитвою о прощенiи rpѣxoвъ и съ вѣрою въ будущаго Спасителя. Въ <неясное слово> принесена была первая жертва за грѣхъ людей”. Это утврежденiе намъ кажется слишкомъ категоричнымъ, весьма смѣлымъ и недостаточно осторожнымъ. Въ Библiи нельзя указать для него твердаго и несомнѣннаго основанiя, такъ какъ Божественное Откровенiе съ точностiю не говоритъ намъ, когда именно и гдѣ были установлены Богомъ кровавыя жертвоприношенiя и когда именно и кѣмъ была принесена первая жертва.

Заслуживаетъ особеннаго вниманiя изъясненiе великаго Святителя вселенской церкви св. Iоанна Златоуста. Св. Iоаннъ Златоустъ положительно не допускаеть той мысли, что кровавыя жертвоприношенiя даже у евреевъ были установлены Самимъ Богомъ. По его изъясненiю, Богъ только снисходительно попустилъ евреямъ приносить и Ему кровавыя жертвы, культъ которыхъ уже существовалъ тогда у язычниковъ. Приведя буквально 11-й стихъ 1-й главы книги пророка Иcaiи, онъ говоритъ [ 5 ]: “Слышалъ ты гласъ (Бога), весьма ясно говорящiй, что сначала Онъ (т. е. Богъ) не требовалъ отъ васъ этихъ жертвъ. Ибо, если бы требовалъ ихъ, то этимъ установленiямъ первыми подчинилъ бы всѣхъ древнихъ, которые еще до нихъ прославились. Для чего же, скажешь, Онъ позволилъ послѣ? Снисходя къ вашей немощи. Какъ врачъ, видя, что больной горячкою челoвѣкъ, своенравный и нeтepпѣливый, хочетъ напиться холодной воды, и угрожаетъ, если ему не дадутъ, накинуть на себя петлю, или броситься со стремнины, для предотвращенiя большаго зла, допускаетъ меньшее, только бы отклонить больного отъ насильственной смерти, такъ точно поступилъ и Богъ. Какъ увидѣлъ Онъ, что евреи бѣснуются, скучаютъ, хотятъ жертвъ, готовы, если имъ не позволятъ этого, обратиться къ идоламъ, или даже не только готовы обратиться, но уже и обратились, то позволилъ имъ жертвы. И что это было причиной, можно видѣть изъ самаго времени позволенiя. Богъ позволилъ имъ жертвы уже послѣ того, какъ они совершили праздникъ въ честь злыхъ демоновъ, какъ бы такъ говоря имъ: вы бѣснуетесь и хотите приносить жертвы, такъ приносите ихъ, по крайней мѣрѣ Мнѣ. Впрочемъ, и позволивъ это, Онъ не навсегда далъ такое позволенiе, но премудрымъ способомъ опять отнялъ его. Какъ врачъ (ничто не мѣшаетъ мнѣ употребить тотъ же примѣръ), уступая прихоти больного, приноситъ изъ своего дома сосудъ и приказываетъ ему пить изъ него одного, а потомъ, когда больной согласится на это, тайно велитъ подающимъ питье разбить этотъ сосудъ, чтобы, незамѣтно и не подавая вида, отклонить больного отъ его прихоти: такъ поступилъ и Богъ. Позволивъ iудеямъ приносить жертвы, Онъ позволилъ дѣлaть это ни въ какомъ другомъ мѣстѣ, кромѣ Iерусалима: потомъ, когда они нѣсколько времени приносили жертвы, разрушилъ этотъ городъ, чтобы, какъ врачъ разбитiемъ сосуда, такъ и Богъ – разрушенiемъ города – отвлечь ихъ, и по неволѣ, отъ этого дѣла. Если бы Онъ прямо сказалъ: перестаньте; они бы не легко согласились оставить страсть къ жертвамъ, но теперь, по самой необходимости ихъ пребыванiя (внѣ Iерусалима), Онъ незамѣтно отвелъ ихъ отъ этой страсти”. 3aмѣчaтeльнo, что приведенное мнѣнiе о происхожденiи ветхозавѣныхъ еврейскихъ кровавыхъ жертвоприношенiй св. Iоаннъ Златоустъ настойчиво и неоднократно повторяетъ въ своихъ творенiяхъ [ 6 ].

Въ дуxѣ Златоуста разсуждаетъ и нашъ отечественный богословъ – епископъ Хрисанѳъ. Онъ говоритъ (“Религiи древняго Mipa”, Спб. I878, III, стр. 25): “Cвящeннoдѣйствiя и боголуженiе такъ же, какъ и во всѣхъ другихъ древнихъ религiяхъ, состояли у евреевъ главнымъ образомъ въ жертвоприношенiяхъ и въ молитвѣ, которою они сопровождались. Есть близкое сходство и въ жертвенномъ матеpiaлѣ еврейскаго культа съ культомъ древнихъ народовъ, а отчасти въ самомъ значенiи жертвъ и цѣли, съ какою oнѣ приносились. Жертвы – принадлежность вcѣxъ древнихъ культовъ безъ исключенiя; по свидѣтельству книги Бытiя, oнѣ были уже приносимы сыновьями прародителей (Быт. IV, 3, 4). Такимъ образомъ законъ Моисеевъ опредѣляетъ точнѣe и полнѣe то, что было уже издавна въ обычaѣ, осложняя и осмысляя эти священныя дѣйcтвiя, и назначая различные роды и виды жертвъ для разныхъ обстоятельствъ и случаевъ”. Послѣ этого мы отчасти нeдoумѣваемъ, какимъ образомъ преосвященный Хрисанѳъ могъ отвергать объясненiя, въ ocновѣ которыхъ несомнѣнно лежитъ сказанное Златоустомъ. Онъ говоритъ (ibid. стр. 241): “Пoзднѣе утвердился взглядъ, что формы языческаго богопочтенiя приняты и введены въ Моисеевъ культъ по снисхожденiю къ духовной слабости еврейскаго народа, и что эти языческiя формы дали основу и почву, изъ которой и на которой выродилось чистое почитанiе одного Бога, формы языческаго культа, – думаетъ преосвященный Хрисанѳъ, – не могли быть перенесены (?) въ культъ Моисея безъ того, чтобы не осталось на нихъ слѣдовъ явыческаго воззрѣнiя, котораго выраженiемъ онѣ служили. Изменить ихъ до противоположности прежнему значенiю ихъ было невозможно (?). Нельзя доказать съ другой стороны, – продолжаетъ нашъ богословъ, – ни того, что Моисей копировалъ культъ другихъ народовъ, ни того, что, вводя свой самобытный культъ, онъ имѣлъ въ виду учредить его въ прямой противоположности другимъ культамъ, хотя самъ онъ отличаетъ его отъ египетскаго культа, а въ нѣкоторыхъ частностяхъ и прямо направляетъ противъ языческихъ обрядовъ (Исx. VIII. 26. Втор. IV, 14–19)”. Послѣ такого критическаго разбора двухъ противоположныхъ взглядовъ на происхожденiе культа ветхозвѣтныхъ еврсевъ, преосвященный Хрисанѳъ предлагаетъ свое объясненiе. “По повелѣнiю Божiю, – говоритъ онъ, – Моисей устрояетъ культъ сообразно съ своимъ вѣроученiемъ, руководясь въ этомъ прежде всего общими формами религiозной обрядности у разныхъ народовъ, безъ мысли о заимствованiи, но съ мыслью о томъ, чтобы эти формы были выраженiемъ чистыхъ понятiй. Сообразно съ этою послѣднею целiю культъ еврейскiй иногда могъ направляться прямо противъ языческихъ обрядовъ, или исключать нѣкоторые изъ нихъ намѣренно”. Преосвященный Хрисанѳъ открыто сознается, что свой настоящiй взглядъ на происхожденiе еврейскаго культа онъ заимствовалъ у Кейля въ его Археологiи (ч. 1, стр. 78-95). Мы же отдаемъ преимущество предъ Кейлемъ Златоусту по многимъ основанiямъ. 1) Мысль Златоуста, что Богъ оказывалъ снисхожденiе духовной слабости еврейскаго народа, вполнѣ согласна съ свидѣтельствомъ Самого Iисуса Христа, Который объяснялъ Своимъ ученикамъ, что ветхозавѣтнымъ евреямъ Богъ дозволилъ довольно легкое расторженiе браковъ, “по жестокосердiю ихъ” (Mѳ. 19, 8) или – что тоже – по Своему снисхожденiю къ духовной слабости еврейскаго народа; 2) Моисей не копировалъ никакихъ языческихъ культовыхъ формъ, но засталъ ихъ уже существующими у еврейскаго народа, какъ свидѣтельствуетъ объ этомъ и Библiя; 3) Оставить въ этихъ культахъ слѣды языческаго воззрѣнiя могли обыкновенные люди, но не Моисей, богодухновенный пророкъ и законодатель, дѣйствовавшiй во всемъ по непосредственному указанiю Самого Бога; для такого реформатора совершенно было возможно не только измѣнить языческiя культовыя формы до противоположности ихъ прежнему значенiю, но нѣкоторыя совершенно отвергнуть и вмѣсто нихъ ввести новыя, соотвѣтствовавшiя чистому вѣрованiю и достойному почитанiю истиннаго Бога; наконецъ 4) преосвященный Хрисанѳъ вынужденъ былъ допустить мысль о случайности сходства между нѣкоторыми формами еврейского и языческаго культовъ: у Златоуста нѣтъ этого недостатка.

Какой же заключали въ ceбѣ внутреннiй смылъ и въ чемъ состояло значенiе ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй?

Въ посланiи къ евреямъ св. апостолъ Павелъ неоднократно останавливается на этомъ вoпpocѣ и предлагаеть своимъ читателямъ-евреямъ его paзрѣшенie, имѣющее однако же общее значенiе и для всѣхъ членовъ Христовой Церкви. Въ ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвахъ онъ усматриваетъ прообразъ Жертвы Голгоѳской, предуказанiе на искупительное значенiе крестной смерти Господа нашего Iисуса Христа, – и только въ этомъ полагаетъ ихъ смыслъ и силу. По его ученiю, ветхозавeтныя жертвы, сами по ceбѣ, еще не искупляли людей отъ грѣховъ, и только напоминали имъ съ одной стороны о rpѣxaxъ, а съ другой – о томъ, что безъ пролитiя крови прощенiя достигнуть невозможно. Жертвы могли быть угодны Богу, когда онѣ, подобно жepтвѣ Авеля, были приносимы вѣрою, и когда приносившiе ихъ, подражая благочестивымъ ветхозавѣтнымъ патрiархамъ, еще не получивши обѣтованiй, “только издали видѣли оныя и радовались” (Евр. II, 13). Вообще же апостолъ Павелъ учитъ: “Законъ, имѣя тѣнь будущихъ благъ, а не самый образъ вещей, одними и тѣми жертвами, каждый годъ постоянно приносимыми, никогда не можетъ сдѣлать совершенными приходящихъ съ ними. Иначе перестали бы приносить ихъ, потому что приносящiе жертву, бывши очищены однажды, не имѣли бы уже никакого сознанiя грѣховъ. Но жертвами каждоюдно напоминается о грѣхахъ, ибо невозможно, чтобы кровь тельцовъ и козловъ уничтожала грѣхи” (Евр. 10, 1-4). Христосъ есть единственно истинная жертва и единственно истинный Первосвященникъ (Евр. 9, II и слѣд. 10, 5 и слѣд.). На Него-то прообразовательно и указывали ветхозавѣтныя кровавыя жертвы... А что это пониманiе внутренняго смысла ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй было всеобщимъ, видно уже изъ того, что обѣтованнаго Mecciю евреи часто называли прямо Агнцемъ. Такъ, Iоаннъ Креститель, увидѣвъ идущаго къ нему Iиcyca Христа и указывая на Него, именно какъ на обѣщаннаго Искупителя всего рода человѣческаго, говоритъ своимъ ученикамъ: “вотъ, Агнецъ Божiй, Который беретъ на Себя грѣхъ Mipa” (Iоан. 1, 29). И ученики поняли своего учителя. Святой апостолъ Iоаннъ Богословъ въ своемъ Апокалипсисѣ почти вездѣ говоритъ объ Iиcycѣ Хриcтѣ только какъ объ Агнцѣ (срв. 5, 6. 8. 12. 13; 6, 1. 16; 7. 9. 10. 16. 17; 12. 11; 13. 8. 11; 14. 1. 4. 10; 15. 3; 17, 14; 19, 7. 9; 21. 22. 23. 27; 22; 1. 8). Апостолъ Петръ также говоритъ о христiанахъ: “Искуплены вы отъ суетной жизни, преданной вамъ отъ отцовъ, драгоцѣнною Kpoвiю Христа, какъ непорочнаго и чистаго Агнца” (1 Петр. 1. 18. 19).

Согласно съ богодуховными писателями Новаго 3aвѣтa – апостолами, св. отцы и учители Церкви также усматривали въ ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiяхъ прообразовательное указанiе на то, что “Христосъ предалъ Себя за насъ въ приношенiе и жертву Богу, въ благоуханie прiятное” (Ефес. 5, 2), – и только съ этой точки зрѣнiя цѣнили ихъ глубокое мiровое значенiе. Изъ древнихъ христiанскихъ писателей съ особенною обстоятельностiю раскрываетъ прообразовательный смыслъ ветхозавѣтныхъ жертвоприношенiй знаменитый апологетъ христiанства – св. Iустинъ Философъ въ своемъ “Paзгoвopѣ съ Трифономъ iудеяниномъ”. Затемъ заслуживаютъ полнаго вниманiя въ этомъ отношенiи толкованiя Кирилла Александрiйскаго, Ефрема Сирина, блаж. Августина и Златоуста. Послѣднiй (въ 166 бесѣдѣ) говоритъ: “хотя сами по ceбѣ жертвы и не были прiемлемы, но онѣ были благопрiятны Богу ради своего Первообраза. Былъ ли приносимъ въ жертву агнецъ, – онъ былъ образомъ Спасителя; телецъ также изображалъ Господа; юница, козелъ или еще что либо изъ приносимаго въ жертву, голубь или горлица, – все это имѣло отношенiе къ Спасителю”. По ученiю св. Кирилла Александрiйскаго, Iисуса Христа больше всего пpooбpaзoвaли жертвы всесожженiя, ибо Онъ не частiю какою либо, но весь приносится Богу Отцу въ благовонiе благопрiятное. Нельзя не oтмѣтить здѣсь, что православная церковь съ древнѣйшихъ временъ именуетъ агнцемъ ту часть просфоры, которая предназначается для пресуществленiя въ Тѣло Христово.

Pyccкiе православные богословы-догматисты: Филаретъ Московскiй, Антонiй Казанскiй, Филаретъ Черниговскiй, Макарiй и Сильвестръ также признаютъ значенiе за ветхозавѣтными кровавыми жертвоприношенiями только какъ за прообразами крестной смерти Спасителя.

Прообразовательное значенiе ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй достаточно уясняется въ особенности тѣми многочисленными постановленiями относительно ихъ, какiя даны были Богомъ чрезъ Моисея еврейскому народу,

Закланныя въ жертву животныя или части ихъ тѣлъ были сожигаемы на жертвѣнникѣ. Относительно устройства жертвенника первое точное опредѣленное повелѣнiе, какъ мы видѣли, Богъ далъ Моисею еще во время Синайскаго законодательства. “Сдѣлай Mнѣ жертвенникъ изъ земли и приноси на немъ всесожженiя твои и мирныя жертвы твои, овецъ твоихъ и воловъ твоихъ; на всякомъ мѣстѣ, гдѣ Я положу память имени Моего, Я прiйду къ Teбѣ и благословлю тебя. Если же будешь дѣлать Mнѣ жертвенникъ изъ камней, то не сооружай ею изъ тесанныхъ, ибо какъ скоро наложишь на нихъ тесло твое, то осквернишь ихъ” (Исх. 20, 24-25). Почти въ этихъ же самыхъ выраженiяхъ Моисей заповѣдуетъ Израильскому народу устроить жертвенникъ Господу по завоеванiи обѣтованной земли, т. е. въ Палестинѣ: “Устрой тамъ жертвенникъ Господу Богу твоему – жертвенникъ изъ камней, не поднимая на нихъ желѣза. Изъ камней цѣльныхъ устрой жертвенникъ Господа Бога твоего и возноси на немъ всесожженiя Господу Богу твоему и приноси жертвы мирныя, и ѣшь и насыщайся тамъ, и веселись предъ Господомъ Богомъ твоимъ. И напиши на камняхъ сихъ всѣ слова закона сего очень явственно” (Второз. 27, 5-8). И Iисусъ Навинъ въ точности исполнилъ это зaвѣщaнie Моисея: по завоеванiи Палестины, онъ “устроилъ жертвенникъ Господу Богу Израилеву на ropѣ Гевалъ, какъ заповѣдалъ Моисей, рабъ Господень, сынамъ Израилевымъ, о чемъ написано въ книгѣ закона Моисеева, – жертвенникъ изъ камней цѣльныхъ, на которые не поднимали железа; и принесли на немъ всесожженiе Богу, и совершили жертвы мирныя. И написалъ Iисусъ тамъ на камняхъ списокъ съ закона Моисеева, который онъ написалъ предъ сынами Израилевыми” (Нав. 8, 30-32). Мы не находимъ въ книгахъ Священнаго Писанiя точнаго указанiя на то, какихъ размѣровъ были жертвенники, устроенные Моисеемъ, Iисусомъ Навиномъ, а потомъ Соломономъ и Зоровавелемъ. Ученые изслѣдователи (изъ русскихъ – Олесницкiй, Муретовъ и даже Ждановъ) не высказываютъ по этому предмету рѣшительнаго мнѣнiя. И неудивительно: самъ Iосифъ Флавiй не говоритъ одинаково о размѣрахъ жертвенника въ современномъ ему Iерусалимскмъ xpaмѣ. Въ одномъ изъ своихъ историческихъ трудовъ [ 7 ] онъ говоритъ такъ: “Предъ храмомъ воздвигнутъ былъ жертвенникъ высотою въ пятнадцать локтей, долготы и широты по пятидесяти. Онъ былъ о четырехъ углахъ, выдавшихся подобно рогамъ, всходъ же на оный, съ полуденной страны нѣсколько крутой, склонялся назадъ. Жертвенникъ построенъ былъ безъ желѣза, которое къ оному и никогда не прикасалось; онъ окруженъ былъ нѣкими перилами, сдѣланными изъ прекраснаго камня и взору прiятнаго, которыя высоты имѣли до единаго локтя и отделяли народъ отъ священниковъ. Въ другомъ тpудѣ [ 8 ] со словъ нѣкоего, болѣе древняго писаталя Гекатея Авдеритянина, онъ приводитъ слѣдующее описанiе жертвенника въ храмѣ Соломоновомъ: “Тамо (во двopѣ храма) четвероугольный алтарь изъ нетесанныхъ и бѣлыхъ камней: каждый бокъ его двадцати локтей и двѣнадцати въ высоту”. Этого мало. На этомъ жертвенникѣ былъ установленъ еще другой жертвенникъ – жертвенникъ въ болѣe тѣсномъ cмыcлѣ слова – или жертвенный столъ: во дворѣ скинiи cвидѣнiя – изъ дерева ситтимъ, обитый мѣдью (Hex. 27, 1), во двopѣ храма Соломонова – весь мѣдный (2 Паралип. 4, 1); размеръ перваго: въ длину пять локтей, въ ширину также пять локтей и въ вышину – три локтя; размеръ второго: въ длину – двадцать локтей въ ширину – двадцать локтей и въ вышину десять локтей. Если локоть, какъ мѣpy длины, мы будемъ опредѣлять по Iезекiилю, считая локоть въ локоть съ ладонью” (Iезек. 43, 13), т. е. въ три четверти аршина, то ветхозаветный жертвенникъ мы должны представлятъ ceбѣ цѣлою горою; около семи или восьми сажней высоты (это почти пятиэтажный домъ) и около шестнадцати саженей въ длину и ширину. Понятно, почему на этотъ жертвенникъ священники должны были всходить съ своими жертвенными мясами только по особо устроеннымъ ступенямъ.

Какой же смыслъ могло имѣть устроенiе такого громаднаго жертвенника? Почему Господь повелѣлъ сооружать его только изъ земли, а если изъ камней, – то только естественныхъ, цельныхъ, неотесанныхъ, къ которымъ не должно было касаться ни тесло, ни железо, въ противномъ случаѣ жертвенникъ былъ бы оскверненъ? Это повелѣнiе было высказано въ такихъ рѣшительныхъ выраженiяхъ, что его не осмелились не исполнить во всей точности ни Моисей. ни Iисусъ Навинъ, ни Соломонъ, ни Зоровавель, ни даже Иродъ. Послѣднiй, по свидетельству Iосифа Флавiя (О войне iуд. ч. II. стр. 156), обложилъ всѣ стѣны храма “претолстыми златыми досками”, “крышу украсилъ преострыми златыми спицами, чтобы птицы не садились и не оскверняли”, всѣ переходы укрѣпилъ множествомъ грандiозныхъ (25 локтей высоты и въ три обхвата въ окружности) белоснѣжныхъ мраморныхъ колоннъ съ коринѳскими орнаментами, – а жертвенникъ все таки oсталcя нетронутымъ, попрежнему сложеннымъ изъ неотесанныхъ камней въ 45 локтей длины, 5 локтей высоты и 6 локтей широты. Чѣмъ объяснить это? После того, какъ Iоаннъ Креститель, св. апостолы: Iоаннъ Богословъ, Петръ и въ особенности Павелъ указали намъ на ветхозаветныя кровавые жертвы, какъ на прообразъ крестной смерти Спасителя, мы безошибочно можемъ сказать, что ветхозаветный жертвенникъ, грандiозный по своимъ размѣрамъ, устроенный изъ земли или естественныхъ цельныхъ неотесанныхъ камней, былъ образомъ Голгоѳы. Не на простомъ жертвеннике, не кровiю тельцовъ и козловъ, а крестною смертiю обѣтованнаго Искупителя на естественной горѣ, какъ лобномъ мѣсте, гдѣ казнили только большихъ преступниковъ и злодѣевъ, должно было совершиться окончательное примиренiе падшаго человечества съ Богомъ.

Достойно серьезнаго вниманiя еще одно обстоятельство. Указывая Моисею, каково должно быть устройство жертвенника въ болѣе тѣсномъ смыслѣ слова (т. е. жертвеннаго стола), Господь даетъ ему такое повелѣнiе: “Сдѣлай рога на четырехъ углахъ его, такъ чтобъ роги выходили изъ него, и обложи его медью” (Исx. 27, 2; 38, 2). Объ этихъ рогахъ или “крючьяхъ” (у Флавiя), какъ о чемъ то важномъ, говорятъ всѣ писатели, имѣвшiе поводъ описыватъ iepycaлимскiй храмъ, не исключая ни Iезекiиля, ни Флавiя. Какой смыслъ имѣло yстpoeнie этихъ роговъ у жертвенника? Хотя Библiя прямо и не говорить, но мы охотно допускаемъ, что рога жертвенника непосредственно имѣли практическое значенiе: они могли придерживать дрова, горѣвшiя на жертвенникѣ, а можеть быть и куски жертвеннаго мяса. Но нельзя отрицать, что они заключали въ себѣ и болѣe глубокiй, внутреннiй смыслъ, были прообразомъ честнаго и животворящаго креста Христова, какъ символа нашего искупленiя отъ прародительскаго, для насъ лично невольнаго грѣха. Пo закону, данному Богомъ чрезъ Моисея (срв. Лев. 16. 18; Hex. 29, 12), кровью каждой закланной жертвы священникъ своимъ перстомъ обмазывалъ со всѣхъ сторонъ рога жертвенника, а потомъ уже всю остальную кровь онъ проливалъ у основанiя жертвенника. Почему же именно каждый разъ жертвенною кровiю были обмазываемы только рога жертвенника, а не самый жертвенникъ или дpугiе кaкiе либо священные предметы? Не есть ли это ясное указанiе на то, что рога жертвенника служили прообразомъ святого креста, обагреннаго за насъ невинною кровiю Богочеловека-Искупителя?

Не менѣе замѣчателенъ и другой законъ, данный Богомъ чрезъ Моисея Израильскому народу: каждый невольный убiйца, взбѣжавшiй на жертвенникъ и ухватившiйся за рогъ жертвенника, спасалъ себя этимъ отъ смерти, которой въ противномъ случаѣ онъ могъ подвергнуться, по закону мести, отъ родныхъ убитаго имъ человѣка. Какой смыслъ этого закона? Не такъ ли и мы избавляемся отъ вѣчнаго проклятiя и смерти за нашъ лично невольный прародительскiй грѣхъ кровью распятаго на голгоѳскомъ Kpecтѣ Сына Божiя? Не служило ли это выраженiемъ безпредѣльной преданности человека неизреченному милосердiю Божiю? Что именно въ такомъ, мистическомъ, смыслѣ было понимаемо благочестивыми iудеями приведенное постановленiе ветхозавѣтнаго законодательства о рогахъ спасенiя, объ этомъ cвидѣтельствуютъ богодухновенные писатели обоихъ завѣтовъ. “Тамъ (т. е. въ Церкви Христовой), – говоритъ Богъ устами Давида (Пс. 131, 17), – возрощу рогъ Давиду, поставлю свѣтильникъ Помазаннику Моему”. “Рогъ его (мужа благочестиваго, боящагося Бога и крепко любящаго заповеди Его) вознесется во славѣ” (Пс.III, 9). “Господь будетъ судить концы земли и дастъ крепость царю Своему, и вознесетъ рогъ помазанника Своего” (I Цар. 2, 10). Захарiя (отецъ Iоанна Крестителя) свидѣтельствовалъ о наступившемъ Царствiи Божiемъ: “Господь Богъ Израилевъ воздвигъ рогъ спасенiя намъ въ дому Давида, отрока Своего” (Лук. 1, 69). Достойно вниманiя и то, что рога жертвенника обыкновенно назывались “рогами спасенiя” въ переносномъ смыслѣ.

Далѣе. Ветхозавѣтныя кровавыя жертвы были возносимы особыми лицами – священниками, главный представитель которыхъ обыкновенно именовался первосвященникомъ. Что первосвященническое служенiе было прообразомъ служенiя oбѣтованнаго Мессiи, – въ этомъ не можетъ быть никакого сомнѣнiя. Уже Давидъ, предвидя славу обѣщаннаго Искупителя всего рода человеческаго, взываетъ къ Нему: “Ты – священникъ во вѣкъ по чину Мелхиседекову” (Пс. 109, 4). Апостолъ Павелъ, утверждая, что эти слова, дѣйcтвитeльнo, относятся только къ Iисусу Христу, говоритъ далѣе: “Онъ во дни плоти Своей съ сильнымъ воплѣмъ и со слезами принесъ молитвы и моленiя Могущему спасти Его отъ смерти, и услышанъ былъ за Свое благоговѣнiе: хотя Онъ и Сынъ, однако страданiями навыкъ послушанiю и совершившись cдѣлaлcя для всѣхъ послушныхъ Ему виновникомъ спасенiя вѣчнаго, бывъ нареченъ отъ Бога первосвященникомъ по чину Мелхиседека” (Евр., 5, 6-10). Срв. тоже Евр. 7, 17. Св. Апостолъ Павелъ, этотъ великiй знатокъ ветхозавѣтныхъ писанiй, ученикъ Гамалiила, фарисей изъ фарисеевъ, въ своемъ посланiи къ евреямъ подробно уясняетъ намъ, что ветхозавѣтное первосвященническое служенiе было прообразомъ новозавѣтнаго, вѣчнаго и непреходящаго священства Iисуса Христа. Этому предмету онъ посвящаетъ всю пятую главу своего посланiя къ евреямъ; но и въ другихъ мѣстахъ онъ часто называетъ Iисуса Христа прямо Первосвященникомъ. Срв. напр. Евр. 2, 17; 4, 14; 5, 5, 10; 6, 20; 7, 26; 8, 1; 9, 11 и др.

Послѣ этого отмѣтимъ только кратко тѣ черты, которыя съ несомненностью убеждаютъ насъ, что ветхозавѣтный первосвященникъ былъ прообразомъ Христа.

У евреевъ въ каждое данное время могъ быть только одинъ дѣйствительный первосвященникъ, который, по своему сану и служенiю, былъ вмѣстѣ съ тѣмъ и личнымъ ходатаемъ предъ Богомъ за весь Израильскiй народъ; Апостолъ Павелъ свидѣтельствуетъ (1 Тим. 2, 5), что господь нашъ Iисусъ Христосъ есть ходатай или посредникъ между Богомъ и людьми, предавшiй Себя для искупленiя всѣхъ, но что этотъ Первосвященникъ получилъ служенiе тѣмъ превосходнейшее, чѣмъ лучшаго Онъ ходатай завѣта” (Евр. 8, 6; срв. 9, 15; 12, 24). Свою кандидатуру на первосвященническое достоинство могъ выставлять только потомокъ Аарона, принадлежавшiй къ колѣну Левiя (Исх. 28, 43) что онъ долженъ предварительно доказать своими родословными записями (1 Езд. 2, 62; Неем. 13, 28, 29); евангелисты Матѳей и Лука родословными записями убѣждаютъ насъ, что Iисусъ Христосъ есть прямой потомокъ Авраама и Давида, отъ cѣмени которыхъ, по обѣтованiю Божiю, долженъ былъ родиться Mecciя. Ветхозавѣтный первосвященникъ не могъ имѣть совершенно никакого тѣлеснаго недостатка (Лев. 121, 17-24) и долженъ былъ быть безупречнымъ въ своемъ нравственномъ поведенiи (Лев. 10, 9; 21, 11,12): объ Iиcycѣ Христѣ свидѣтельствуютъ Апостолы: Павелъ – что Онъ былъ такимъ Первосвященникомъ, Который, подобно намъ, искушенъ во всемъ, кромѣ грѣха (Евр. 4. 15), что Онъ не былъ служителемъ rpѣxa (Гал. 2, 17) и что Онъ rpѣxa не вѣдалъ (2 Кор. 5, 21); Iоанннъ – что въ Немъ rpѣxa нѣтъ (I Iоан. 3, 5); Петръ – что онъ не cдѣлaлъ никакого rpѣxa (1 Петр. 2, 22); самъ Iисусъ Христосъ однажды предложилъ вопросъ враждебнымъ Ему iудеямъ: “Кто изъ васъ обличитъ Меня во rpѣxѣ?” (Iоанн. 8, 46) и обличителя не нашлось. Ветхозавѣтный первосвященникъ могъ быть женатымъ только на цѣломудренной и непорочной дѣвицѣ: невѣcтa Христова – Церковь – дѣвa чистая (2 Коринѳ. 11, 2), славная, свята и непорочна (Ефес. 5, 7). Ветхозавѣтному первосвященнику не могло быть менѣе 25 лѣтъ (Числ. 4, 3); Iисусъ Христосъ, начиная свое служенiе, былъ лѣтъ тридцати (Лук. 3, 23). Предъ посвяшенiемъ кандидатъ на первосвященническое достоинство долженъ былъ провести продолжительное время въ постѣ и молитвѣ, а всю послѣднюю ночь бодрствовать: чтобы онъ не могъ заснуть ни на одну минуту, – говоритъ Iосифъ Флавiй, – священники обязаны были развлекать его своими беседами, даже пѣнiемъ и музыкою. Христосъ предъ принесенiемъ Себя въ жертву Богу всю ночь молился до кроваваго поту въ Геѳсиманскомъ саду. Въ самый день посвященiя кандидатъ на первосвященническое достоинство предварительно былъ омываемъ въ такъ называемомъ “мѣдномъ Mopѣ” (Лев. 8, 6). Iисусъ Христосъ, желая “исполнить всякую правду” (Мѳ. 3, 15), предъ началомъ Своего общественнаго служенiя принялъ отъ Iоанна крещенiе во Iopдaнѣ. Послѣ омовенiя на избраннаго первосвященника возлагали принадлежащiя его сану драгоцѣнныя и великолѣпныя одежды: хитонъ, стянутый поясомъ, верхнюю ризу, ефодъ, также стянутый дорогимъ поясомъ, наперсникъ съ уримомъ и туммимомъ; на его голову надѣвaли кидаръ съ полированною золотою дщицею спереди; потомъ на голову его въ изобилiи возливали “елей помазанiя”. Послѣ совершенiя установленнаго на этотъ случай жертвоприношенiя, жертвенною кровiю помазывали край его праваго уха, большой палецъ правой руки его и большой палецъ правой ноги его. (“Слушай, дѣлай и поступай по заповѣдямъ Божiимъ”). Наконецъ, кровiю закланной жертвы окропляли его и его одежды, а въ руку давали ему кусокъ жертвеннаго мяса. Послѣ крещенiя во Iopдaнѣ Самъ Богъ засвидѣтельствовалъ славу Iисуса Христа, какъ Своего возлюбленнаго Сына (Мтѳ. 3, 17 и парал.), а Свою первую проповѣдь въ Назаретѣ Христосъ посвятилъ примѣненiю къ Cебѣ пророчества Исаiи: “Духъ Господень на Мнѣ, ибо Онъ помазалъ Меня” (Лук. 4, 18). “И всѣ засвидѣтельствовали Ему это” (ст. 22). Свое первое жертвоприношенiе ветхозавѣтный первосвященникъ долженъ былъ совершить въ день очищенiя народа отъ rpѣховъ не въ своемъ драгоцѣнномъ и роскошномъ облаченiи, а въ самыхъ простыхъ одеждахъ, которыя по своей стоимости были не дороже одежды раба: въ льняномъ хитонѣ, стянутомъ льнянымъ поясомъ, и въ льняномъ кидарѣ. Кровь закланной жертвы, собранную въ одинъ сосудъ, онъ вносилъ во Святое Святыхъ и проливалъ подъ ковчегомъ; затѣмъ облачался во всѣ свои торжественныя одежды, всходилъ на крыло храма, окроплялъ оттуда стоявшiй внизу народъ святою водою и благословлялъ его своими руками. По ученiю апостола Павла (Филип. 2, 6-10) и Господь нашъ Iисусъ Христосъ совершилъ дѣло нашего спасенiя, принявъ образъ раба и уничиживъ Себя Самого, почему Богъ и превознесъ Его, давъ Ему имя выше всякаго имени, дабы предъ именемъ Iисуса преклонилось всякое колено небесныхъ, земныхъ и преисподнихъ: возсѣвъ одесную Бога, Онъ излилъ на насъ обильно благодатные дары Духа Святаго (Тит.3, 6).

Впрочемъ, признавая прообразовательное значенiе за всѣми указанными чертами первосвященническаго служенiя въ ветхомъ завѣтѣ, апостолъ Павелъ ясно однако же указываетъ намъ и преимущество первосвященническаго служенiя Iисуса Христа уже въ томъ, что Онъ “не имѣетъ нужды ежедневно, какъ тѣ первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грѣхи, потомъ за грѣхи народа, ибо Онъ, совершилъ это однажды, принесши въ жертву Себя Самого. Онъ возсѣлъ одесную престола величiя на небесахъ и есть Священнодѣйствователь святилища и скинiи истинной, которую воздвигъ Господь, а не человѣкъ (Евр. 7, 28; 8, 1, 2).

Теперь обратимся къ постановленiямъ ветхозавѣтнаго закона относительно самыхъ жертвоприношенiй. Преобразовательныя черты ветхозавѣтныхъ жертвоприношенiй настолько ясны сами по себѣ, что мы считаемъ даже излишнимъ долго останавливаться на ихъ подробномъ разъясненiи. Мы будемъ кратки. Мало этого. Ветхозавѣтныя кровавыя жертвоприношенiя дѣлятся на нѣсколько видовъ; а потому и постановленiя относительно ихъ довольно многочисленны и разнообразны. Мы не ставимъ своею цѣлiю подробный обзоръ всехъ ихъ. Это – задача очень широкая, требующая спецiальнаго изслѣдованiя. Мы остановимъ вниманiе читателя лишь на тѣхъ постановленiяхъ, которыя одинаково относятся кo всѣмъ видамъ ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй.

1) Въ жертву Богу были приносимы не всякiя животныя вообще, а только тельцы, ягнята и козлы.

2) Хотя и существовалъ, въ видѣ исключенiя, одинъ видъ жертвы, когда закалали и сожигали телицу и козу (Лев. гл. 3), вообще же для принесенiя въ жертву предназначались только животныя мужскаго пола. “И воззвалъ Господь къ Моисею и сказалъ... Если жертва есть всесожженiя изъ крупнаго скота, пусть приносятъ ее мужскаго пола (Лев. 1, 1, 8). “Чтобы прiобрѣсть благоволенiе отъ Бога, жертва должна быть мужскаго пола” (Лев. 22, 19).

3) Животное, предназначенное для жертвоприношенiя, не должно было имѣть никакого порока (Лев. 1, 3; 3, 1; 22, 19). “Никакого животнаго, на которомъ есть порокъ, не приносите Господу, ибо это не прiобрѣтетъ вамъ благоволенiя. Жертва должна быть безъ порока, чтобы быть угодною Богу: никакого порока не должно быть на ней. Животнаго слѣпого, или поврежденнаго, или уродливаго, или больного, или коростоваго, или паршиваго, такихъ не приносите Господу и въ жертву не давайте ихъ на жертвенннкъ Господень. Тельца и агнца съ членами несоразмерно длинными или короткими, въ жертву усердiя принести можешь, а если по обѣту, то это не угодно будетъ Богу. Животнаго у котораго ятра раздавлены, разбиты, оторваны или вырезаны, не приносите Господу. И изъ рукъ иноземцевъ не приносите всѣхъ таковыхъ въ даръ Богу; не прiобрѣтутъ они вамъ благоволенiя” (Лев. 22, 19-25). Когда въ эпоху упадка религiозной вѣры и благочестiя евреи не соблюдали этихъ требованiй, Богъ неоднократно обличалъ ихъ за это чрезъ Своихъ пророковъ. Такъ, напр., говоритъ Господь устами Малахiи (1, 8. 13; 14): “Когда приносите въ жертву слѣпое, не худо ли это? Или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю: будетъ ли онъ доволенъ тобою и благосклонно ли приметъ тебя? Приносите краденое, хромое и больное: могу ли съ благословенiемъ принимать изъ рукъ вашихъ? Проклятъ лживый, y котораго въ стаде есть неиспорченный самецъ, и онъ далъ обѣтъ, а приноситъ въ жертву Господу поврежденное”.

4) Предназначенное для принесенiя въ жертву животное нужно было “поставить предъ Господомъ”. Поставить предъ Господомъ – это значило привести животное къ дверямъ скинiи собранiя (Лев. 1, 3). Когда въ Iерусалимѣ былъ построенъ храмъ, жертвенное животное, съ пѣнiемъ установленныхъ псалмовъ, вели во дворъ храма по многочисленнымъ ступенямъ различныхъ переходовъ. Если въ это время оно издавало какой либо звукъ, его признавали неугоднымъ Богу и въ жертву не приносили.

5) Животное, приведенное во дворъ скинiи или Iepycaлимскаго храма, встрѣчалъ священникъ (иногда и самъ первосвященникъ) и, возложивъ на его голову свою руку (Лев. 1, 4), читалъ положенныя молитвы объ очищенiи греховъ израильтянъ, пожелавшихъ принести животное въ жертву

6) По прочтенiи этихъ молитвъ, священникъ бралъ въ правую руку свою большой отточенный жертвенный ножъ и моментально умерщвлялъ имъ животное. Если въ этотъ моментъ животное издавало какой либо звукъ, жертву признавали неугодною Богу и никакихъ дальнейшихъ действiй не совершали.

7) Кровь закланнаго животнаго, признаннаго угоднымъ Богу, собирали въ особый мѣдный сосудъ – и священникъ прежде всего обмазывалъ ею со всѣхъ сторонъ рога жертвенника, затѣмъ окроплялъ самый жертвенникъ, большимъ пальцемъ правой руки семь разъ бросалъ ее на чудную и весьма цѣнную завѣсу храма, а кровь оставшуюся въ cocудѣ выливалъ у подножiя жертвенника.

8) Отрѣзавъ затемъ голову у закланнаго животнаго, священникъ крестообразно разрѣзывалъ трупъ его на четыре части. Одну часть (лѣвоe плечо съ сердцемъ) онъ бралъ въ правую руку и, поднявъ ее вверхъ, восходилъ по ступенямъ на жертвенникъ, гдѣ уже пылалъ костеръ сухихъ дровъ; тамъ, “потрясая предъ Господомъ” жертвеннымъ мясомъ, т. е. показывая его крестообразно на вcѣ четыре стороны, онъ бросалъ его въ огонь со словами: “святая святымъ”, ибо это была “великая святыня у Господа”. Другая часть жертвеннаго животнаго (правое плечо и часть груди) была отдаваема въ пищу только священникамъ; остальныя же двѣ части богомольцамъ, которые должны были ѣсть ихъ, какъ святыню, съ величайшимъ благоговѣнiемъ.

9) Особенно важное значенiе Божественное Откровенiе приписиваетъ жертвоприношенiю, которое одинъ разъ въ годъ, въ день очищенiя, совершалъ непремѣнно самъ первосвященникъ. Этою жертвою онъ очищалъ отъ грѣховъ себя, домъ свой и все общество (Лев. 16, 1, 11, 17). Въ жертву были приносимы козелъ и телецъ, кровь которыхъ первосвященникъ проливалъ уже не предъ жертвенникомъ, какъ обыкновенно, а предъ самымъ ковчегомъ завѣта во святомъ святыхъ, послѣ предварительнаго исповѣданiя надъ жертвенными животными грѣховъ всего народа.

Имѣя въ виду именно это жертвоприношенiе, апостолъ Павелъ говоритъ: “Христосъ, Первосвященникъ будущихъ благъ, не съ кровiю козловъ и тельцовъ, но съ Своею Кровiю однажды вошелъ во святилище и прiобрѣлъ вѣчное искупленiе” (Евр. 9, 11, 12; срв. 7, 24 – 28; 8, 1 – 3, 6; 10, I – 14).

10) Какъ особенность этого жертвоприношенiя или этой “жертвы за грѣхи всего народа”, нужно отмѣить то, что, по повелѣнiю Божiю, хотя кровь козла и тельца была проливаема во святомъ святыхъ предъ ковчегомъ завѣта, но самые трупы ихъ были сожигаемы не на жертвенникѣ, а непремѣнно внѣ стана, впоследствiи даже за стѣнами Iерусалима. “А тельца за грѣхи и козла за грѣхъ, которыхъ кровь внесена была для очищенiя святилища, – говоритъ Господь (Лев. 16, 27), – пусть вынесутъ вонъ изъ стана и сожгутъ на огнѣ кожи ихъ, и мясо ихъ, и нечистоту ихъ”. Имѣя въ виду это постановленiе ветхозавѣтнаго закона, апостолъ Павелъ такъ изъясняетъ его мессiански-прообразовательное значенiе. “Такъ какъ тѣла животныхъ, которыхъ кровь, для очищенiя грѣха, вносится первосвященникомъ во святилище, сжигаются внѣ стана, – то и Iисусъ, дабы освятить людей Кровiю Своею, пострадалъ внѣ вратъ” (Евр. 13, 11, 12).

Что ветхозавѣтные евреи понямали прообразовательное мecciанское значенiе своихъ кровавыхъ жертвоприношенiй, – въ этомъ сомнѣваться невозможно. Изображая страждущаго Мессiю, пророкъ Исаiя (53, 7) заимствуетъ для этого черты именно изъ ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй: “Онъ истязуемъ былъ, но страдалъ добровольно и не открывалъ устъ Своихъ; какъ овца веденъ былъ Онъ на закланie, и какъ агнецъ предъ стригущимъ его безгласенъ, такъ Онъ не отверзалъ устъ Своихъ”. Конечно, такимъ языкомъ Исаiя не могъ бы говорить, если бы его читатели-евреи не имѣли понятiя о прообразовательно-мессiанскомъ значенiи своихъ кровавыхъ жертвоприношенiй. Отъ всѣхъ приносившихъ кровавыя жертвы Господь рѣшительно требовалъ смиренiя, сокрушенiя о грѣхахъ и вѣры въ будущее искупленiе (срв. Лев. 16, 29, 31; Ис. 50, 19).

Легкомысленно думаютъ многiе рацiоналисты (Фонъ-деръ-Альмъ, Ренанъ и др.), будто бы сущность кровавыхъ жертвоприношенiй состояла только въ умерщвленiи и сожженiи жертвеннаго животнаго. Кровавыя жертвоприношенiя сами по себѣ, безъ соотвѣтствующаго внутренняго настроенiя молящихся, безъ сокрушенiя о грѣхахъ и безъ вѣры въ обѣтованаго Искупителя, совершенно не имѣли никакого значенiя: они не только не были угодны Богу, по даже были противны Ему. Давидъ говоритъ: “Жертва Богу духъ сокрушенный” (Пс. 50, 19). Соломонъ учитъ: “Жертва нечестивыхъ – мерзость предъ Господомъ” (Причт. 15, 8), “особенно когда приносятъ ее съ лукавствомъ” (21, 27). Чрезъ пророка Исаiю (66, 3) Самъ Богъ говоритъ: “Беззаконникъ, закалающiй вола, – тоже, что убивающiй человѣка: приносящiй агнца въ жертву – то же, что удушающiй пса”. “Къ чему Мнѣ множество жертвъ вашихъ, говоритъ Господь. Я пресыщенъ всесожженiями овновъ и тукомъ откормленнаго скота, крови тельцовъ, и агнцевъ, и козловъ не хочу” (Ис. 4, 11). Чрезъ пророка Iеремiю (6, 20) говоритъ Богъ евреямъ, не слушавшимъ его словъ и отвергшимъ законъ Его: Всесожженiя ваши неугодны и жертвы ваши непрiятны Мне”. То же самое можно читать у Амоса (5, 21,22), у Михея (6, 7) и у Сираха (34, 19).

Наконецъ, прообразовательное мессiанское значенiе ветхозавѣтныхъ кровавыхъ жертвоприношенiи весьма ясно и убѣдительно зaсвидѣтeльствовано исторiею всего человѣчества. Слово распятаго на Kpecтѣ Искупителя: “совершишася” (Iоан. 19, 30) возвѣстило всему мiру, что ветхозавѣтные прообразы уже утратили свое непосредственное значенiе. На Голгоѳѣ принесена Вѣчная Жертва примиренiя, и всѣ кровавыя жертвоприношенiя до-христiанскаго мipa стали излишними и ненужными. Безъ всякихъ энергичныхъ внѣшнихъ мѣръ и воздѣйствiй люди почему то сами перестали вѣровать, какъ вѣровали раньше въ теченiе пяти тысячъ лѣтъ, что кровавыя жертвы угодны Богу. Ихъ перестали приносить не только евреи, но и язычники, еще не слышавшiе благовѣствованiя о Христѣ.

Христiанская Церковь скоро установила свое совершенно определенное отношенiе къ ветхозавѣтному обрядовому закону и къ его кровавымъ жертвоприношенiямъ. Уже въ первое десятилѣтiе послѣ Вознесенiя Господа нашего Iисуса Христа на небо, когда въ Церковь Христову стали вступать, въ качествѣ ея дѣйствительныхъ членовъ, и язычники, нѣкоторые христiане изъ iудеевъ, и въ частности принадлежавшiе раньше къ фарисейской сектѣ (Дѣян. 15, 5), потребовали соблюденiя закона Моисеева и въ христiанствѣ, такъ какъ, по ихъ мнѣнiю, христiанство существуетъ будто бы только ради iудейства, какъ его дальнѣйшее раскрытiе: не будь-де iудейства, не было бы и христiанства. Съ другой точки зрѣнiя смотрѣли на этотъ вопросъ христiане изъ язычниковъ: по ихъ пониманiю, наоборотъ – iудейство существовало ради христiанства, какъ приготовленiе къ нему, а потому, съ учрежденiемъ Церкви Христовой, оно утратило свое значенiе, стало излишнимъ и ненужнымъ. Возникшiе по этому вопросу споры произвели въ Церкви соблазнъ, для устраненiя котораго Апостолы, по заповѣди Спасителя, созвали соборъ въ Iерусалимѣ. На этомъ то соборѣ и было постановлено, что для Церкви Христовой обрядовый законъ Моисея, съ его постановленiями объ обрезанiи и жертвахъ, уже не имѣетъ болѣе значенiя и потому ни для кого изъ христiанъ необязателенъ. Въ полнoмъ согласiи съ такимъ постановленiемъ Iерусалимскаго собора учили и Апостолы какъ устно, такъ и въ своихъ посланiяхъ. Богодухновенный Апостолъ Павелъ, рѣдкiй знатокъ ветхозавѣтнаго закона и писанiй, бывшiй ученикъ знаменитаго раввина Гамалiила, “обрезанный въ восьмой день, изъ рода Израилева, колѣна Венiаминова, еврей отъ евреевъ, по ученiю фарисей” (Филип. 3, 5), училъ, что “конецъ закона – Христосъ” (Рим. 10, 4), что “обрѣзанiе то, которое въ сердцѣ, по духу, а не по буквѣ” (Рим. 2, 29), что христiане для закона умерли (Рим. 7, 4, 6), что Богъ благоугождается только жертвами духовными (Евр. 13, 16). И Апостолъ Петръ писалъ христiанамъ: “Сами какъ живые камни, устрояйте изъ себя домъ духовный, священство святое, чтобы приносить духовныя жертвы, благопрiятныя Богу, Iисусомъ Христомъ” (1 Петр. 25). Церковь Христова съ этого времени уже не знаетъ болѣе кровавыхъ жертвоприношенiй; у нея есть только одна безкровная жертва, установленная не Моисеемъ, а Христомъ...

Въ странное отношенiе къ ветхозаветному закону Моисея поставило себя iудейство послѣ разрушенiя Iерусалима. Обрядъ обрѣзанiя оно сохранило, признало и нынѣ признаетъ его обязательнымъ для каждаго iудея мужескаго пола; но постановленiя Моисея о кровавыхъ жертвоприношенiяхъ перестало соблюдать, не отвергнувъ ихъ никакимъ формальнымъ актомъ. Какъ понять это? Спросите евреевъ: почему они уже не приносятъ кровавыхъ жертвъ Богу? Не считать ихъ культомъ, имеющимъ Божественное происхожденiе и единственнымъ средствомъ примиренiя грѣшника съ Богомъ, – они не могутъ, не отрекаясь отъ самихъ себя и отъ всей своей исторiи. По всей вероятности, они укажутъ вамъ на то, что въ настоящее время у нихъ нѣтъ храма. Но если они могутъ строить грандiозныя синагоги, превосходящiя своимъ размѣромъ и стоимостью (напр. въ Петербурге, Одессе, Харькове или Варшавѣ) самый храмъ Соломона, то ничто не мѣшаетъ имъ построить и такое зданiе, которое они могли бы назвать храмомъ! Имъ нуженъ для кровавыхъ жертвоприношенiй храмъ непремѣно въ Iерусалимѣ? Теперь они не встретятъ препятствiй и въ этомъ. Но когда и отъ кого они получили право не исполнять повелѣнiй своего Iеговы? На этотъ вопросъ они, конечно, съумѣли бы отвѣить, но – не отвѣтятъ, подобно тому, какъ ихъ предки – Iерусалимскiе первосвященники и старейшины – первыми узнали о воскресенiи Iисуса Христа изъ мертвыхъ, однако же не только старались всячески скрывать истину, но и противопоставили ей наглую ложь.

Послѣ сказаннаго мысль неотвязчиво останавливается на вопросѣ: не заменены ли у евреевъ кровавыя жертвоприношенiя такъ называемыми “ритуальными убiйствами”? Но на этотъ вопросъ нельзя ответить ни утвердительно, ни отрицательно, не установивши предварительно самаго факта существованiя у евреевъ такого рода злодействъ.

Литература по этому предмету очень обширна. Изслѣдованiями о ритуальныхъ убiйствахъ переполнены книжные рынки какъ въ Россiи, такъ и за-границей. Ихъ насчитываетъ свыше 330 даже Кузьминъ, вовсе не претендующiй на полноту своихъ сведѣнiй. Къ сожаленiю, эти “изслѣдованiя” явно тенденцiозны, необъективны и небезпристрастны. Они выпущены въ свѣтъ или евреями, во что-бы то ни стало старающимися скрыть истину, или “писателями”, состоящими на еврейскихъ хлѣбахъ. Ихъ достоинство таково же, какъ достоинство напр. отчѣтовъ по дѣлу Бейлиса, помѣщенныхъ въ “Рѣчи”, “Биржевыхъ ведомостяхъ”, “Современномъ Словѣ”, “Днѣ” и т. п. Если вы съ довѣрiемъ слѣдили за дѣломъ Бейлиса по этимъ отчетамъ, то вы, конечно, имѣете о немъ совершенно невѣрное представленiе. Вѣдь даже председатель суда вынужденъ былъ открыто и оффицiально заявить, что въ нихъ извращены свидѣтельскiя показанiя, и дѣло умышленно представлено въ искаженномъ видѣ. Судите после этого, какiя свѣденiя и мы можемъ получить о фактахъ прошедшаго времени!..

Можно было бы предполагать, что намъ скажутъ правду тѣ раввины и вообще интеллигентные евреи, которые перешли въ христiанство. Но и здѣсь нужно быть очень осторожнымъ и осмотрительнымъ. Не слѣдуетъ забывать, что принятiе христiанства у евреевъ часто бываетъ только тактическимъ маневромъ въ борьбе съ христiанствомъ. Не говоримъ о техъ лицахъ, которыя переменили свою вѣру не по убѣжденiю, а по житейскому разсчету, ради своихъ личныхъ выгодъ. Вѣдь талмудъ (Iоре деа 157, 2) дозволяетъ еврею прикинуться христiаниномъ, или – что тоже – только выдавать себя за христiанина, если того требуютъ интересы еврейства. Дaжe Хвольсонъ, заслуженный ординарный профессоръ еврейскаго языка и библейской археологiи при С.-Петербургской духовной академiи, какъ показалъ Н. И. Костомаровъ, не могъ оставаться объективнымъ ученымъ въ своей брошюре: “Употребляютъ ли евреи христiанскую кровь?” А его явно враждебное отношенiе къ христiанскому духовенству, которое будто бы, ради своихъ матерiальныхъ выгодъ, поддерживаетъ всѣ “сплетни” о евреяхъ, убѣждаетъ насъ въ томъ, что, въ действительности, онъ и не переставалъ быть евреемъ.

Кромѣ того, каждому еврею, принявшему христiанство, каждому “отступнику” или “изменнику”, а темъ более тому, который рѣшился бы раскрыть еврейскiя тайны, талмудъ грозитъ смертiю. Абода зара, 26 в. гласитъ: “Еретиковъ, измѣнниковъ и отступниковъ сталкивать въ колодезь, но не вытаскивать оттуда”. Относительно разоблачителей еврейскихъ тайнъ, которыхъ талмудъ обыкновенно называетъ доносчиками, Хошенъ гаммишпатъ (388,10) дѣлаетъ такое распоряженiе: “Дозволительно убить даже и въ нынѣшiя времена доносчика, гдѣ бы онъ ни находился. Можешь убить его, если онъ еще и не успелъ сделать доноса. Объявляя о своемъ намѣренiи предать кого нибудь на вѣрную смерть, доносчикъ самъ произносить себѣ смертный приговоръ. Однако лучше сперва попробовать отговорить его, упросить его не дѣлать доноса; но если онъ будетъ нахально настаивать, говоря: “нѣтъ, я донесу”, – онъ подлежитъ смерти, и большая заслуга того, кто первый убьетъ его”. Гхага: “Если некогда уговаривать его, то и не надо дѣлать этого”. Впрочемъ, некоторые (еврейскiе авторитеты) утверждаютъ, что измѣнника нужно убивать только въ томъ случаѣ, если не предвидится возможности отделаться отъ него, напр. изувѣченiемъ. Если есть возможность устранить его такимъ, напр., oбpaзoмъ: вырвать языкъ, выколоть глаза, тогда незачѣмъ лишать его жизни: онъ не хуже другихъ гонителей нашихъ”. Согласитесь, что при такихъ условiяхъ немного найдется лицъ. которыя будутъ имѣть мужество раскрывать еврейскiя тайны [ 9 ].

Далѣe. Литература по вопросу о ритуальныхъ yбiйствахъ бѣдна еще и потому серьезными и научно-безпристрастными изслѣдованiями, что евреи всячески стараются истребить книги этого рода или, по крайней мѣрѣ, не допустить ихъ въ обращенiе среди широкой публики. Вотъ нѣсколько примѣровъ, доказывающихъ сказанное нами. Bъ 1700 году во Франкфуртѣ на Майнѣ было напечатано очень интересное и въ научномъ отношенiи весьма ценное сочиненie профессора восточныхъ языковъ въ Гейдельбергскомъ университетѣ I. А. Эйзенменгера “Entecktes Judenthum”. И что же? – Евреи добились того, что, по повѣленiю императора, книга эта была уничтожена, и общество долго не знало даже о самомъ существованiи ея. А сколько такихъ случаевъ было у нась!.. Интересный фактъ cooбщилъ въ 1870 году корреспондентъ “С.-Петербургскихъ Вѣдомостей” (№ 286) въ статьѣ “Евреи въ Одессѣ”. Въ 1869 году въ Вильнѣ было напечатано серьезное сочиненiе – “Книга Кагала”, написанное бывшимъ раввиномъ Яковомъ Брафманомъ. Когда эта книга появилась въ Одессѣ, въ книжномъ магазинѣ Бѣлаго, всѣ экземпляры ея сразу были скуплены и уничтожены однимъ бoгaтымъ евреемъ – съ явною цѣлью не допустить ея обращенiя въ публикѣ. И, дѣйствительно, вы не найдете теперь этой книги нигдѣ, не достанете ее ни за какiя деньги. На ея появленiе на свѣтъ Божiй и кратковременное существованiе нѣтъ даже намека и въ “Систематическомъ указателѣ литературы о евреяхъ на русскомъ языкѣ со времени введенiя гражданскаго шрифта (1708 г.) по декабрь 1899 года”. Книга какъ въ воду канула... Но, зато вы въ изобилiи найдете въ вашихъ книжныхъ магазинахъ сочиненiя Хвольсона, Шигарина, Голицына, Элленбергера, Бершадскаго, Алексѣева, Дубнова, Рывкина, Гессена, Гурвича, Бараца, Яблонскаго, Линина, Левинзона и многаго множества другихъ лицъ. Еще одинъ примѣръ. Въ 1844 г., по пpикaзaнiю министра внутреннихъ дѣлъ Перовскаго, нашъ извѣстный филологъ и выше всякаго подозрѣнiя стоявшiй ученый В. И. Даль написалъ небольшую по объему (всего только въ 153 стр.), на весьма важную по содержанiю брошюру – “Розысканiе о убiенiи евреями христiанскихъ младенцевъ и употребленiи крови ихъ”. Сочиненiе это имѣетъ для науки и русскаго общества весьма важное значенiе уже потому, что оно было составлено по рѣдкимъ документамъ, хранившимся тогда въ нашемъ министерствѣ внутреннихъ дѣлъ, но въ 1862 году, къ сожалѣнiю, истребленнымъ большимъ пожаромъ. Чтобъ поменьше pyccкie люди знали еврейскiя тайны, эта брошюра Даля была напечатана, по распоряженiю министра, всего только въ 10-ти экземплярахъ. Къ 1869 году сохранился у Даля одинъ экземпляръ этой брошюры. Издатель “Русскаго Архива” П. И. Бартеневъ, съ согласiя Даля, рѣшилъ вновь напечатать его изслѣдованiе. Съ этою цѣлью онъ отдалъ его брошюру въ типографiю Мамонтова въ Москвѣ. И что же? Еврей, служившiй въ типографiи наборщикомъ, ночью выбилъ въ помѣщенiи типографiи стекло, влѣзъ чрезъ него туда, разсыпалъ весь уже набранный шрифтъ, а изъ брошюры вырвалъ самую важную часть ея, именно стр. 73-82, и скрылся изъ Москвы. Полицiя, по обыкновенiю, виновника найти немогла...

Даже пользованiе источниками еврейской догматики, этики и ритуала еще не даетъ изслѣдователю надежнаго и достаточнаго матерiала для научнаго разрѣшенiя интересующаго насъ вопроса. Изъ желанiя скрыть истину и не дать возможности “гоямъ” и “акумамъ” составить правильное представленiе о внутренней жизни еврейства, раввины въ теченiе тысячелѣтiя извращали текстъ самаго талмуда: наиболее важныя мѣста въ немъ, напр., о догматѣ крови, они или затемняли двусмысленными выраженiями, или извращали противорѣчивыми вставками, или же совершенно опускали [ 10 ]. Многiя еврейскiя книги, въ которыхъ прямо и откровенно было сказано о способѣ добыванiя христiанской крови и ея употребленiи, или изъяты изъ общаго пользованiя, или уничтожены совсѣмъ. Такъ, напр. “книги Хохмесъ Ныстеръ”, все содержанiе которой состоитъ въ раскрытiи догмата крови и въ указанiи способовъ истребленiя христiанъ, теперь нельзя достать ни за какiя деньги, такъ какъ ее имѣютъ только раввины, да и то не всѣ, а рядовые евреи едва-ли знаютъ и о самомъ существованiи ея... Ее даже перестали печатать, а только списываютъ.. Книгу “Макiесъ”, въ 71 главѣ которой прямо сказано: “всякаго утверждающаго, что Мессiя уже пришелъ, должно убить”, также трудно найти. А такихъ книгъ, содержимыхъ въ большой тайнѣ, существуетъ до 50-ти [ 11 ].

Отсутствiе ученыхъ изслѣдованiй по интересующему насъ вопросу объясняется еще и тѣмъ. что прежнее правительство наше мало оказывало содѣйствiя раскрытiю истины о ритуальныхъ убiйствахъ. Даже слѣдуетъ сказать больше: иногда, по различными соображенiямъ политическаго характера и другимъ, трудно опредѣлимымъ побужденiямъ, оно намерѣнно затрудняло такое раскрытiе. Приведу одинъ примѣръ. Въ 1816 году, въ царствованiе гуманнѣйшаго и въ дѣлахъ религiозной совѣсти либеральнѣйшаго Императора Александра I-го, въ Гpoднѣ, на Пасху, найдена была умерщвленною крестьянская дѣвочкa Адамoвичева. Все тѣло ея было исколото и обезкровлено. Никто не сомнѣвался въ томъ, что совершено было не простое убiйство, а мучительство, изувѣрство, зверское издѣвательство. Объяснить его нельзя было ни местью враговъ, ни корыстью грабителей. Естественно, подозренiе пало на евреевъ. Перепуганные евреи немедленно отправили въ Петербургъ депутацiю с жалобой на столь обидное для нихъ подозрѣнiе, которое они объяснили ненавистью къ нимъ поляковъ за ихъ безпредѣльную преданность Pocciи и Русскому Царю. Правительство наше поверило евреямъ, не скупившимся ни на клятвы, ни на увѣренiя, – и, вотъ, состоялось высочайшее повелѣнiе отъ 28 февраля, обнародованное во всеобщее свѣдѣнiе 6-го марта 1817 года, – чтобы евреи не были обвиняемы въ умерщвленiи христiанскихъ детей по одному предразсудку, будто онѣ имѣютъ нужду въ христiанской крови. Гродненскому Губернатору было сделано высочайшее замѣчанiе за возбужденiе слѣдствiя по этому дѣлу, а дѣло велено прекратить. Такъ прошло 17 лѣтъ. Въ царствованiе Императора Николая Павловича возникло Велижское дѣлo oбъ умерщвленiи евреями солдатскаго сына Емельянова, имѣвшаго отъ роду 2¹/₂ года. Три женщины, принимавшiя участiе въ этомъ злoдѣянiи, откровенно сознались во всемъ. Мученичество ребенка было произведено въ синагогѣ; кровь, разлитая по бутылкамъ, была забрана евреями, и разослана ихъ eдинoвѣpцaмъ по различнымъ городамъ; намоченное кровью полотно, въ количествѣ двухъ аршинъ, было разрѣзано по кусочкамъ, часть которыхъ была взята евреями для леченiя глазъ новорожденныхъ еврейскихъ дѣтей и роженицъ, а часть сожжена и пепелъ былъ употребленъ въ тѣсто мацы. Сомнѣнiя въ ритуальномъ характерѣ этого убiйства не было. Виновные были осуждены. Несмотря однако же на сознанiе подсудимыхъ, на всѣ явныя улики и категорическое заключенiе генералъ-губернатора, что убiенiе ребенка Емельянова принадлежитъ несомненно къ числу ритуальныхъ убiйствъ, гражданскiй департаментъ правительствующаго сената рѣшилъ прекратить это дѣло будто-бы по недостатку доказательства, причемъ принялъ на себя нелегкiй трудъ и неблагодарную задачу “историческими фактами” и “судебными справками”, равно какъ и теоретическими доводами доказывать, что самая мысль о ритуальныхъ убiйствахъ есть “предубежденiе, недостойное нашего времени”, а въ заключенiе постановилъ: “дабы положить сему конецъ и отвратить возрожденiе дѣлъ, пoдoбныxъ Вeлижcкoму производству, подтвердить повсеместно объ исполненiи во всей силе Высочайшаго повеленiя, объявленнаго въ 1817 году бывшими министрами духовныхъ дѣлъ и народнаго просвещенiя”. – Изъ сената дѣло перешло въ Государственный Совѣтъ. Государственный Совѣтъ вполне согласился съ сенатомъ, что мрачное и чуждое понятiямъ нашего вѣка предубѣжденiе (о возможности умерщвленiя евреями христiанскихъ дѣтeй для ихъ религiозныхъ обрядовъ), не бывъ ни доказано дocтoвѣpными событiями, ни подтверждено когда либо судебно въ строгомъ юридическомъ смысле, могло возымѣть начало свое отъ суеверныхъ преданiй и укорениться потомъ – отчего бы, вы думаете, скажетъ русскiй Государственный Совѣтъ – отъ той ненависти, которую питаютъ христiане къ цѣлому “еврейскому племени”!... Не знаемъ, въ какихъ “достовѣрныхъ событiяхъ” и въ какихъ “судебныхъ pѣшeнiяxъ” Государственный Совѣтъ нашелъ доказательства и подтвержденie христiанской ненависти къ цѣлому еврейскому племени. Но Велижское дѣло онъ посчиталъ за наилучшее прекратить совсѣмъ а на утвержденiе Государю поднесъ слѣдующее мнѣнiе свое: “Дабы случающiяся иногда въ западпыхъ губѣрнiяхъ похищенiя христiанскихъ дѣтей не могли, укрѣпляя въ народѣ cie пагубное пpeдубѣждeнie (противъ евреевъ), возбуждать новыя преcлѣдoвaнiя, совращающiя только ходъ изысканiй съ прямого ихъ пути, признать неизлишнимъ возобновить силу Высочайшаго пoвeлѣнiя 1817 года особымъ отъ имени Его Величества подтвержденiемъ”. Иначе взглянулъ на дѣло великiй и мудрый Государь Императоръ Николай Павловичъ. На мнѣнiи Государственнаго Совѣта Онъ собственноручно начерталъ слѣдующую знаменитѣйшую резолюцiю: “Раздѣляя мнѣнiе Гос. Совѣта, что въ дѣлѣ семь, по неясности законныхъ доводовъ, другого рѣшенiя послѣдовать не можетъ, какъ то, которое въ утвержденномъ мной мнѣнiи изложено; считаю однако нужнымъ прибавить, что внутренняго убѣжденiя, чтобъ убiйство Евреями произведено не было, не имѣю и имѣть не могу. Неоднократные примеры подобныхъ умерщвленiй съ тѣми же признаками, но всегда непонятными по недостатку законами требуемыхъ доказательствъ, и даже нынѣ производимое весьма странное дѣло въ Житомiрѣ доказываетъ, по моему мненiю, что между Евреевъ существуютъ, вѣроятно, изувѣры или раскольники, которые христiанскую кровь считаютъ нужною для своихъ обрядовъ. Сiе тѣмъ более возможнымъ казаться можетъ, что, къ несчастью, и среди насъ, христiанъ, существуютъ иногда такiя секты, которыя не менѣе ужасны и непонятны, напр., соживальщики и самоубiйцы, которыхъ неслыханный примеръ былъ уже при мнѣ въ Саратовской губернiи. Словомъ, не думаю отнюдь, чтобы обычай сей могъ быть общимъ Евреямъ, не отвергаю однако, чтобы среди ихъ не могли быть столь же ужасные изуверы, какъ и между насъ, христiанъ”.

Такое разумное, безпристрастное, спокойное и глубоко обдуманное заключенiе, какое сдѣлалъ Императоръ Николай I, можетъ вывести еще развѣ только истинно ученый изслѣдователь послѣ продолжительнаго и всесторонняго изученiя вопроса. Къ coжaлѣнiю, мудрый урокъ великаго Императора прошелъ безслѣдно для нашего высшаго правительства. Въ 1860 г., уже въ царствованiе Императора Александра II-го на разсмотрѣнiе Государственнаго Совѣта поступило извѣстное Саратовское дѣло. Было доказано съ несомненностью, что евреи умертвили двухъ христiанскихъ мальчиковъ Ѳеофана Шерстобитова (10 л.) и Михаила Маслова (11 л.). Самъ Государственный Совѣтъ обратилъ при этомъ свое вниманiе на то, что “трупы ихъ найдены съ явными признаками нанесенныхъ при жизни Маслову ранъ и обоимъ мальчикамъ истязанiй и, что весьма замѣчательно, съ явными же признаками обрѣзанiя у нихъ крайней плоти, составляющаго, какъ извѣстно, одинъ изъ существенныхъ обрядовъ iудейскаго вѣроисповѣданiя”. Несмотря однако же на это, Государственный Совѣтъ и въ настоящемъ дѣлѣ отвергъ мысль о ритуальнocти убiйства, какъ предразсудокъ, недостойный нашего просвѣщеннаго времени. Удивительная твердость убѣжденiй и непонятная небрежность отношенiя къ столь серьезному дѣлу!..

И такъ, послѣ сказаннаго легко понять, отчего такъ скудны мы свѣденiями о внутренней жизни евреевъ и отчего мы бѣдны серьезными и безпристрастными изслѣдованiями по вопросу о ритуальныхъ убiйствахъ. Впрочемъ, скудность нашихъ свѣденiй еще не настолько велика, чтобы, подобно экспертамъ по дѣлу Бейлиса, профессорамъ нашихъ духовныхъ академiй Глаголеву и Троицкому, мы могли сказать, что мы ничего не знаемъ и ничего не вѣдаемъ; мы всетаки еще располагаемъ достаточнымъ матерiаломъ для того, чтобы дать опредѣленный ответъ на вопросъ: прибѣгаютъ ли, дѣйcтвитeльнo, евреи къ убiйcтвaмъ христiанъ, съ цѣлiю добытiя крови для ея употребленiя въ своихъ религiозныхъ обрядахъ и находятся ли эти убiйства въ связи съ ихъ религiею?

На одного изъ экспертовъ по дѣлу Бейлиса, ксендза Пранайтиса, злостно нападаютъ всѣ юдофилы нашихъ “лѣвыхъ” газетъ. Его не только легкомысленно поносятъ, не просто оплевываютъ... Даже проф. Петражицкiй унизился до такой степени, что могъ только презрительно отозваться о Пранайтисе: “какой-то наукѣ (?) неизвѣстный и въ ней некомпетентный литовскiй ксендзъ Пранайтисъ, выступающiй въ тѣмъ болѣе сомнительной роли, что онъ объявляетъ оппозицiю и войну (?!) не только наукѣ (?!), но и авторитету католической церкви (!...)” и т. д. Что заставило Петражицкаго такъ отозваться о Пранайтисѣ? Heвѣжecтвo и легкомыслiе или злость и ненависть, толкнувшiя его сдѣлать даже нѣчто вродѣ доноса по начальству?.. Если бы онъ былъ хотя немного свѣдущъ въ томъ дѣлѣ, о которомъ взялся разсуждать, онъ заговорилъ бы о Пpaнайтисѣ инымъ языкомъ; если бы онъ не былъ ослѣпленъ юдофильствомъ, онъ самъ бы устыдился своего легкомыслiя и невежества. Пранайтисъ не литовскiй ксендзъ, а кураторъ всего Туркестанскаго края; онъ имѣетъ ученую степень магистра богословiя и былъ профессоромъ еврейскаго языка и еврейской археологiи въ Императорской римско-католической академiи въ Петербургѣ, когда Петражицкiй, вѣpoятнo, сидѣлъ еще на гимназической скамьѣ. Пранайтисъ извѣстенъ какъ отличный знатокъ еврейской литературы библейской, талмудической и каббалистической. Его сочиненiе: “Christianus in Talmude Judaeorum sive rabbinicae doctrinae de christianis secreta”, напечатанное въ типографiи Императорской академiи наукъ еще въ 1892 году и состоящее нынѣ изъ трехъ частей, уже переведено на нѣмецкiй (въ Вѣнѣ, въ 1894 г.) и pyccкiй языкъ и пользуется большою популярностью среди западно-европейскихъ гебраистовъ. Вотъ, по всей вероятности, почему Пранайтисъ приглашенъ въ число экспертовъ по дѣлу Бейлиса и Кiевскимъ окружнымъ судомъ. Передъ Петражицкимъ онъ виноватъ только тѣмъ, что въ своей экспертизѣ стоитъ твердо на одной научной почвѣ и не позволяетъ себя увлечь въ потокъ широкаго современнаго юдофильства, въ которомъ потонулъ Петражицкiй и множество подобныхъ ему диллетантовъ въ наукѣ.

Экспертиза Пранайтиса отличается обстоятельностiю и въ то же время – сдержанностiю, осмотрительностiю и осторожностiю. Въ каждомъ своемъ положенiи экспертъ замѣтно опасается того, чтобы не сказать больше, чѣмъ сколько онъ можетъ сказать на основанiи находящагося въ его распоряженiи матерiала.

Въ своемъ заключенiи онъ опирается на подлинныя еврейскiя символическiя книги – талмудъ и каббалу. Выводы, къ которымъ онъ вынужденъ былъ прiйти на основанiи этихъ источниковъ, имъ выражены слѣдующимъ образомъ: 1) Ритуальныя убiйства христiанъ евреями не вымыселъ, а дѣйствительность. 2) Ритуальныя убiйства являются результатомъ изувѣрства. т. е., доведенiя до крайнихъ и уродливыхъ предѣловъ логическихъ выводовъ изъ еврейскаго вѣроученiя и его толкованiй. 3) Пока не будетъ доказано противное, убiйство Андрея Ющинскаго, въ Кiевѣ, по своему существу, обстановкѣ и кажущейся безмотивности, по особымъ прiемамъ преступленiя, равно какъ по свойству и многочисленности преступленiй, представляющихся истязанiями и мученiями, – по самому расположенiю поврежденiй на тѣлѣ жертвы, а также обезкровленiю ея, отсутствiю почти всей вытекающей крови какъ на одеждѣ, такъ и на мѣстѣ обнаруженiя тѣла Ющинскаго; – наконецъ, по времени совершенiя убiйства, именно передъ еврейской пасхой. – заключаетъ всѣ отличительныя черты типичнаго ритуальнаго убiйства.

Проверка указанныхъ Пранайтисомъ источниковъ докажетъ каждому безпристрастному изслѣдователю, что, высказывая приведенное заключенiе, Пранайтисъ былъ правъ.

Что талмудъ требуетъ отъ евреевъ непримиримо враждебнаго отношенiя къ христiанамъ, это фактъ общеизвѣстный. Самыя нaзвaнiя христiанъ въ талмудѣ свидѣтельствуютъ объ этомъ. Христiане по талмуду – идолопоклонники (акумъ), чужiе (нохри), иноплеменники (гои), caмapянe (куфеи), эпикуреи (беззаконники), египтяне (ноцримъ), нечистая сторона, злые духи (клифоты), идiоты, неученые, epeтики, безбожники, богоотступники и т. д. Объ оскорбительныхъ наименованiяхъ Iисуса Христа и Божiей Матери мы считаемъ невозможнымъ и упоминать. “Христiанское богослуженiе талмудъ называетъ словомъ мезаббеллимъ (испражненiе), воскресенье – день несчастья (iомъ эдъ); праздникъ Рождества Христова – низверженiе (ниталъ), пасха – висѣлица (кетсахъ); христiанскiй храмъ – домъ глупости, домъ тщеславiя, домъ срама (бетхатифлахъ, бетхатурпа), евангелiе – неправедная книга (аавонгилайонъ), святыя жены – публичныя женщины (кедешетъ), дѣвушка христiанка, прислуживающая еврею въ субботу, – субботняя пакость (шаввесишксель). Талмудъ дозволяетъ еврею причинять христiанамъ всяческiй вредъ, не исключая и лишенiя жизни. “Они были для насъ камнемъ преткновенiя; поэтому рабби Шимонъ сказалъ: лучшаго изъ гоевъ убей – самой красивой змѣѣ разможжи голову!”. “Справедливѣйшaro изъ безбожниковъ лиши жизни” (талм. тракт. Абода Зара 26, в, Тосефотъ, Соферимъ). “Рабби Iохананъ сказалъ: “Гой, изучающiй законъ, повиненъ смерти” (Сангедринъ 59, а). Въ трактатѣ Песахимъ – (49, в): “Рабби Eлiaзapъ сказалъ: “дозволено пронзить нееврея (амгаарецъ) даже въ день прощенiя обидъ. Но когда ученики его заметили: “равви, скажи лучше закласть (зарѣзать)”, онъ отвѣтилъ имъ: “нѣтъ, при закланiи его нужно произносить бераху (благословенiе, молитву), а пронзить можно безъ берахи”. Тамъ же говорится далѣе: “амгаареца (не еврея) можно потрошить, какъ рыбу”. Всѣмъ приведеннымъ изреченiямъ защитники талмуда стараются придать аллегорическiй смыслъ, но отвергать подлинности ихъ не рѣшаются [ 12 ].

Еще болѣе цѣный матерiалъ при разрѣшенiи вопроса о ритуальныхъ убiйствахъ представляетъ Каббала (слово еврейское, значитъ – преданiе, преданное ученiе). Это – сборникъ религiозно-философскихъ положенiй мистическаго характера, содержащiй еврейское, тайноученiе, усвоенное раввинами, несомнѣнно, подъ влiянiемъ восточнаго мiровоззрѣнiя и въ своемъ настоящемъ видѣ редактированное не ранѣе 12 вѣка по Р.X. Впрочемъ, евреи говорятъ иначе о происхожденiи Каббалы. По словамъ однихъ, она заключаетъ въ себѣ откровенiя о божественныхъ вещахъ, сообщенныя падшими ангелами, которыя въ Библiи также изложены, но не въ прямой, а въ аллегорической формѣ. Другiе утверждаютъ, что въ Каббалѣ содержатся oткpoвeнiя, данныя Моисею Богомъ, но они настолько возвышенны и таинственны, что Моисей могъ открыть ихъ только нѣкоторымъ избраннымъ и посвященнымъ израильтянамъ; а пocлѣднie подъ строжайшею тайною сообщали ихъ дальнѣйшимъ покoлѣнiямъ по пpeдaнiю. Изъ каббалистическихъ трактатовъ наибольшимъ увaжeнieмъ пользуется книга Зогаръ. На ocнoвaнiи того, что говорится въ Зогарѣ, напр. 1, 38, в. и 39, а; II, 43, а. и III, 227, в, можно съ увѣpeннocтiю предполагать, что yбiенiе христiанъ для каббалистовъ имѣетъ значенiе ветхозавътныхъ кровавыхъ жертвоприношенiй. Вотъ что мы читаемъ тамъ: “Нѣтъ у насъ иной жертвы, кромѣ той, которая состоитъ въ уcтpaнeнiи нечистой стороны (т. е. xpиcтiaнъ). А объясняя законъ Моисея о принесенiи въ жертву, вмѣсто первенца – осла, агнца, каббалистъ Зогара говоритъ: “Оселъ это – не еврей. Въ иcкуплeнie его приноси въ жертву агнца, т. е., разсѣянныя овцы Израиля. А если онъ не захочетъ, сворачивай ему шею, вѣдь ихъ надо вычеркивать изъ книги живота, ибо про нихъ сказано: “погрѣшaющiй противъ Меня будетъ изъятъ Мною изъ книги”. Зогаръ 1, 38 и 39: “Въ четвертый дворецъ рая отправляются всѣ тѣ, которые оплакивали Сiонъ и Iерусалимъ, равно какъ и всѣ, иcтpeбившie остатки народовъ, идолопоклонниковъ. Пурпуромъ отмѣчаются и отличаются всѣ тѣ, которые истребляли остатки идолопоклонниковъ”. Къ этому нужно присоединить то, что говорится въ трактатѣ Талмуда Сеферъ Оръ Израель (177, в.): “Лишай жизни клифотовъ и убивай ихъ, этимъ сдѣлаешь угодное Богу, какъ тотъ, кто приноситъ жертву всвсожжeнiя”. И въ другомъ мѣстѣ (180): “Еврей обязанъ удалять тернiя изъ своего виноградника, т. е. искоренять, вырывать съ корнемъ клифотовъ; вѣдь ничего угоднѣе Благословенному Господу и быть не можетъ, какъ иcкopeнeнie нами людей нечестивыхъ и клифотовъ”. “Bcякiй, ктo проливаетъ кровь нечестивыхъ, столь же угоденъ Богу, какъ и приноcящiй ему жертву” (Ялкутъ Шимони 246, с. 722 и Бамидбаръ рабба, 229, с.). Bъ тpaктaтѣ Эдуiотъ (VIII, 6) говорится: “Рабби Iисусъ (жившiй въ первой половинѣ 2-го вѣка по Р. X.) сказалъ: “я слышалъ, что жертвы приносятся, хотя и нѣтъ храма”... То же говорится и въ трактатѣ Тосефтъ (3, 3): “Рабби Iисусъ (сказалъ: “я слышалъ, что рѣжутъ жертвы, хотя бы и не было вoзлiянiй”... Изъ книги же Зогаръ (ч. II, 119 а) Пранайтисъ приводитъ въ своей экспертизѣ и тотъ способъ убiйcтвa xpиcтiaнъ, который указывается каббалою: “И смерть ихъ (аммэ гаарецъ – не евреевъ) пусть будетъ при заткнутомъ ртѣ, какъ у животнаго, которое умираетъ безъ голоса и рѣчи. Въ молитвѣ же такъ онъ (рѣзникъ) долженъ говорить: нѣтъ у меня устъ отвѣчать и нѣтъ чела, чтобы поднять голову. И онъ творитъ благодарственную молитву и даетъ обѣтъ Святому, да будет онъ благословенъ, что ежедневно должно быть его убiенiе во Эхадѣ, какъ пpи убieнiи скота, двѣнадцатью иcпытaнiями ножа и ножемъ, что составляетъ тринадцать (именно столько составляютъ числовыя значенiя буквъ слова Эхадъ: алефъ – 1, хетъ – 8, далетъ – 4, а всего 13)”. Покойный профессоръ московской духовной aкaдeмiи по каѳедрѣ еврейскаго языка и литературы П. И. Гopcкiй-Платоновъ усматривалъ въ этомъ каббалистическомъ способѣ убieнiя скота и человѣка еще и кощунство евреевъ надъ cвящeннoдѣйcтвiями православной церкви, именно надъ тѣмъ, что православный священникъ, приготовляя на проcкoмидiи агнецъ, 12 разъ знаменуетъ копьемъ просфору, а потомъ прободаетъ ее копьемъ 13-й разъ въ бокъ, и что при пpигoтoвлeнiи агнца онъ произноситъ тѣ же слова пророка Иcaiи, что и eвpeйcкiй рѣзникъ: “какъ овца веденъ былъ на зaклaнie и какъ агнецъ предъ стригущимъ его безгласенъ, такъ Онъ не отверзалъ устъ Своихъ” (Ис. 53, 7).

Кромѣ сказаннаго, Пранайтисъ приводитъ въ своей экспертизѣ еще каббалистическое ученie, основанное на почвѣ мecciaничecкoй идеи о томъ, что, сотворяя мipъ, Iегова заронилъ въ живыя существа частицы своей божественной святости, въ видѣ искръ. При coздaнiи доброй и злой сторонъ (злая сторона – клипоты), часть искръ Божества попала въ злую сторону. Такихъ искръ было 288. Оcвoбoждeнie этихъ искръ изъ клипотъ (злой стороны) и вoзвpaщeнie ихъ ввысь – къ первоисточнику – ускоряетъ пpишecтвie Месciи. Моментъ же пpишecтвiя стоитъ въ зависимости отъ ocвoбoждeнiя всѣхъ 288 искръ изъ клипотъ (злой стороны твopeнiя). Отсюда естественно вытекаетъ пoлoжeнie, что чaющiй всѣми своими помыслами пpишecтвiя Мессiи еврей долженъ быть устремленъ къ ocвoбoждeнiю этихъ искръ путемъ убiйcтвa, подобно Моисею, убившему египтянина съ цѣлiю освобожденiя изъ него одной изъ такихъ искръ Божества. Это ученiе каббалы Пранайтисъ излагаетъ по сочиненiю aвтopитeтнѣйшaгo изъ каббалистовъ, Хаима Витала, ученика Ицки Лурьи, каждую ночь летавшаго на небеса, – Пери Эцъ Хайимъ (33, в.); а въ разъясненiе его онъ приводитъ следующее мѣсто изъ другого сочинешя того же каббалиста, – “Шааръ Гакдамотъ” (шааръ 6, дерушъ 2, листъ 33, в). “Тайна означеннаго дѣла въ томъ,что съ цѣлiю сочетанiя (спариванiя, соитiя, соединенiя) Малаго Лика и Его Супруги, мы возносимъ (вверхъ) женскiя воды, двумя способами: во первыхъ, молитвою... во вторыхъ, убивая скорлупы (клипоты) и удаляя ихъ прочь изъ этого мiра...Такъ продолжается дѣло, пока всѣ искры не исчезнуть изъ скорлупы... И тогда прiйдетъ Мессiя, какъ извѣстно”. Въ книгѣ “Авойде Зуре” (bо 2-й гл.) также говорится, что Мессiя не прiйдетъ до тѣхъ поръ, пока изъ сокровищъ небесных не выйдутъ всѣ души. А что значитъ всѣ души – и языческiя и христiанскiя? Нѣтъ, такая душа все равно, что душа собаки, а потому христiанъ и простительно убивать”.

Это кaббaлиcтичеcкoe ученiе объ “излучимостяхъ”, вошедшее нынѣ уже въ область оккультизма, излагаетъ и Уранусъ въ своей брошюрѣ “Убiйство Ющинскаго и Каббала” (СПБ., 1913, стр. 9-15), выясняя имъ “каббалистическiй смыслъ ритуальнаго убiйства”. Но какъ у Пранайтиса, такъ и Уранус изложенiе этого каббалистическаго ученiя представляется не для всѣхъ достаточно яснымъ. Яснѣе оно изложено въ отрывкѣ изъ книги “Эцъ Хаимъ”, хранящемся въ архивѣ министерства внутреннихъ дѣлъ [ 13 ]. Тамъ говорится слѣдующее: “Всякое животное сохраняетъ посредствомъ жизни извѣстную частицу святости Всевышняго. А человѣкъ, кто бы онъ ни былъ, сохраняетъ этой святости при жизни болѣе, нежели животное. Когда заколешь животное, тогда отходитъ отъ него тѣнь святости и обращается въ пользу того, кто въ снѣдь это животное употребляетъ; но пока тѣнь жизни отъ животнаго еще не отошла совсѣмъ, то сохраняющаяся въ немъ извѣстная частица святости запрещаетъ намъ употреблять его въ пищу. Такъ сказано въ Писанiи и о человѣкѣ Числ. 14, 9: “Они намъ въ снѣдь, отошла отъ нихъ тѣнь ихъ”. Сie показываетъ намъ намеками, что такъ какъ въ нихъ нѣтъ уже болѣе той частицы святости, то они, какъ заколотыя животныя или хлѣбъ, въ снѣдь намъ предоставлены, посему и сказано Числ. 23, 23: “Сiе людiе (народъ израильскiй) не уснетъ дондеже снѣстъ ловъ и кровь посѣченныхъ испiетъ; и cie намекаетъ, на людей, не сохраняющихъ въ себѣ святости свыше. Изъ всего онаго мы заключаемъ, что убiенiемъ и питiемъ крови гоя невѣрнаго умножается святость Израиля или евреевъ”. Къ этому отрывку трудно что либо прибавить при разрѣшенiи вопроса: существуютъ ли у евреевъ ритуальныя убiйства и употребляютъ ли евреи христiанскую кровь по своимъ религiознымъ побужденiямъ?

Въ cвoeй брошюрѣ “Убiйство Ющинскаго и Каббала” (стр. 6-8) Уранусъ, на основанiи каббалистическихъ данныхъ, показалъ, что тринадцать уколовъ на вискѣ Андрюши Ющинскаго вовсе не случайны, а заключаютъ смыслъ какъ бы приговора: “Во имя каббалистической власти, но не первосвященной, я, знающiй, предаю Судьѣ временъ тельца сего (нижняя группа уколовъ). Власть твоя да воздѣйствуетъ на повергнутое, тутъ воплощенное, христiанство, и да будетъ оно предано дьяволу земли” (верхняя группи уколовъ). Это обстоятельство ясно доказываетъ, что yбiйство Ющинскаго было совершено евреями по ритуальнымъ мотивамъ...

Важное значенiе при сужденiи о ритуальныхъ убiйствахъ, совершаемыхъ евреями, имѣетъ публичный диспутъ, происходившiй во Львове 17-го Iюля 1759 года, между евреями – франкистами или контраталмудистами и евреями талмудистами, отчетъ о которомъ, за подписью участвовавшихъ въ диспутѣ, напечатанъ потомъ бывшимъ раввиномъ, а впослѣдствiи католическимъ ксендзомъ Пикульскимъ [ 14 ]. Этотъ диспутъ былъ устроенъ въ присутствiи многочисленной публики, состоявшей изъ католиковъ и евреевъ, по настойчивой просьбѣ контраталмудистовъ, которые хотѣли, во первыхъ, обличить талмудистовъ въ ихъ заблужденiяхъ, во вторыхъ, показать присутствовавшимъ, что они, контраталмудисты, рѣшились оставить талмудъ и перейти въ христiанство не по какому либо легкомыслiю, но по глубокому убжденiю въ заблужденiяхъ талмуда и, въ третьихъ, чтобы колеблющiеся талмудисты могли познать всю правду. Между прочимъ, на XI диспутѣ контраталмудисты защищали свой тезисъ по 7 пункту: “Талмудъ учитъ употреблять христiанскую кровь, и кто веритъ въ Талмудъ, обязанъ употреблять ее.” Въ самомъ началѣ диспута контраталмудисты заявили: “Употребленiе талмудистами христiанской крови известно не только въ королевствѣ Польскомъ, но и въ чужихъ земляхъ. Обходя молчанiемъ многочисленныя происшествiя въ другихъ краяхъ, упомянемъ о Польшѣ и Литвѣ. Здѣсь случалось, что талмудисты проливали невинную христiанскую кровь, были уличаемы въ этомъ безбожномъ поступкѣ и въ разное время осуждены на смерть декретами судовъ. Однако, постоянно запираясь, они хотѣли оправдаться передъ всѣмъ свѣтомъ и говорятъ, что это на нихъ несправедливо возлагаютъ христiане. Взявши во свидѣтели Всевѣдущаго Бога, имѣющаго придти судить живыхъ и мертвыхъ, мы не изъ злобы или ненависти къ нимъ, а изъ любви къ Вѣре святой, которую мы принимаемъ, объявляемъ всему свѣту объ этой злобѣ талмудистовъ, ибо и сами мы въ юности учились у нихъ тому-же”. Послѣ ссылки на свой собственный опытъ, контраталмудисты уже на основанiи трактатовъ самаго талмуда доказываютъ, что евреи употребляютъ, и, по требованiю талмуда, должны употреблять христiанскую кровь при своихъ религiозныхъ обрядахъ, хотя талмудъ, по понятнымъ причинамъ, и говорить объ этомъ прикровенно и не для всѣхъ понятно. Прежде всего они ссылаются на книгу Aurechaim Megine Erec, fol. 242, отд. 412, гдѣ написано такъ: “Micwe lachzeur jain udym” т. e. “заповедь стараться о красномъ винѣ”. Что здѣсь подъ краснымъ виномъ разумѣется кровь, а не вино въ собственномъ смыслѣ, “объясненiе этого,– говорятъ контраталмудисты, – даетъ самъ авторъ, раввинъ Авраамъ, говоря тамъ же “Zeycher Leydam”, т. е.. “памятка крови”. Послѣ этого они обстоятельно опровергаютъ ложь талмудистовъ, которые хотятъ уверить, будто бы подъ краснымъ виномъ въ этой “заповѣди” нужно разумѣть кровь не христiанскую, а “ту”, которая была первой изъ десяти казней египетскихъ”. При этомъ контраталмудисты обращаютъ вниманiе на слова раввина Давида въ той же самой книгѣ и въ томъ же самомъ мѣстѣ: “Od reymez leudym zeycher leydam szeochoiu pare szoychet benay Jsruel”, т. e. “еще тебѣ моргаю, дая чего воспоминанiе о красной крови”... “Пусть намъ скажутъ талмудисты: для чего такъ загадочно пишетъ ихъ авторъ, говоря “еще тебѣ моргаю или знакъ даю, привожу на память незаметно, чтобы никто не догадался. Почему онъ не написалъ прямо: “od tam” – “указываю основанiе”. Къ чему здѣсь “морганiе”? “Далѣе контраталмудисты доказываютъ, что въ заповеди талмуда о красномъ винѣ разумеется не кровь вообще, а именно кровь христiанская. Они говорятъ: “Сохраняя тайну, раввины въ наставленiи “Micwe lachzeur acher jain udym” – “заповѣдь стараться о красномъ винѣ” Udym объясняютъ передъ народомъ – “красное вино”. Между тѣмъ это слово значитъ: “edym” – “кровь христiанская”, такъ какъ Рамбамъ fol. 55 пишетъ, что словомъ “edym” называются тѣ, кто празднуетъ первый день, т. е. воскресенье. Эти слова “udym” и “edym” пишутся одними и тѣми же буквами: Aleph, Dalet, Wow, Men и различаются только помещенными внизу точками, называемыми “Sygiel”. Написанныя такимъ образомъ эти буквы значатъ: “христiанинъ”. Красное вино пишется тѣми же самыми буквами только безъ точекъ, и это для того, чтобы тайна оставалась у раввиновъ и чтобы народъ при чтенiи считалъ, что это значитъ “красное вино”. Поэтому и упомянутый раввинъ Давидъ пишетъ: “od reymes” т. е. “еще тебѣ моргаю” или секретно напоминаю, что раввины должны считать и принимать эти слово не за красное вино, а за кровь, – и какъ фараонъ когда-то (чего однако не было) еврейскихъ, такъ они христiанскихъ дѣтей должны убивать”. Не находя возможнымъ излагать здѣсь всѣ подробности диспута, мы заканчиваемъ заключительными словами контраталмудистовъ: “Подобныхъ случаевъ много въ ихъ (талмудистовь) книгахъ. Какъ бы они ни объясняли ихъ, вырвавши изъ нихъ одно словечко или одну тайную букву, они секретно толкуютъ эти мѣста, какъ указанiя на христiанскую кровь, которую они всегда употребляютъ во время Пасхи, какъ мы сказали выше. Дѣлаютъ они это, желая кровiю загладить убiенiе Mecciи, Праведнаго Бога и Человѣка. А такъ какъ между нами, стоящими у дверей святого кpeщeнiя, нѣтъ и не было ни одного волшебника, послѣдующie же талмуду занимаются чарами, мы можемъ указать, на какiя чары употребляютъ кровь христiанскую. Все, чему мы учили и что знали, мы, безъ всякой лжи, по чистой правдѣ, открыли. Все остальное о частыхъ случаяхъ убiйства невинныхъ христiанскихъ дѣтей можетъ узнать цѣлый свѣтъ. А мы, вновь призывая во свидѣтели Бога и Его страшный судъ, открываемъ всю правду”.

Объявляя разоблаченiя контраталмудистовъ клеветою, талмудисты, въ свое оправданiе, могли сослаться только на запрещенiе Моисея употреблять вообще кровь [ 15 ]. Именно они привели слѣдующее мѣсто изъ книги Левитъ (17, 10): “Если кто изъ дома Израилева и изъ пришельцевъ, которые живутъ между вами, будетъ ѣсть какую нибудь кровь, то обращу лице Мое на душу того, кто будетъ ѣсть кровь, и истреблю ее изъ народа ея”. Это единственное возраженiе талмудистовъ, заслуживающее вниманiя, тѣмъ болѣе, что евреи повторяютъ его и въ наше время. Въ отвѣтъ на это контраталмудисты сказали, что имъ хорошо извѣстно, что въ ветхомъ завѣтѣ была строго запрещена кровь животнаго и человѣка. Но пусть же намъ разъяснятъ талмудисты: въ книгѣ Рамбама II ч. разд. 6 написано: “Dam houdym ayn chajuw yn ulow. – Всякая кровь намъ запрещена. Кровь человѣческая позволена”. И въ Mesechte Ksubes, fol. 60: “Кровь тѣхъ, кто ходитъ на двухъ ногахъ, чиста”. Чья эта кровь чиста? Птицъ? Но вѣдь у нихъ она всегда не чиста”. Къ сказанному контраталмудистами слѣдуетъ прибавить то, что сказано, напр., въ трактатѣ Махширинъ (6, 4): “семь чистыхъ напитковъ воспринимаютъ нечистоту: роса, вода, вино, масло, кровь, молоко и медъ”. Кровь здѣсь причисляется къ чистымъ напиткамъ, которые употреблять дозволено. Тамъ же далѣе, по словамъ Пранайтиса, говорится объ употребленiи именно какъ напитка, рудометной крови, т. е. полученной отъ прокалыванiя кровеноснаго сосуда. Въ книгѣ “Султанъ Орухъ” сказано: “Кровь скота и звѣря употреблять въ пищу нельзя, а человѣческую кровь, ради пользы нашей, можно”. Майеръ увѣряетъ, что евреи признаютъ дозволеннымъ употребленiе сваренной крови. Маймонидъ объявилъ рудометную кровь чистою и для леченiя дозволенною. Даже экспертъ со стороны еврея Бейлиса, обвиняемаго въ соучастiи убiенiя Ющинскаго, профессоръ С.-Петербургской духовной православной академiи И. Г. Троицкiй, призналъ допустимымъ, съ точки зрѣнiя еврейскаго закона, употребленiе крови, по предписанiю врача.

Много интереснаго матерiала для разрѣшенiя вопроса о ритуальныхъ убiйствахъ у евреевъ можно находить въ сoчинeнiяxъ нѣкоторыхъ лицъ, перешедшихъ, по искреннему убѣжденiю, изъ iудейства въ христiанство. Между ними первое мѣсто, безъ сомнѣнiя, занимаетъ монахъ Неофитъ, на котораго сослался отчасти и Пранайтисъ въ своей экспертизѣ по дѣлу Бейлиса. Бывшiй сначала еврейскимъ раввиномъ, Неофитъ впослѣдствiи принялъ не только христiанcтвo, нo и монашество. Въ 1803 году онъ написалъ на молдаванскомъ языкѣ книгу “Опроверженiе религiи евреевъ и ихъ обрядовъ Священнымъ Писанiемъ Ветхаго и Новаго Завѣта”. Несмотря на такое заглавiе книга Неофита носитъ скорѣе характеръ исповѣди души, кающейся въ своихъ прежнихъ заблужденiяхъ, чѣмъ намѣреннаго уличенiя другихъ въ ихъ злодѣянiяхъ и проступкахъ, противныхъ требованiю нравственнаго закона. Отличительная черта ея это – искренность и откровенность. Но по этой-то именно причинѣ евреи и ихъ защитники относятся къ ней съ крайнею ненавистью. На молдаванскомъ языкѣ она не увидела свѣта. Много денегъ пришлось истратить евреямъ, пока они исходатайствовали у молдаванскаго господаря повелѣнiе запретить изданiе книги Неофита, – и въ теченiе 15-ти лѣтъ о ней не было слышно. Но въ 1818 году она, вдругъ, для евреевъ совершенно неожиданно, появилась въ Яссахъ въ печати только уже не на молдаванскомъ языкѣ, а въ переводѣ на новогреческiй и потомъ арабскiй языки. Евреи обратились къ своей обычной тактикѣ истребленiя неудобныхъ для нихъ книгъ. Старанiя ихъ увенчались большимъ успѣхомъ. Почти всѣ экземпляры книги Неофита, напечатанной въ тысячахъ экземпляровъ въ Haвплiи Румынской, въ Константинополѣ и другихъ городахъ Востока, были истреблены: случайно сохранился одинъ экземляръ въ библiотекѣ С.-Петербургской духовной академiи. Судьба пощадила его только потому, что о его существованiи никто не зналъ, не исключая и “спецiалиста” – профессора по каѳедрѣ еврейскаго языка и археологiи. 3нaлъ о немъ, какъ оказывается теперь, только католическiй ксендзъ Пранайтисъ... Между тѣмъ въ книгѣ Неофита находятся очень интересныя свѣдѣнiя о добыванiи евреми нужной для ихъ культовыхъ обрядовъ христiанской крови и объ употребленiи ей. “Тайное употребленiе крови, которую жиды собираютъ отъ зарѣзанныхъ ими христiанъ, – пишетъ Неофитъ, – есть обрядъ, который они считаютъ заповѣданнымъ самимъ Богомъ и указаннымъ въ таинственныхъ выраженiяхъ въ Писанiи... Необходимо однако же замѣтить, что тайна крови извѣстна не всѣмъ евреямъ, а только хахамамъ или раввинамъ, переписчикамъ или фарисеямъ, которые потому и называются хранителями тайны крови, – тайны, которая къ тому же не содержится въ ясныхъ словахъ ни въ одной изъ ихъ книгъ и которую они передаютъ исключительно словеснымъ преданiемъ. Отцы семействъ, посвященные въ тайну, передаютъ ее только тому изъ сыновей, скрытность котораго испытали, и при этомъ настаиваютъ на обязанности его передать тайну впослѣдствiи не иначе, какъ съ тѣми же условiями и въ той же формѣ, и никогда не открывать христiанину, при самыхъ жестокихъ утѣсненiяхъ, даже для спасенiя жизни. Это откровенiе сопровождается страшными проклятiями на того, кто выдастъ тайну. Вотъ напр., какъ былъ посвященъ въ нее я самъ. Когда мнѣ исполнилось 18 лѣтъ – возрастъ, въ которомъ евреи имѣютъ обычай возлагать на голову своихъ сыновей вѣнокъ, называемый “вѣнкомъ силы”, отецъ мой уединился со мною и долго говорилъ мнѣ, внѣдряя въ меня, какъ долгъ, завещанный Богомъ, ненависть къ христiанамъ, которая должна доходить до убiйства ихъ. Затѣмъ онъ сообщилъ мнѣ объ обычаѣ собирать кровь убитыхъ и добавилъ, обнимая меня: “Вотъ, Сынъ мой, такимъ образомъ сдѣлалъ я тебя моимъ таинникомъ и какъ бы вторымъ собою”. Надѣвъ мнѣ затѣмъ вѣнокъ на голову, онъ объяснилъ мнѣ съ большими подробностями эту тайну крови, какъ священнейшую изъ священныхъ и самый важный обрядъ iудейской религiи. “Сынъ мой, – продолжалъ онъ, – заклинаю тебя всѣми стихiями неба и земли всегда хранить эту тайну въ твоемъ сердцѣ и не довѣрять ея ни братьямъ, ни сестрѣ, ни матери, ни впослѣдствiи – женѣ, – никому изъ смертныхъ, особенно же женщинамъ. Если Богъ дастъ тебѣ даже одиннадцать взрослыхъ сыновей, то не открывай тайну имъ всѣмъ, а только одному тому, котораго ты признаешь самымъ умнымъ и наиболѣе способнымъ сохранить тайну, – такъ же, какъ теперь поступаю я съ тобою. Ты долженъ внимательно слѣдить за тѣмъ, чтобы этотъ сынъ твой былъ приверженъ и ревностенъ къ нашей вѣрѣ. Еще разъ приказываю тебѣ: берегись довѣриться женщинамъ, даже дочерямъ твоимъ, женѣ, матери, но только сыну, котораго ты сочтешь достойнымъ довѣрiя. О сынъ мой, – воскликнулъ онъ наконецъ, – пусть вся земля откажется принять трупъ твой и изрыгнетъ его изъ нѣдръ своихъ, если ты когда либо и при какихъ бы то ни было обстоятельствахъ, даже при самой крайней необходимости, откроешь эту тайну крови кому-нибудь, кромѣ того, кому я сказалъ, даже въ томъ случаѣ, если ты станешь христiаниномъ ради выгоды или по другимъ побужденiямъ. Смотри же, не измѣни отцу своему, выдавъ эту божественную тайну, которую я тебѣ сегодня открылъ. Иначе да постигнетъ тебя мое проклятiе въ тотъ же часъ, какъ ты согрѣшишь, и да сопутствуетъ оно тебѣ всю твою жизнь до смерти и во вѣки вѣковъ”. Отецъ, Котораго я прiобрѣлъ на небѣ и Который есть Господь Iисусъ Христосъ, – говоритъ Неофитъ, – да отвратитъ эти проклятiя отъ головы того, кто пишетъ это исключительно ради пользы Церкви и торжества истины”.

Объ употребленiи евреями христiанской крови Неофитъ разсказываетъ слѣдующее: “Евреи пользуются христiанской кровью при обрѣзанiи, бракѣ, въ опрѣснокахъ Пасхи, при погребенiяхъ и въ своемъ плачѣ о разрушенiи Iерусалима. Но разскажу объ этомъ частнѣе. Когда между евреями заключается бракъ, то женихъ и невѣста приготовляются къ нему строгимъ пocтoмъ въ теченiе сутокъ, воздерживаясь даже отъ воды до захода солнца. Тогда именно является раввинъ. Онъ беретъ толькo-чтo испеченное яйцо, облупливаетъ его и раздѣляетъ пополамъ. Затѣмъ онъ посыпаетъ его не солью, а особымъ пепломъ. Такъ посыпанное яйцо брачущiеся ѣдятъ, а раввинъ читаетъ молитву, смыслъ которой таковъ: “да прiобрѣтутъ эти супруги доблесть убивать христiанъ или, по крайней мѣрѣ, безпрестанно обманывать ихъ и захватывать всѣ ихъ богатства и плоды ихъ трудовъ”. Указанный пeпeлъ употребляется не вмѣсто соли, а вмѣсто свѣжей христiанской крови, будучи на самомъ дѣлѣ измѣненною христiанскою кровью. Именно, кровью, оставшеюся отъ совершенныхъ для праздника опрѣсноковъ жертвоприношенiй, – чѣмъ больше, тѣмъ лучше, – раввины пропитываютъ соотвѣтствующее количество льняной или хлопковой пряжи, затѣмъ они ее высушиваютъ и сжигаютъ. Пепелъ сохраняется въ бутылкахъ, тщательно запечатанныхъ и ввѣряемыхъ казначею синагоги. Послѣднiй распредѣляетъ его постепенно по раввинамъ, которые просятъ о томъ или для собственнаго употребленiя, или для отсылки въ тѣ страны, гдѣ нельзя достать христiанской крови, потому ли, что тамъ нѣтъ христiанъ, или же потому, что тамъ пробуждены уже бдительность полицiи и осторожность христiанъ. Во всякомъ случаѣ, свѣжая кровь всегда предпочитается, но необходима она только для опрѣсноковъ, въ случаѣ же непреодолимыхъ препятствiй, указанный мрачный пепелъ и тутъ представляетъ достаточную замѣну. – Къ обрѣзанiю дѣтей, на восьмой день по рожденiи ихъ, также является раввинъ. Онъ беретъ въ чашу немного лучшаго, какого только можно достать, вина и вливаетъ туда одну каплю христiанской крови, собранной съ истязанiемъ, а при неимѣнiи таковой – немного вышеупомянутаго пепла и тудаже впускаетъ каплю крови обрѣзаннаго младенца. Когда это хорошо смѣшается съ виномъ, раввинъ погружаетъ мизинецъ ребенка въ чашу, говоря: “Я объявляю тебѣ, дитя: жизнь твоя въ твоей крови”. И онъ дважды повторяетъ этотъ обрядъ и эти слова. – Упомянутый пепелъ евреи употребляютъ еще въ 9-й день Iюля мѣсяца, когда они оплакиваютъ разрушенiе Iерусалима Титомъ. Въ эту годовщину они употребляютъ его двоякимъ образомъ: во-первыхъ, натираютъ имъ себѣ виски, что сочли бы неудобнымъ дѣлать свѣжею кровiю и, во-вторыхъ, посыпаютъ имъ яйцо. И въ этотъ день каждый еврей, безъ исключенiя, долженъ, съесть крутое яйцо, посыпанное этимъ пепломъ. Это кушанье называется у нихъ – Сцидо амафрейкесъ. Узнавъ о кончинѣ какого-либо еврея, хахамъ немедленно отправляется къ нему. Онъ беретъ бѣлокъ яйца, вмѣшиваетъ въ него немного христiанской крови или немного пепла и кладетъ эту смѣсь на грудь трупа, произнося слова Iезекiиля: “И окроплю васъ чистою кровью и вы очиститесь отъ всѣхъ сквернъ вашихъ” (Iез. 36, 25). Iезекiиль, правда, не говоритъ: “чистой кровью”, а “чистой водою”... Но, искажая такъ текстъ, евреи убѣждаютъ себя, что покойникъ несомнѣнно будетъ допущенъ въ рай. – Праздники Пасхи и Пурима требуютъ кроваваго обряда. Въ пасхальные дни евреи должны ѣсть опрѣсноки, именно, маленькiе хлѣбцы, приготовленные одними хахамами, въ которые влита христiанская кровь. Всѣ знатные и простые, старые и молодые, даже не имѣющiе еще зубовъ, должны вкусить этого хлѣба, хотя бы кусочекъ величиною съ маслину. Этотъ обрядъ именуется Aufichuoimen (Офихюойменъ). Праздникъ Пурима установленъ въ память избавленiя отъ владычества Амана при посредствѣ Эсфири и Мардохея, какъ это разсказано въ книгѣ “Эсфирь”. Какъ извѣстно, этотъ праздникъ бывaeтъ въ февралѣ. Посвященные евреи занимаются тогда вездѣ, гдѣ только могутъ, похищенiемъ возможно большаго числа христiанъ, особенно дѣтей. Однако въ эту ночь они приносятъ въ жертву только одного, воспроизводя мученiе Амана. Но по этой же причинѣ, пока виситъ тѣло, всѣ присутствующiе осыпаютъ его тысячью оскорбленiй, какъ бы обращаясь къ самому Аману. Собранная кровь вливается раввиномъ въ растворенное уже на меду тѣсто, изъ котораго онъ затѣмъ дѣлаетъ маленькiе хлѣбцы въ видѣ треугольника. Эти хлѣбцы предназначены не для евреевъ, но, по неизмѣримой коварности, раздаются знатнѣйшимъ семействамъ, которыя должны подарить ихъ – и подарки эти считаются высшей любезностью – своимъ прiятелямъ изъ христiанъ. Этотъ обрядъ называется хлѣбъ Пурима. Слѣдуетъ замѣтить, что этотъ обрядъ не требуетъ примѣненiя къ жертвѣ слишкомъ тягостныхъ мученiй, потому именно, что собранная кровь не имѣетъ другого назначенiя, какъ-то, которое я указалъ. – Остальные похищенные христiане сохраняются въ тайныхъ убѣжищахъ до дня Пасхи, который слѣдуетъ вскорѣ послѣ Пурима. Въ это время ихъ всѣхъ приносятъ въ жертву самымъ жестокимъ и варварскимъ образомъ и собираютъ ихъ кровь частiю для опрѣсноковъ, частiю для другихъ надобностей, предстоящихъ въ теченiе года и указанныхъ выше. Эти мученiя на Пасху имѣютъ опредѣленную цѣль – воспроизвести страсти Христовы, и по этой причинѣ они должны производиться, главнымъ образомъ, надъ дѣтьми, которыя, по невинности своей и дѣвственности лучше символизируютъ Спасителя. Свое изложенiе “тайны крови” Неофитъ предварилъ замѣчанiемъ: “Принявъ, по милости Божiей, святое крещенiе и монашеское посвященiе, я не побоюсь (какъ нѣкоторые), въ интересахъ христiанъ, открыто заявить все, что я знаю объ этихъ обрядахъ, которые я самъ усердно совершалъ и хранилъ въ строжайшей тайнѣ все время, пока былъ хахамомъ или раввиномь”. И, какъ мы видѣли, онъ исполнилъ свое обѣщанiе.

Сообщенiе Неофита, вызывающее довѣрiе и само по себѣ, простотою и безыскусственностью своего разсказа, своею искренностью и откровенностью, подтверждается также и другими лицами, по убѣжденiю перешедщими изъ iудейства въ христiанство и не имѣвшими возможности знать его, равно какъ и показанiями свидѣтелей – бывшихъ евреевъ – въ многочисленныхъ судебныхъ процессахъ по обвиненiю евреевъ въ ритуальныхъ убiйствахъ. Къ сожалѣнiю, книги такихъ лицъ, въ большинствѣ случаевъ, составляютъ въ наше время величайшую библiографическую рѣдкость и потому стали недоступными для пользованiя: обыкновенно онѣ были уничтожаемы евреями при самомъ выходѣ въ свѣтъ. Такъ, за сто лѣтъ до Неофита, также бывшiй еврейскiй раввинъ I. Серафиновичъ написалъ книгу на польскомъ языкѣ “Zlosc zydowska przeciwko Bogu i katolickiey wierze” и отпечаталъ ее въ 1710 году. Но теперь ея нельзя найти даже въ Императорской Публичной Библiотекѣ. Тотчасъ по выходѣ въ свѣтъ. все изданiе было скуплено и уничтожено евреями. Та же участь постигла и 2-е изданiе этой книги, сдѣланное ксендзомъ Пикульскимъ въ 1758 году [ 16 ]. Между тѣмъ книга Серафиновича представляла несомнѣнно величайшiй научный интересъ. Ее имѣлъ въ рукахъ В. И. Даль, по словамъ котораго Серафиновичъ не только подтверждаетъ существованiе у евреевъ ритуальныхъ убiйствъ, но и во всѣхъ подробностяхъ описываетъ весь порядокъ и способъ совершенiя ихъ, при томъ не только какъ свидѣтель или писатель, заимствовавшiй свои свѣдѣнiя изъ какихъ либо источниковъ, а какъ самъ бывшiй дѣйствовавшимъ лицомъ. “Одного ребенка, – говоритъ онъ, – я велѣлъ привязать къ кресту, и онъ долго жилъ; другого я велѣлъ пригвоздить, – и онъ скоро умеръ”. Между прочимъ, Серафиновичъ утверждаетъ, что раввины предпочитаютъ умерщвлять и обезкровливать дѣтей “незаконнорожденныхъ”, надъ которыми, совершая свой гнусный и безчеловѣчный обрядъ, дѣйствующiй раввинъ, по наставленiю еврейской книги Гуленъ, обыкновенно говоритъ: “проливаю кровь сего незаконнорожденнаго, какъ мы уже пролили кровь Бога ихъ, также н...го”. Но въ то время, при большемъ уваженiи къ святости брака и женской дѣвственности, трудно было евреямъ для своего ритуала находить только внѣбрачныхъ дѣтей (Ющинскiй также былъ рожденъ внѣ брака); поэтому въ трактатѣ талмуда “Сангедринь”, въ главѣ 7-й, стояли слова (встрѣчающiяся нынѣ только въ рѣдкихъ экземплярахъ): “Всѣ дѣти христiанъ суть незаконнорожденыя, а писанiе повелѣваетъ мучить и убивать незаконнорожденныхъ”. На упомянутомъ уже нами диспутѣ во Львовѣ въ 1759 г. талмудисты не могли отрицать обвиненiй евреевъ въ ритуальныхъ убiйствахъ и въ употребленiи христiанской крови, такъ какъ объ этомъ ясно говорится въ ихъ талмудѣ, именно въ книгѣ Zywche Lew, отд. 8. Къ сожалѣнiю, этой книги уже не могли достать контраталмудисты для послѣдняго диспута, такъ какъ ее могутъ имѣть только раввивы, да и то не всѣ; а между тѣмъ Серафиновичъ, по свидетельству Пикульскаго [ 17 ], пользовался ею и даже цитируетъ ее въ своихъ признанiяхъ.

Съ самимъ Пикульскимъ случилось почти то же, что и съ Серафиновичемъ. Въ 1768 году онъ напечаталъ свое сочиненiе “Zlosc sydowska...” въ трехъ частяхъ [ 18 ]; и въ томъ же году его въ продажѣ уже не было.. Въ 1760 году онъ выпустилъ 2-е изданiе своей книги, – евреи всячески старались истребить и это изданiе, ставшее поэтому библiографическою редкостью. 3адавшiйся цѣлiю спецiально изучить литературу по вопросу о ритуальныхъ убiйствахъ И. О. Кузьминъ могъ найти только три экземпляра и второго изданiя этой книги: въ Императорской Публичной Библютекѣ, въ Кiевѣ въ университетской библiотекѣ и въ Львовѣ въ библютекѣ Оссолинскихъ. Пользованiе ими для частныхъ лицъ, конечно, затруднительно. Между тѣмъ, въ полномъ согласiи съ Неофитомъ, Пикульскiй не только говоритъ, на основанiи достовѣрныхъ источниковъ, о существованiи у евреевъ ритуальныхъ убiйствъ, но и о томъ, для чего евреямъ нужна кровь христiанскихъ младенцевъ. Въ извѣстный день, – говоритъ онъ, – евреи обмазываютъ ею двери въ домѣ какого либо христiанина, котораго хотятъ задобрить; новобрачнымъ даютъ яйцо, посыпанное золою отъ сожженнаго холста, который предварительно былъ смоченъ этою кровiю; при погребенiяхъ мажутъ глаза мертвецовъ яичнымъ бѣлкомъ съ этою кровiю; всыпаютъ нѣсколько этой крови въ пасхальные опрѣсноки или мацу и часть такихъ опрѣсноковъ хранятъ въ синагогѣ, пока не достанутъ свѣжей крови, размачиваютъ ихъ въ водѣ и употребляютъ вмѣсто крови, пока имъ не удастся получить новаго христiанскаго младенца. Благословляя того или другого еврея на счастливую торговлю и обманы, раввинъ и ему даетъ испеченное яйцо, посыпанное золою съ этою кровiю; затѣмъ въ праздикъ Пуримъ евреи посылаютъ другъ другу гостинцы (пряники) съ кровью замученныхъ христiанскихъ дѣтей; наконецъ, они употребляютъ ее и для разнаго рода чаръ. Для своего ритуала раввины, по свидѣтельству Пикульскаго, стараются достать по преимущесту мальчиковъ, для чего нередко отправляются въ Константинополь и тамъ покупаютъ ихъ, при этомъ предпочитаютъ, чтобы мальчику, обреченному на умерщвленiе и обезкровленiе, было не болѣе 13 лѣтъ (И Ющинскому было именно 13 лѣтъ.) Интересно также и слѣдующее сообщенiе Пикульскаго.Талмудъ называетъ мертвыхъ христiанъ падалью, дохлятиной, и вслѣдствie этого запрещаетъ ихъ зарывать въ землю, а предписываетъ выбрасывать ихъ на съѣденiе собакамъ и хищнымъ звѣрямъ. Поэтому, говоритъ Пикулькiй, и замученнаго христiанскаго ребенка евреи никогда не зарываютъ въ землю, а выбрасываютъ куда нибудь въ поле, лѣсъ, на свалочный пунктъ или въ рѣку. Вотъ почему всѣ такого рода злодѣйства евреевъ и обнаруживаются. Если бы, по своимъ религiознымъ убѣжденiямъ, евреи не были обязаны выбрасывать трупы убитыхъ ими христiанъ, то было бы трудно понять, почему они не стараются зарывать ихъ въ землю и такимъ образомъ скрывать свои злодѣянiя, чтобы они, по крайней мѣрѣ, не бросались въ глаза первому прохожему [ 19 ].

Въ 1475 году, т. е. на 328 лѣтъ раньше, чѣмъ Неофитъ написалъ свою книгу, также бывшiй раввинъ, перешедшiй въ христiанство, Iоаннъ въ Трiентѣ, былъ вызванъ на коронный судъ въ качествѣ эксперта и показалъ слѣдующее: “У евреевъ есть обычай въ четвертый день страстной недѣли печь опрѣсноки, съ прибавленiемъ къ нимъ крови христiанскаго младенца, а на пятый и на шестой день той же недѣли они примѣшиваютъ эту кровь въ вино. Во время благословенiя этихъ хлѣбовъ за своимъ обычнымъ столомъ они проклинаютъ Христа Спасителя и христiанскую вѣру, прося Бога, чтобы Онъ послалъ на христiанъ такiя же язвы, какими были поражены египтяне” (у Эйзенменгера) [ 20 ].

Очень интересный матерiалъ для рѣшенiя вопроса о ритуальныхъ убiйствахъ представляютъ многiе оффицiальные акты и судебные процессы. Ритуальныхъ убiйствъ, оффицiально засвидѣтельствованныхъ или бывшихъ предметами судебнаго производства, съ 5-го вѣка и до настоящаго времени насчитывается 63 (по свидѣтельству Пранайтиса, около 200). Болѣе или менѣе обстоятельно и провѣренно говорится о нихъ, кромѣ первоисточниковъ, въ изслѣдованiяхъ Эйзенменгера, Кузьмина, Даля, Лютостанскаго и др. Сообщенiя Даля для насъ имѣютъ то значенiе, что они составлены на основанiи оффицiальныхъ документовъ министерства внутреннихъ дѣлъ, истребленныхъ пожаромъ 1802 г. и потому болѣе не существующихъ. Мы укажемъ здѣсь только наиболѣе характеристическiе случаи ритуальныхъ убiйствъ.

Первое извѣстiе о томъ, что евреи умертвили христiанскаго младенца чрезъ распятiе его на крестѣ въ страстную пятницу, относится ко временамъ царствованiя императора Константина, т. е. къ 4-му вѣку. За это евреи были изгнаны изъ нѣкоторыхъ провинцiй Римской имперiи [ 21 ].

Второй случай былъ въ 419 году, въ царствованiе императора Ѳеодосiя. По свидѣтельству церковнаго историка Сократа (кн. VII, гл. 16), въ Сирiи, въ мѣстечкѣ Инместарѣ, между Халкидою и Антiохiею, евреи устроили какiя-то игры, и, напившись пьяными, не только нападали на христiанъ, но и поносили Самаго Христа, а потомъ схватили какого-то христiанскаго мальчика, привязали его къ кресту, смѣялись надъ повѣшеннымъ, наконецъ, начали бить его, пока не лишили жизни. За это виновные были казнены, а всѣмъ вообще евреямъ было запрещено въ глухихъ мѣстностяхъ строить синагоги [ 22 ].

Въ царствованiе императора Фоки евреи умертвили христiанскаго епископа Анастасiя, а также и многихъ другихъ христiанъ, за что они были преданы суду и изгнаны изъ Антiохiи [ 23 ].

Въ 1067 году въ Богемiи, въ Прагѣ, шесть евреевъ схватили трехлѣтняго христiанскаго младенца и выпустили изъ него кровь, которую потомъ и разсылали въ Тревизѣ своимъ единовѣрцамъ; они были зашиты въ мѣшки и утоплены [ 24 ].

Въ 1097 году кiевскiй угодникъ, преподобный Евстратiй, при нашествiи хана Боняка, былъ взятъ половцами въ плѣнъ и проданъ въ Корсунь какому-то еврею, который сначала подвергалъ его различнымъ мученiямъ, потомъ предъ своею пасхою распялъ его на крестѣ и, наконецъ, выбросилъ его въ море. Pycскie христiане случайно нашли его мощи у берега моря и привезли въ Кiевъ. Мощи его покоятся въ Антонiевой пещерѣ [ 25 ]; канонизованъ въ 1100 г.

На берегу Рейна, между Кобленцомъ и Бингеномъ. въ часовнѣ покоится прахъ младенца, замученнаго евреями въ XI вѣкѣ; мѣстные католики почитаютъ его святымъ [ 26 ].

Въ 1146 г., въ страстную пятницу, евреи распяли на крестѣ христiанскаго младенца Вильгельма въ Англiи въ Норвичѣ, за что виновные были казнены [ 27 ].

Въ 1172 г. во Францiи, въ Блуа, евреи распяли ребенка, трупъ его вложили въ мѣшокъ и забросили въ рѣку Луару [ 28 ].

Въ 1177 году тамъ-же повторилось то же самое; но въ самый день пасхи изувѣры евреи были пойманы и сожжены на кострѣ [ 29 ].

Въ 1179 году въ Германiи евреи распяли христiанскаго ребенка на крестѣ; уличенные въ этомъ преступленiи были казнены [ 30 ].

То же самое случилось во время пасхи въ Глостерѣ въ царствованiе Генриха II [ 31 ], и въ Прагѣ, въ Богемiи въ 1179 г [ 32 ]. Во Францiи, близъ Орлеана былъ умерщвленъ, обезкровленъ и брошенъ въ воду христiанскiй младенецъ въ 1175 г.; въ 1180 году за участiе въ этомъ злодѣянiи было сожжено нѣсколько раввиновъ, а всѣмъ евреямъ вообще запрещено жить въ предѣлахъ Францiи [ 33 ]. Въ 1183 году, въ страстную пятницу евреи умертвили тамъ-же христiанскаго младенца и при этомъ сознались не только въ совершенiи такого безчеловѣчнаго преступленiя, но и въ томъ, что они вынуждены были совершить его по требованiю своей религiи [ 34 ]. Въ 1288 г. въ Бехарацѣ, въ Германiи, евреи сначала долго мучили несчастнаго младенца, нанося ему многочисленные уколы, а потомъ положили его подъ прессъ, чтобы побольше выжать изъ него крови [ 35 ]. Въ 1228 году христiанскiй ребенокъ былъ распятъ евреями и въ Аугсбургѣ [ 36 ]. Въ 1234 г. евреи похитили ребенка въ Норвичѣ (въ Англiи) и скрывали его нѣсколько мѣсяцевъ предъ пасхою у себя, но умертвить не успѣли, такъ какъ ребенокъ родителями былъ отысканъ; тѣмъ не менѣе виновные были казнены [ 37 ].

Въ книжкѣ Iоанна Лента “De Pseudo-Messiis”, – изъ аррагонской хроники 1250 года, разсказывается, что въ этомъ году евреи въ Аррагонiи уворовали семилѣтняго христiанскаго мальчика и въ день своей пасхи распяли его при ужасныхъ страданiяхъ (Эйзенменгеръ) [ 38 ]. Но разсказу Даля [ 39 ], почти то же самое было совершено въ 1255 году въ Линкольнѣ (въ Англiи). Тамъ евреи украли восьмилѣтняго христiанскаго мальчика и сначала безчеловѣчно мучили его: сѣкли бичами, а потомъ, надѣвъ на него терновый вѣнецъ, распяли его на крестѣ; когда же онъ cкoнчaлcя, трупъ его бросили въ колодезь, гдѣ онъ и найденъ былъ матерью; изобличенные свидѣтельскими показанiями, евреи (въ количествѣ 91 человѣка) сознались въ своемъ преступленiи; тогда одинъ изъ нихъ – самый главный виновникъ – былъ растерзанъ на мѣстѣ лошадьми, а остальные (90) были отведены въ Лондонъ и тамъ казнены. Но это наказанiе ничему не научило изувѣрныхъ евреевъ. Не прошло послѣ этого и двухъ лѣтъ, какъ они, по свидѣтельству Клюверiуса (въ его Epitome historiarum, pag. 641 col. I), въ 1257 году снова похитили христiанскаго ребенка и также умертвили его въ день празднованiя своей пасхи въ самомъ Лондонѣ [ 40 ]. Въ 1281 году подверглась со стороны евреевъ жестокимъ мученiямъ семилѣтняя христiанская дѣвочка въ германской деревнѣ Торханъ: у несчастной жертвы безчеловѣчные злодѣи выпустили кровь изъ всѣхъ жилъ, а потомъ трупъ ея бросили въ рѣку, гдѣ онъ и былъ найденъ рыбаками. Преступники были частiю повѣшены, частiю колесованы” [ 41 ]. Въ книгѣ Матѳея Радера Bavaria Sancta, а также и въ 7-й книгѣ Авентина annalium Bojorum находится разсказъ о томъ, какъ въ Мюнхенѣ одна женщина воровала и продавала евреямъ христiанскихъ детей. Одного ребенка, она продала имъ въ 1282 году; они искололи все его тело и жесточайшимъ образомъ замучили. Но когда она вела къ нимъ другого ребенка, ее поймалъ на мѣстѣ преступленiя отецъ несчастной жертвы и предалъ суду, предъ которымъ злoдѣйкa созналась и указала мѣсто, куда былъ заброшенъ первый ребенокъ. Увидавъ исколотый трупъ младенца-мученика, народъ пришелъ въ страшную ярость и произвелъ ужасный погромъ: какъ въ Мюнхенѣ, такъ и въ его окрестности были умерщвлены всѣ евреи и истреблено все ихъ имущество [ 42 ]. Въ 1287 г. въ Тревезкой епархiи въ г. Везелѣ евреи замучили христiанина-поденщика, устроившаго у нихъ погребъ. Въ великую субботу онъ прiобщился. Узнавъ объ этомъ, евреи въ тотъ же день затащили его въ устроенный имъ же погребъ, завязали ему ротъ, и повѣсили его на косякъ головой внизъ, надѣясь, что его стошнитъ, и они воспользуются его “причастiемъ”. Но ожиданiя ихъ не оправдались. Тогда они съ ожесточенiемъ, стали сѣчь его плетьми; затѣмъ ему подрезали ножемъ жилы, чтобы выпустить изъ него кровь. Трое сутокъ несчастный висѣлъ – то головой, то ногами внизъ, что дѣлалось для того, чтобы не осталось въ немъ ни одной капли крови. Страдалецъ этотъ былъ Вернеръ. Въ томъ же 1287 году въ Бернѣ, въ Швейцарiи, евреи замучили христiанскаго мальчика, за что виновные были колесованы, а ихъ единовѣрцы высланы изъ страны [ 43 ]. То же повторилось въ 1205 году во Францiи [ 44 ]. Въ 1303 году въ день пасхи евреи замучили мальчика въ Вейсензѣ, въ Тюрингiи, а въ 1305 году, какъ разсказываетъ Тентцель [ 45 ], тоже самое случилось въ Прагѣ; въ 1331 году евреи распяли ребенка на крестѣ въ Губерлинѣ, въ Германiи; раздраженный народъ загналъ злодѣевъ въ домъ и тамъ сжегъ [ 46 ]. По словамъ Радера (въ его книгѣ Bavaria Sancta, ч. 2, стр. 333), въ 1345 году въ Мюнхенѣ евреи схватили мальчика, по имени Генриха, причинили ему 60 уколовъ по всему тѣлу и, выпустивъ изъ него кровь, умертвили его, распявъ на крестѣ [ 47 ]. Въ 1400 г. въ Тюрингiи, по повелѣнiю маркграфовъ Фридриха и Вильгельма, были колесованы и четвертованы какъ католикъ, продавшiй евреямъ своего сына, такъ и евреи, замучившiе несчастнаго мальчика [ 48 ]. Въ слѣдующемъ году въ Швабiи возмущенный народъ произвелъ свой самосудъ надъ женщиной, продавшей евреямъ двухъ похищенныхъ ею христiанскихъ мальчиковъ, и евреями, умертвившими ихъ. И продавщица, и покупатели-изверги были загнаны въ синагогу и тамъ сожжены [ 49 ]. Большой погромъ былъ произведенъ въ Краковѣ въ 1407 году по поводу умерщвленiя евреями ребенка: много евреевъ было убито, имущество ихъ разграблено, дома сожжены, а оставшiеся въ живыхъ евреи изгнаны изъ города [ 50 ]. Въ 1454 году, въ Вѣнѣ, убивъ христiанскаго ребенка, евреи вынули у него сердце, сожгли его, растерли въ порошокъ и пили въ винѣ; виновные въ этомъ были казнены. Тамъ же, въ Вѣнѣ, еще въ 1420 году, евреи умертвили трехъ христiанскихъ мальчиковъ и за это, по повелѣнiю Фридриха, было сожжено 300 человѣкъ евреевъ, а въ Венецiи въ этомъ же году былъ умерщвленъ евреями мальчикъ въ великую пятницу [ 51 ]. По показанiю бывшаго раввина, перешедшаго потомъ въ христiанство, Эммануила, въ Анконѣ, врачъ-еврей умертвилъ служившаго у него мальчика-христiанина и извлекъ изъ него всю кровь, а другiе евреи, похитивъ другого мальчика, нанесли ему множество уколовъ, собрали въ сосуды его кровь и, наконецъ, распяли его на крестѣ [ 52 ]. Въ 1476 году, въ Tpiентѣ, въ четвергъ на страстной недѣлѣ, еврей Товiя привелъ въ синагогу жалкаго христiанскаго мальчика Симона, которому еще не было и трехъ лѣтъ отъ роду. Старый еврей, по имени Моисей, взялъ его на руки и заткнулъ ему въ ротъ свой носовой платокъ, чтобы онъ не могъ кричать; другiе евреи держали его за руки и за ноги. Затѣмъ Моисей сдѣлалъ ему ножемъ рану въ правой щекѣ и вырѣзалъ изъ нея кусочекъ мяса; стоявшiе вокругъ евреи собирали кровь и каждый изъ нихъ отжилилъ (abgezwacket) себѣ ножницами кусочекъ мяса, пока рана не стала такой большой, какъ яйцо, что они сдѣлали также и на другихъ частяхъ тѣла. Послѣ этого они распростерли его руки подобно кресту и полумертвое тѣло искололи иглами, при чемъ произносили такого рода выраженiя: “умертвимъ его, подобно тому, какъ умертвили ихъ христiанскаго Бога Iисуса, Который – ничто: и всѣ враги наши должны погибнуть такимъ же образомъ”. Наконецъ, когда ребенокъ, испытывавшiй въ теченiе цѣлаго часа мученiя, испустилъ духъ, они спрятали его въ винную бочку, а послѣ произведеннаго въ домѣ обыска выбросили въ рѣку близъ синагоги, Разсказъ объ этoмъ звѣрскомъ злодѣйствѣ Эйзенменгеръ позаимствовалъ изъ книги Мюнстера “Cosmographia” стр. 342, но онъ находится и въ книгѣ Сигизмунда Госмана: “Das schwer zu bekehrende Juden-Hertz” 1609 г., стр. 115. Злoдѣянie это было изображено въ Франкфуртѣ и на картинѣ съ надписью: 1475 года, въ великiй четвергъ, младенецъ Симонъ, 2¹/₂ лѣтъ отъ роду, замученъ жидами [ 53 ].

Въ 1486 году въ Регенсбургѣ, въ погребѣ одного еврея было найдено шесть дѣтскихъ труповъ, оказавшихся жертвами еврейскаго ритуала (у Радера Bavaria Sancta ч. III, стр. 172; у Эйзенменгера и др.) [ 54 ]. Въ томъ же году былъ умерщвленъ евреями младенецъ въ Вратиславлѣ или Бреславлѣ. Въ 1496 году христiанскiе младенцы были умерщвлены евреями для полученiя крови въ Бранденбургѣ и въ Терновѣ. Въ Терновѣ евреи сознались во всѣхъ подробностяхъ совершеннаго ими возмутительнаго злодѣянiя и пoкaзaли, что такого рода злодѣянiя, съ цѣлiю извлеченiя изъ умерщвленныхъ дѣтей христiанскихъ крови, совершаются въ различныхъ мѣстахъ по установленной напередъ очереди. Какъ въ Бранденбуркѣ, такъ и въ Терновѣ преступники были сожжены [ 55 ].

Въ 1502 году въ Прагѣ одинъ еврей былъ сожженъ на кострѣ за обезкровленiе и умерщвленiе христiанскаго младенца [ 56 ]. Въ 1509 году въ Боссингенѣ (торговое мѣстечко въ Венгрiи), евреи похитили маленькаго ребенка у одного христiанина, по ремеслу каретника (Wagner), втащили его въ погребъ, искололи все его тѣло, открыли у него всѣ жилки и высасывали изъ него кровь даже чрезъ стволы гусиныхъ перьевъ, а потомъ мертваго отнесли за городъ, и бросили въ густой терновникъ, гдѣ онъ впослѣдствiи и найденъ былъ женщинами. Правительство энергично взялось за разслѣдованiе этого дѣла. Заподозрѣнные евреи были apeстованы и посажены въ тюрьму. Долго они отрицали свою виновность, но въ концѣ концовъ сознались (у Эйзенменгера, Циглера и др.) [ 57 ]. Въ 1510 году за такое злодѣянiе евреи были изгнаны изъ Англiи [ 58 ]. Около того же времени, съ цѣлiю обезкровленiя и умерщвленiя, одинъ еврей укралъ сына у данцигскаго мѣщанина [ 59 ]. Въ Глозавѣ, при королѣ Августѣ, были замучены евреями шестилѣтнiй мальчикъ Донематъ и семилѣтняя дѣвочка Доротея [ 60 ]. Въ томъ же году евреи украли ребенка у сапожника въ Равѣ и замучили его [ 61 ]. Въ 1540 году, въ княжествѣ Нейбургѣ, въ верхнемъ фальцграфствѣ, называемомъ Заппельфельдъ, недалеко отъ Нейбуа, предъ еврейскою пасхою, у Георга Пизенгартера, былъ похищенъ евреями мальчикъ, имѣвшiй только 3¹/₂ года отъ рожденiя, отнесенъ въ Титингенъ; тамъ евреи привязали его къ столбу, три дня мучили, отрубили ему на рукахъ и ногахъ пальцы, по всему тѣлу нарѣзали множество крестовъ и всего его изувѣчили. Жители узнали объ этомъ звѣрскомъ злодѣянiи совершенно случайно. Молодой еврей сказалъ на улицѣ своимъ еврейскимъ сверстникамъ, что послѣ трѣхдневнаго воя собака, наконецъ, издохла. Это слышали сосѣди и донесли властямъ. Между тѣмъ евреи отнесли трупъ несчастнаго въ лѣсъ и бросили въ терновникъ, покрывъ его листьями. Тамъ его нашла пастушечья собака. Собравшаяся толпа, увидѣвъ, какъ былъ замученъ ребенокъ, пришла въ сильное возбужденiе. Кровь же младенца была найдена впослѣдствiи въ Позингенѣ (разсказъ объ этомъ у Радера въ его книгѣ “Bavaria Sancta” ч. III, стр. 176; у Эйзенменгера и др) [ 62 ]. Въ 1550 г. въ чешскомъ городѣ Коднѣ былъ умерщвленъ евреями младенецъ Войташекъ, нынѣ почитаемый въ католической церкви святымъ. Въ 1500 году евреи похитили и мученически умертвили двухъ младенцевъ въ Польшѣ, въ Ленчицахъ, въ Воловскомъ монастырѣ [ 63 ].

Скарга въ своихъ “Zywoty Swietych” (S. Petesburg 1862, т. I, str. 277) разсказываетъ о слѣдующемъ злодѣянiи, которое “невѣрные евреи совершили въ Великомъ княжествѣ Литовскомъ” въ его дни, въ 1574 году, по смерти короля Сигизмунда Августа, во время сиротства этого королевства [ 64 ]. “Въ Литвѣ, – говоритъ онъ, – есть местечко Пуня, въ 12 миляхъ отъ Вильны надъ рѣкой Нѣманомъ; тамъ нѣкiй еврей Iоахимъ Смертовичъ арендовалъ въ одномъ домѣ винокурню. Въ этомъ же домѣ проживала нѣкая вдова Уршула изъ Люблина, жена Севастiана Творовскаго, изъ повѣта Петроковскаго. У нея была красивая семилетняя дочка Елизавета. Упомянутый еврей, какъ полагали, по уговору съ остальными литовскими евреями, задумалъ зарезать эту девочку и выточить изъ нея кровь для таинства при своемъ “проклятомъ богослуженiи” въ день еврейской пасхи. Имѣя двухъ слугъ христiанъ, грубыхъ и не знавшихъ Бога, какихъ въ Литвѣ не мало, этотъ “проклятый” еврей Iоахимъ воспользовался удобнымъ временемъ, – во вторникъ, передъ вербнымъ воскресенiемъ, пoслѣ обѣда, – когда мать вышла къ сосѣдямъ, а дитя осталось дома, и, уговорившись съ однимъ подкупленнымъ слугой, а другого поставивши на стражѣ, вбѣжалъ въ тотъ домъ. Дѣвочка знала его, не испугалась и подала ему ручку. А онъ, какъ свирѣпый волкъ, схватилъ ее и здѣсь же, въ избѣ, завязавши ей ротъ, положилъ ее на стоявшiй тамъ мѣшокъ ржи, а затѣмъ, добывши ножъ, этотъ жестокiй мучитель рѣзалъ у невинной дѣвочки шею сзади и кругомъ, вытачивая изъ нея, какъ изъ гуся, кровь въ приготовленный для того гарнецъ. Въ рукахъ убiйцы дѣвочка долго трепетала, какъ цыпленокъ, и скончалась. Совершивши свое дьявольское дѣло, еврей, изъ боязни не скрывши даже тѣла, а оставивъ его на томъ же мѣстѣ, спряталъ кровь въ мѣшокъ муки, на приготовленной телѣгѣ направился къ Нѣману и бѣжалъ въ мѣстечко Бальбежишки, на другой сторонѣ Нѣмана. Здѣсь его ожидалъ сынъ, которому онъ передалъ мѣшокъ съ кровью. Взявши ее, еврей быстро убѣжалъ неизвѣстно куда. Вернувшись домой и увидѣвши свою дочь убитой, мать крикомъ созвала все мѣстечко и, подозрѣвая еврея, просила искать его. Подстароста гнaлcя за нимъ и, догнавши въ Бальбежишкахъ, поймалъ и арестовалъ его вмѣстѣ со слугами. Отрицать совершенiе этого преступленiя они не могли. Однако еврей, выпущенный на поруки, впослѣдствiи волоса съ головы не потерялъ. Опечаленная мать вдова искала справедливости на бывшемъ въ томъ году въ Вильнѣ сеймѣ и на другихъ сеймикахъ; знали объ этомъ жестокомъ убiйствѣ всѣ паны, тѣло дѣвочки было привезено въ Вильно и поставлено предъ панами; всякiй кто хотѣлъ, смотрѣлъ на резанную шею, – и донынѣ тѣло лежитъ въ костелѣ Св. Креста при епископскомъ дворѣ, – однако все это не помогло, и преступники остались ненаказанными, хотя нѣкоторые содѣйствовали тому. Преступленiе осталось безъ кары”. Въ 1571 году въ Германiи евреи содрали кожу съ одного христiанина, по имени Брагадинъ, и мученически его умертвили (Eisenmenger, Т. II, р. 219; у Даля, стр. 46; Лютостанскiй, II, стр. 10).

3 Марта 1577 года замученъ, обезкровленъ и умерщвленъ въ с. Мишкаряхъ крестьянинъ Оскъ Припутневичъ евреями Берестейскими [ 65 ]. Изуродованный трупъ убитаго былъ найденъ его женою Мариною и братомъ Куриломъ только 10 Марта за деревнею. Въ первыхъ числахъ Апрѣля того-же года въ томъ-же Берестейскомъ округѣ былъ найденъ трупъ ребенка – сына Воинскаго мѣщанина, весь исколотый, обезкровленный съ вырѣзаннымъ на лбу крестикомъ [ 66 ]. Злодѣями оказались евреи – Нахимъ Абрамовичъ Липманъ Шмерлевичъ, Шаи Сальмоновичъ, Монасъ Лазаревичъ и др. Въ 1589 году евреи замучили и умертвили пятерыхъ младенцевъ въ Вильнѣ и одного – въ Тарновѣ, въ Глобицахъ [ 67 ]. Въ 1590 г. были обезкровлены, исколоты иглами или швайками и умерщвлены три христiанскихъ младенца, а именно въ Польшѣ, въ Ольшовской Волѣ подъ Шидловцемъ, въ Kyрoзвакахъ и Петерковѣ [ 68 ]. Виновными оказались евреи. Въ Виленскомъ бернардинскомъ костелѣ, слѣва, подъ органомъ, находится вдѣланная въ стѣну мраморная доска – плита съ надгробной надписью на польскомъ языкѣ слѣдующаго содержанiя (въ дословномъ русскомъ переводѣ): “Памятннкъ, невиннаго младенца Симона Керелиса, виленскаго уроженца, замученнаго на седьмомъ году жизни самымъ жестокимъ образомъ евреями съ нанесенiемъ ста семидесяти ранъ, похороненнаго въ углу этого храма лѣтъ отъ Рождества Христова 1592: Воздвигнутъ на пожертвованiя благодѣтелей въ 1673 году”. А въ монастырской лѣтописи на страницѣ 35 находится слѣдующая запись на латинскомъ языкѣ: “Память о блаженномъ Симонѣ-мученикѣ. Блаженный Симонъ-мученикъ, виленскiй уроженецъ, мальчикъ семи лѣтъ отъ роду, былъ въ 1592 году замученъ самымъ жестокимъ образомъ евреями посредствомъ ножей, щипцовъ и иголокъ, втиснутыхъ подъ ногти на рукахъ и ногахъ, при чемъ ему нанесено было сто семьдесять ранъ. Тѣло его было погребено въ Вильнѣ, въ храмѣ нашего ордена. Въ 1673 году останки его были торжественно перенесены, при чемъ былъ сооруженъ драгоценный мраморный памятникъ, у котораго многимъ Богъ ниспослалъ чрезвычайные дары своей благодати; на этомъ памятникѣ имѣется надпись золотыми буквами. Тѣло блаженнаго Симона-мученика было погребено первоначально въ деревянномъ гробикѣ, поставленномъ въ другой мраморный, съ надписью на послѣднемъ, въ лѣвомъ углу костела, подъ органомъ. Влѣдствiе ремонта храма останки Симона были временно перенесены въ другую часть храма и въ 1765 году были опять погребены въ этомъ мѣстѣ, при чемъ былъ составленъ и приложенъ настоящiй актъ, скрѣпленный моей собственной подписью. 18 Сентября 1765 года. Викентiй Сайлица, кустошъ виленскаго монастыря ордена братьевъ младшихъ” [ 69 ].

Въ 1593 году евреи замучили трехъ христiанскихъ дѣтей, которыхъ уворовала и продала имъ какая-то женщина, и школьника въ Красноставцахъ. 1597 году кровiю замученнаго христiанскаго ребенка въ Шидловцѣ евреи окропили свою синагогу или молельню. (Даль, стр. 40; Лютостанскiй, II, стр. II).

Въ 1598 году было обнаружено три ритуальныхъ убiйства: въ Люблинѣ, Колѣ и Кутнѣ. О первомъ особенно обстоятельно разсказывается въ декретѣ люблинскаго трибунала [ 70 ]. Убiйство совершили евреи: Зельманъ, Ааронъ Громекъ, Маркъ Саховичъ, Исаакъ Гайчикъ, Мошко и Iоахимъ. Замученный ребенокъ Альбертъ, не имѣвшiй еще 4 лѣтъ отъ роду, былъ найденъ въ болотѣ, въ лѣсу, близъ деревни Возники. Обвиняемые были допрошены въ присутствiи многихъ своихъ единовѣрцевъ и показали следующее. Ааронъ Громекъ: “Передъ еврейскою пасхою Зельманъ изъ Межирѣча (Miedzyrzecz) просилъ меня достать христiанское дитя. Отвезши въ Лосицы солодъ, я возвращался домой. ѣхалъ со мной Исаакъ (Гайчикъ). Мы повстрѣчали сидящее возлѣ дороги дитя. Исаакъ сказалъ мнѣ: “вѣдь ты знаешь, о чемъ тебя просилъ Зельманъ” и приказалъ мнѣ взять этого ребенка. Я взялъ его на возъ. Вдвоемъ съ Исаакомъ мы привезли его къ отцу моему Марку, въ Возники, гдѣ скрывали его несколько недѣль въ погребѣ, а потомъ Исаакъ и Зельманъ, которымъ было о томъ дано знать въ Межирѣчъ, зарѣзали ребенка и наняли Настасью (христiанку) вынести его”. При этомъ Ааронъ Громекъ призналъ и то, что слышалъ отъ другихъ евреевъ, что тѣ изъ нихъ которые могутъ достать христiанской крови, употребляютъ ее въ винѣ, но для чего они это дѣлаютъ, онъ не знаетъ.

Показанiя Исаака Гайчика: “Дитя было взято и посажено въ погребъ Аарономъ Громекомъ. Показалъ и то, что Мошка и Зельманъ прiѣхали изъ Межирѣча, когда дитя уже было поймано. Когда ребенокъ скучалъ въ погребѣ, Настасья ходила развлекать его. Потомъ Мошка съ Зельманомъ, взявши дитя, принесли его въ горницу. Исаакъ шелъ за ними, взявши ножъ, которымъ рѣжутъ скотъ: они рѣзали ребенка слѣдующимъ образомъ: Моисей съ Зельманомъ рѣзалъ или – лучше сказать – кололъ около груди, а онъ, Исаакъ, рѣзалъ руку. Затѣмъ кровь испустили въ горшокъ. Большую часть крови взяли съ собой въ Межирѣчъ, оставивъ немного Исааку, а онъ показалъ, что жена его вылила кровь въ прѣсное тѣсто. Такой хлѣбъ называется по еврейски Евикоменъ, что значитъ: да поможетъ тебѣ Богъ. Льютъ эту кровь и въ вино, когда ея имѣется много. Ему же недоставало ея, только въ калачъ и влилъ. Зельманъ же, повидимому, употреблялъ ее и раньше, ибо и меня этому училъ, да и бывшiй съ нимъ Моисей изъ Межирѣча говорилъ мнѣ объ этомъ. Когда судъ спросилъ: почему столь часто умерщвляемыхъ такимъ образомъ младенцевъ нигдѣ не хоронять? онъ отвѣтилъ: “намъ непристойно оказывать милосердiе язычникамъ. Если бы мы похоронили такое тѣло, это было бы грѣхомъ” и т. д. Iоахимъ показалъ: “У евреевъ существуетъ обычай разсылать бѣдняковъ на пропитанiе къ богатымъ. Я былъ посланъ къ Марку въ Возники. Такъ какъ у меня было достаточно свободнаго времени, то Маркъ приказалъ мнѣ самому входить въ горницу и брать себѣ ѣсть все, что нужно. Въ четвергъ передъ еврейской пасхой, я вошелъ въ горницу взять себѣ хлѣба и увидѣлъ подъ постелью, на которой спали еврейскiя дѣти, новый красный горшокъ, прикрытый бѣлымъ платкомъ. Думая, что это медъ, я хотѣлъ взять его себѣ къ хлѣбу. Когда я взялъ пальцемъ, то замѣтилъ, что то былъ не медъ, а что-то иное, красное. Вслѣдъ затѣмъ, вошедши въ избу, я засталъ только одну хозяйку, жену Марка, и я спросилъ ее, что такое было въ томъ горшкѣ подъ кроватью. Она отвѣтила мнѣ, что это – кровь христiанскаго младенца, но приказала никому не говорить объ этомъ. Потомъ уже этого горшка я не видѣлъ болѣе на томъ мѣстѣ и не знаю, куда онъ дѣвался. Когда мы были пойманы и вмѣстѣ посажены, Маркъ просилъ насъ всѣхъ, чтобы мы уповали на Бога, ни о чемъ не разсказывали и не признавались, хотя бы насъ и предали пыткѣ. То же повторялъ онъ и въ Люблинѣ, когда предполагалось предать насъ мученiю. Когда же онъ одинъ былъ взять на пытку, то насъ остальныхъ убѣждалъ ни въ чемъ не сознаваться. Показалъ также Iоахимъ и то, что Настасья, которая имѣетъ свою хатку неподалеку отъ корчмы, гдѣ живетъ Маркъ, говорила, что когда она передъ еврейской пасхой брала изъ еврейскаго погреба пиво для продажи, то видѣла подъ бочками этого замученнаго младенца. Признался также и въ томъ, что отъ другихъ евреевъ онъ слышалъ, что евреи употребляютъ во время пасхи христiанскую кровь; но для чего они это дѣлаютъ, онъ не знаеть”. Настасья добровольно показала передъ судомъ, что, когда она вмѣстѣ съ еврейкой несла тѣлo умерщвленнаго младенца въ болото, еврейка сказала ей: “если бы мы похоронили когда-либо этого ребенка, всѣ погибли бы”. На вопрос Настасьи еврейка ответила: “Если бы мы не имѣли въ Великiй день вашей христiанской крови, то этотъ день не былъ бы для насъ великимъ днемъ. т. е. пасхой”.

Въ 1601 году въ Чаграхѣ, въ Польшѣ, евреями была умерщвлена дѣвочка [ 71 ]. Въ 1605 году самъ король польскiй Сигизмундъ III въ своемъ декретѣ всенародно объявлялъ, что въ городѣ Сандомирѣ совершено было ужаснѣйшее преступленiе: “нѣкiй Мартинъ Кучекъ, мальчикъ лѣтъ 10, бѣдный ученикъ, жившiй подаянiемъ, погибъ внезапно жалкимъ образомъ. Вошедши вечеромъ въ домъ одного изъ евреевъ, онъ болѣе изъ этого дома не выходилъ и доселѣ не отысканъ. Братъ его, неизвѣстно какимъ образомъ, оказался утонувшимъ; начальникъ школы, въ которой этотъ мальчикъ учился, тяжко избитъ. Въ домѣ Лазаря, въ который вошелъ Кучекъ и изъ котораго болѣе не возвращался, сосѣди слышали такiе крики пропавшаго мальчика, какiе только подаетъ человѣкъ, котораго собираются лишить жизни (ad mortem raptus et vi opressus)”. Были свидѣтели, которые во дворѣ еврея Лазаря видѣли въ то время убитаго человѣка, но Лазарь не допустилъ сдѣлать у него тогда обыска. Король велѣлъ арестовать заподозрѣнныхъ евреевъ Лазаря и Моисея (одинъ членъ кагала, а другой его слуга), противъ которыхъ и раньше было возбуждено обвиненiе по такому же преступленiю; но они бѣжали и не были розысканы [ 72 ].

Христiанскiя дѣти (мальчики) были изуродованы и умерщвлены евреями въ 1606 г. – въ Люблинѣ, а въ 1607 году – въ Зволынѣ, въ Польшѣ [ 73 ]. Въ Польшѣ, въ Сташевѣ, есть часовня, въ которой погребенъ младенецъ; сдѣланная надъ его могилою латинская надпись гласитъ: “Сынъ Iоанна Коваля и Сусанны Нѣрихтовской, гражданъ Сташовьенскихъ, коего голосъ кровавой мести взываетъ, чтобы iудеи, враги имени христiанскаго, были изгнаны изъ Сташевы”. Младенецъ этотъ, украденный евреемъ Шмулемъ въ Сташевѣ въ 1610 году, былъ проданъ въ Шидловецъ евреямъ же, которые были схвачены на мѣстѣ преступленiя въ то время, когда уже истязали свою жертву [ 74 ]. Въ 1616 году 21 Апрѣля еврей Бродавка въ Вильнѣ, въ имѣнiи помѣщика Олесницкаго, замучилъ крестьянскаго сына Iоанна. Въ 1617 году былъ найденъ, въ Сельцахъ, подъ Луковомъ, изуродованный трупъ замученнаго евреями младенца и положенъ въ Люблинѣ въ коллегiатѣ. Въ 1626 году было умерщвлено евреями нѣсколько христiанскихъ младенцевъ въ Сахачевѣ, а въ 1628 году два сына аптекаря подверглись той же участи въ Сандомирѣ [ 75 ].

Въ г. Ленчицахъ Калишской губернiи крестьянинъ Ѳома Мендикъ, католикъ, нашелъ для себя выгоднымъ воровать христiанскихъ дѣтей и продавать ихъ евреямъ для извлеченiя изъ нихъ крови и умерщвленiя. Въ короткое время онъ продалъ такимъ образомъ трехъ мальчиковъ. Въ последнiй разъ онъ продалъ евреямъ въ 1689 году протестантскаго мальчика Франциска Михалковича, котораго евреи замучили, исколовъ все его тѣло и выпустивъ изъ него кровь. По уговору, Ѳома относилъ въ глухiя мѣста трупы несчастныхъ жертвъ. Мучимый совѣстiю, онъ, наконецъ, сдѣлалъ доносъ на себя и на изувѣрныхъ евреевъ. Евреи, впрочемъ, не сознались и потому остались ненаказанными, а Ѳома Мендикъ былъ присужденъ къ четвертованiю. Интересно донесенiе присутствовавшихъ при его казни чиновниковъ – Михаила Климонтовича и Данiила Скабина: “По долгу нашей службы мы присутствовали при исполненiи смертнаго приговора, т. е. въ то время, когда Ѳома Кокошка, прозванный такъ за свои преступленiя и отвратительные поступки, въ силу декрета ясновельможныхъ г.г. депутатовъ настоящаго люблинскаго трибунала, имѣлъ въ сей день претерпеть и понести наказанiе. Когда на площади, на обычномъ мѣстѣ смертной казни, онъ былъ привязанъ палачемъ къ плахѣ, мы, при большомъ стеченiи собравшагося народа, спрашивали и выпытывали у него, – остается ли онъ при своихъ признанiяхъ, трижды данныхъ, какъ добровольно предъ генеральнымъ судомъ люблинскаго трибунала, такъ и въ тюрьмѣ, предъ люблинскимъ войтовскимъ судомъ, предъ муками, а затѣмъ и на пыткѣ; и готовъ ли онъ умереть съ этимъ? Готовъ ли взять на свою совѣсть обвиненныхъ имъ евреевъ? Не свидѣтельствуетъ ли онъ противъ нихъ вслѣдствiи какого либо уговора или изъ ненависти? На это Ѳома трижды подрядъ громкимъ и яснымъ голосомъ заявилъ, говоря: “я остаюсь при всѣхъ своихъ признанiяхъ и готовъ умереть съ тѣмъ, что тѣ евреи, которыхъ я обвинилъ, оговорилъ и на которыхъ указалъ пальцемъ предъ судомъ трибунала, виновны въ этомъ преступленiи”. Наконецъ, священникъ Societatis Jesu, который напутствовалъ его, сказалъ: “Ѳома, ты идешь на главный судъ Судьи справедливаго. Не бери на свою совѣсть никого”. На это упомянутый Ѳома отвѣтилъ, что все, что только онъ показалъ и объявилъ, есть правда, и съ тѣмъ онъ умираетъ. Лишь только онъ сказалъ это, наступилъ послѣднiй моментъ казни и смерти”. Въ виду такой настойчивости Ѳомы на справедливости своего доноса, не были совершенно оставлены безъ наказаиiя и виновные евреи. По декрету суда, какъ свидѣтельствуетъ чиновникъ Юткевичъ, всѣ евреи, проживавшiе въ Ленчицѣ, обязаны были ежегодно, въ день убiйства младенца, носить по всему городу съ процессiею картину, изображавшую всѣхъ участвовавшихъ въ преступленiи лицъ. Такое публичное шествiе евреевъ продолжалось, впрочемъ, только нѣсколько времени, а впослѣдствiи, по просьбѣ евреевъ, оно замѣнено ежегоднымъ денежнымъ платежомъ ксендзамъ, что продолжается и до сихъ поръ [ 76 ].

Въ 1648 году въ Иванишкахъ евреи замучили и искололи ребенка множествомъ ранъ, которыя потомъ они залили воскомъ. Въ 1649 году были замучены и умерщвлены евреями младенцы въ Хвостовѣ, въ Кiяхъ (близъ Пинчова), въ Негословицахъ (подъ Воцановымъ), въ Сециминѣ и въ Опатовѣ. 11 Марта 1650 года въ Каденѣ (Caaden) одинъ еврей умертвилъ христiанскаго ребенка Матiана Тиллиха, 4¹/₂ лѣтъ отъ роду, нанесши ему два смертельныхъ удара и 6 ранъ, а также отрѣзалъ ему пальцы на обѣихъ рукахъ. Убiйца, еврей, былъ схваченъ и 21‑го Марта присужденъ къ колесованiю. Такого же рода злодѣянiя были совершены тогда евреями въ Штейермаркѣ, Кернтенѣ и Крайнѣ, причемъ виновные объявили, что христiанская кровь, какъ самое сильное средство, употребляется ими для того, чтобы останавливать кровь при совершеннi обрѣзанiя, возбуждать любовь, прекращать менструацiи и т. п., и что, по древнему, но тайно содержимому ученiю, ею достигается примиренiе съ Богомъ (Эйзенменгеръ) [ 77 ]. Въ 1660 году въ Германiи, въ Тунгухѣ (Tunguch) евреями предъ пасхою былъ зарѣзанъ христiанскiй ребенокъ; виновные, въ числѣ 45 человѣкъ, были сожжены [ 78 ]. 12 Мая 1665 года, въ Вѣнѣ, евреи замучили и умертвили одну женщину, выбросивъ въ озеро ея трупъ, изрѣзанный на части. Въ 1669 году 25 Сентября еврей изъ Меца Рафаилъ Леви, укралъ на большой дорогѣ, близъ деревни Slatigny, у жителя той же деревни Gilles le Moyne, трехлѣтняго мальчика и на своей лошади, закрывъ его своею накидкою, отвезъ въ Мецъ, гдѣ, замучивъ его и выточивъ изъ него кровь, трупъ выбросилъ въ лѣсъ. Только долгое время спустя въ лѣcу была найдена голова ребенка съ частью шеи и нeсколько реберъ, приставшее къ нимъ платьице и красная шапочка. Арестованный и осужденный еврей 17 Января 1670 года былъ сожженъ [ 79 ]. Въ 1689 году христiанскiе младенцы были замучены и умерщвлены евреями въ Жулковѣ, Львовѣ или Лембергѣ, въ Цехановѣ и Драговецкѣ. Въ Драговецкѣ были отравлены и всѣ судьи, разбиравшiе дѣло.

Въ 1690 году, въ Бѣломъ Стану (въ Бѣлостокѣ) былъ похищенъ евреемъ арендаторомъ Шутнею 6-лѣтнiй мальчикъ Гаврiилъ, родившiйся въ селѣ Звѣркахъ, близъ города Заблудова, въ 1684 году; евреи подвергли его сначала жестокимъ истязанiямъ, потомъ умертвили и тѣло его бросили въ густой хлѣбъ въ полѣ. По лаю собакъ родители нашли тѣло своего сына-мученика, и, по надлежащемъ освидѣтельствованiи, погребли его въ православномъ Заблудовскомъ монастырѣ, находящемся нынѣ въ Бѣлостокской области. Спустя 30 лѣтъ, при копанiи мoгилы для новаго мертвеца, тѣло младенца Гаврiила найдено нетлѣннымъ и было поставлено въ церковный склепъ. 9 Мая 1755 года, по ходатайству архимандрита Михаила Казачинскаго, оно перенесено въ Слуцкiй Свято-Троицкiй мужской монастырь Минской губернiи, находящiйся на берегу рѣки Случь, въ полуверстѣ отъ уѣзднаго города Слуцка, и поставленъ въ каменномъ храмѣ Св. Троицы [ 80 ].

27 Марта 1692 года хазанъ Лейба Урiяшовичъ, по совѣту евреевъ старшихъ и раввиновъ, замучилъ христiанскую девицу Марину, находившуюся у него въ услуженiи, дочь Гаврiила Лапы [ 81 ]. Христiанскiе младенцы были замучены и умерщвлены евреями: въ 1694 году – во Владимiрѣ Волынскомъ, въ 1697 году – въ Новомъ Мѣстѣ подъ Раввою и въ Вильнѣ, 1698 году – въ Заблудовѣ, въ Брестскомъ воеводствѣ, Коднѣ, подъ Замостьемъ, въ Сандомирѣ, въ Романахъ и въ Слонимѣ. Въ Слонимѣ евреи замучили сразу семерыхъ младенцевъ [ 82 ].

Возмутительное злодѣянiе было совершено и въ Гроднѣ. Тамъ пропала безъ вѣсти шестилетняя христiанская девочка. Тѣло ея потомъ было найдено въ полѣ исколотымъ и въ ранахъ. Никто не сомнѣвался въ томъ. что дѣвочку замучили евреи. Родители погребли свою дочь въ приходскомъ костелѣ, а впослѣдствiи надъ ея могилкой былъ поставленъ памятникъ съ соотвѣтствующею надписью. “Такихъ памятниковъ, – замѣчаетъ Крашевскiй, – по разнымъ мѣстамъ находится много” [ 83 ].

О возмутительномъ злодѣянiи говоритъ декретъ люблинскаго трибунала [ 84 ]. Сандомирскiй еврей Александръ Берекъ, вмѣстѣ съ своею женою и, безъ сомнѣнiя, при помощи нѣсколькихъ соучастниковъ замучилъ, обезкровилъ и умертвилъ христiанскую дѣвочку, не имѣвшую еще и двухъ лѣтъ. Какiя страданiя испытывала несчастная жертва еврейскаго изувѣрства, можно судить объ этомъ по слѣдующему оффицiальному описанiю ея трупа: “Начиная отъ височной артерiи до глаза и надъ самымъ лѣвымъ глазомъ бровь, вѣки до самаго зрачка, тѣло изранено такъ, что зрачекъ виденъ. На лѣвой рукѣ, начиная отъ плеча къ лучевой кости, подъ мышкой, тѣло разрѣзано. Эта очень большая рана тянется до самой груди. На лопаткѣ лѣвой руки кровавый уколъ. При кисти той же руки, по жиламъ, сильный кровавый порѣзъ. На лѣвомъ боку, между ребрами, шесть колотыхъ ранъ. Въ лѣвомъ боку двѣ замѣтныхъ раны. На лѣвой ногѣ, начиная отъ бедра, пятнадцать кровавыхъ различной величины ранъ. На самой лодыжкѣ той же ноги кровавая рана, на правой ногѣ тринадцать кровавыхъ ранъ. На подбородкѣ и подъ горломъ двѣ кровавыя раны по жиламъ. На поясницѣ – двѣ большiя раны. На плечахъ и бокахъ – шесть разныхъ ранъ. Всѣ пальцы рукъ подъ ногтями исколоты, и кровь изъ нихъ выдавлена”. Эта несчастная страдалица двухлѣтняя дѣвочка Маргарита – была единственной дочерью у нѣкоей Екатерины Мрочковиковой (Mroczkowicowa). И кто можетъ подумать, что главною соучастницею въ причиненiи ей невыразимыхъ страданiй и смерти была ея родная мать!. Но вотъ что на судѣ говорила эта злодѣйка-мать: “Правда, правда то, что я отдала свое дитя на убiйство еврею Берку и женѣ его, которые долго меня на то уговаривали. Отдала живымъ, а затѣмъ то же дитя получила отъ нихъ мертвымъ, израненнымъ и безъ глаза. Заплакавши надъ нимъ, я хотѣла сокрыть его, однако самъ Богъ объявилъ о моемъ зломъ поступкѣ. Что касается денегъ за дитя, то я не взяла ихъ у евреевъ, такъ какъ они обѣщали удовлетворить меня потомъ. О другихъ евреяхъ не знаю, были ли они при томъ убiйствѣ, такъ какъ сама не была при томъ”. Еврей Берекъ спасалъ себя только упорнымъ запирательствомъ: “Niewiem, niewiem nioczym. Nieprawda to”...

Тогда же было совершено подобное злодѣянiе и въ г. Каднѣ: евреями былъ замученъ и умерщвленъ мальчикъ сынъ райцы Тимоѳея Лукашевича, Матвѣй. Дѣло было такъ: 7 Мая 1698 года, въ среду крестовыхъ дней, происходила послѣдняя процессiя изъ кадненскаго костела основанiя св. Анны, съ рынка, на Брестскую улицу, къ Свято-Духовскому костелу. По окончанiи процессiи мальчикъ Матвѣй или – какъ его звали – Матько Лукашевичъ шелъ за городъ, къ распятiю. Видя, что дитя блуждаетъ, люди вернули его. Люди эти пошли своей дорогой къ пустой мельницѣ и пробыли тамъ недолго, а между тѣмъ мальчикъ снова вернулся и шелъ изъ города въ поле по Брестской дорогѣ. Черезъ полчаса его не стало. Тщательный розыскъ со стороны родителей и полицейскихъ властей не далъ никакихъ результатовъ. Только 12 дней спустя, именно 19-го Мая, утромъ, пастухи нашли тѣло на лугу, называемомъ урочище Омшана, близъ г. Кадна. Громадная народная толпа взяла трупъ и принесла его къ ратушѣ. Трупъ оказался сильно изуродованнымъ. Возлѣ ушей на головѣ были сдѣланы ножемъ три раны, возлѣ окровавленнаго лѣваго уха – тоже три раны, какъ видно, проколотыя ножемъ; правый глазъ вырванъ, только жилка висела изъ подъ вѣка; затылокъ вырѣзанъ; на головѣ кровоподтеки; на животѣ съ правой стороны около двадцати колотыхъ ранъ; все тѣло по жиламъ истерзано и изранено; на спинѣ, бокахъ и груди исколото острыми гвоздями; пятки изрезаны; въ общемъ же трудно было даже исчислить всѣ раны, по заявленiю слѣдователя. Не могло быть сомнѣнiя, что это чудовищное злодѣянiе было совершено евреями, но какими именно? Слѣдовъ не было. Вдругъ, совершенно неожиданно къ мѣстному подстаростѣ Речицкому является кадненскiй же еврей Шлома Мисановичъ и совершенно добровольно, открыто и документально, безъ застращиванiя и пытокъ, заявлять слѣдующее: “Въ ту недѣлю, когда было убито или пропало дитя, я находился ночью на стражѣ при школѣ, вблизи которой стоитъ домъ нашего раввина. Около полуночи, когда народъ спокойно спалъ, на конѣ прiѣхалъ нашъ школьникъ Лейба. Подъехавши подъ окно раввина, онъ сталъ тихонько стучать, чтобы ему открыли, говоря: “отворите мнѣ”. Жена раввина сказала: “зачѣмъ?” Школьникъ отвѣтилъ: “я привезъ ту вещь, необходимо спрятать на нѣкоторое время”. Жена раввина сказала ему по-нѣмецки: “оставь меня въ покоѣ; я безъ мужа ни о чемъ не хочу знать”. Услышавши этотъ разговоръ, я узналъ голосъ школьника и подошелъ къ нему. Узнавши меня, онъ сошелъ съ коня и отдалъ его мнѣ подержать, а самъ, отвязавши отъ сѣдла мѣшокъ съ неживымъ ребенкомъ, пошелъ черезъ дорогу къ окну еврея Фроима и разбудилъ его. Фроимъ впустилъ его въ домъ, и тамъ они спрятали дитя, положивъ его въ погребъ за дверями. Школьникъ просилъ и грозилъ мнѣ, чтобы я никому о томъ не объявлялъ, а затѣмъ, взявши коня, поѣхалъ домой. Спустя нѣсколько дней, наши евреи-старшины, обѣщая дать мнѣ хорошую награду, черезъ того-же школьника просили меня, какъ уже знающаго объ этомъ дѣлѣ, чтобы я, взявши то дитя, занесъ его въ поле и бросилъ поодаль отъ города. Я согласился на это, такъ какъ напослѣдокъ они грозили мнѣ отлученiемъ отъ вѣры и общенiя съ собою и, наконецъ, даже смертною казнью. Я, взявши то дитя, вмѣстѣ съ евремъ Борухомъ занесъ его въ поле и положилъ на травѣ”. Несмотря на то, что, по донесенiю Шломы Мисановича, въ дѣло были замѣшаны многiе евреи, кaкъ напр., раввинъ и его жена, старшины и Борухъ, уголовному суду были преданы только Лейба и Фроимъ. Вызванный въ засѣданiе суда Шлома не разъ и не два подтвердилъ свое прежнее показанiе, при чемъ совершенно добровольно заявилъ еще: “я признаюсь въ этомъ вслѣдствiе дневного и ночного видѣнiя: то дитя всегда предъ моими очами являлось живымъ”. Лейба и Фроимъ, напротивъ, упорно не сознавались: они упорствовали даже, будучи на пыткахъ трижды растягиваемы и огнемъ мучимы. Тогда судъ приказалъ подвергнуть ихъ повторной пыткѣ. Но и на этотъ разъ они ни въ чемъ не призналисъ, а только кричали: “хоть бы вы приказали сжечь насъ на уголь и рубить на части, ничего не покажемъ, ибо ничего не знаемъ”. Тогда судъ, слѣдуя праву Магдебургскому, потребовалъ, чтобы свидѣтель еврей Шлома вмѣстѣ съ четырьмя христiанами присягнулъ въ томъ, что дитя, дѣйствительно, убито евреями. Они немедленно присягнули. Послѣ этого судъ приговорилъ Лейбу и Фроима къ обезглавленiю. 28 Мая приговоръ этотъ былъ приведенъ въ иcпoлнeнie [ 85 ]. Тѣло замученнаго младенца было торжественно погребено въ Кодневскомъ костелѣ. Въ 1713 году на могилѣ поставленъ памятникъ съ соотвѣтствующей надписью на латинскомъ языкѣ [ 86 ].

Въ 1699 году въ Цѣхановѣ евреи были казнены на площади предъ синагогою за то, что, опоивъ молодого человѣка христiанина, выпустили изъ него кровь и уморили [ 87 ]. 9-го Августа 1700 года литовскiй трибуналъ разбиралъ дѣло объ убiенiи евреями находившейся у нихъ въ услуженiи христiанской женщины, якиманской мѣщанки Марины Даневской-Ахвановичъ. Она была беременна и уже близка къ разрѣшенiю отъ бремени. Несмотря на это евреи предъ своею пасхою, именно 23 Марта 1697 года, жестоко измучивъ ее, умертвили. Трупъ ея временно спрятали въ банѣ и держали обмытымъ, желая, очевидно, въ удобное время выбросить его въ какое либо другое мѣсто. Послѣ произведеннаго освидѣтельствованiя оказалось на тѣлѣ замученной много различныхъ ранъ, колотыхъ и рѣзаныхъ, а именно: на вискахъ какъ будто ударъ отъ обуха, горло и лицо изрѣзаны ножами, на рукѣ и пальцахъ, а также на ногахъ, ниже колѣнъ, на голеняхъ, жилы, суставы проколоты и порваны ланцетами и шилами; перерѣзавъ своей жертвѣ грудь, евреи выпустили изъ нея кровь; животъ пробили; шею завязали въ три узла такъ, что по смерти едва можно было развязать; повидимому сначала душили, а потомъ уже убили ее [ 88 ].

12-го Апрѣля 1710 года, въ Бѣлой, недалеко отъ дома, въ которомъ проживалъ еврей Зеликъ, было найдено тѣло звѣрски замученной дѣвочки. Все оно было исколото какимъ то орудiемъ, вродѣ шила или гвоздя; на щекахъ, за ушами и подъ колѣнями, для выпущенiя крови были открыты жилы. Случайно въ сараѣ еврея Зелика было найдено платьице несчастной дѣвочки. Подозрѣнiе пало на еврея, котораго арестовали и заключили въ тюрьму. Потомъ слѣдствiемъ было обнаружено, что жиду продалъ эту дѣвочку за двадцать грошей какой то пропойца. Евреямъ для мацы нужна была христiанская кровь, – и ребенокъ сталъ жертвою еврейскаго изувѣрства.

Въ 1705 году, предъ своею пасхою, евреи замучили трехъ христiанскихъ дѣтей въ Гроднѣ, въ Цемейлевѣ и Рженсоновѣ. Въ 1713 году въ Сандомирѣ евреи обезкровили, искололи и умертвили юношу христiанскаго Георгiя Красновскаго [ 89 ].

20 Марта 1747 года два пастуха – Панко и Кенейчукъ – изъ села Михнова, близъ г. Заславля, совершенно случайно нашли тѣло замученнаго человѣка въ лозахъ за Загалихскимъ бродомъ, недалеко отъ еврейской корчмы. Оно было втоптано въ болото, между кочками, и прикрыто навозомъ. Пастухи тотчасъ же дали знать объ этомъ Луцкому лѣсничему, а лѣсничiй – подстаростѣ, который, призвавъ къ себѣ изъ с. Михнова шесть человѣкъ жителей, приказалъ имъ привезти найденный трупъ въ Михново. Только съ трудомъ трупъ былъ вытащенъ изъ болота. Глаза и ротъ убитаго были завязаны портками, а на шеѣ была веревка. Въ Михновѣ трупъ оставили въ сараѣ тамошняго священника, гдѣ онъ и пролежалъ ночь. На другой день собралась большая толпа народа, чтобы посмотрѣть на убитаго. Пришли и четыре еврея. Какой то поповичъ Гантя первый высказалъ подозрѣнiе на евреевъ: “Ваше это дѣло”, – сказалъ онъ присутствовавшимъ тамъ евреямъ: “евреи это сдѣлали”. Евреи стали спорить и шумѣть. Въ этотъ моментъ на трупѣ убитаго повсюду показалась кровь, на что всѣ обратили вниманiе съ удивленiемъ. Вскорѣ тѣло было перевезено въ Заславскiй замокъ и было приказано произвести осмотръ его съ подробнымъ указанiемъ ранъ. Оказалось, что покойникъ былъ не просто убитъ, а замученъ на смерть жестокими истязанiями: на правой рукѣ у него были отрезаны всѣ пальцы; жилы до самаго локтя и кость перебиты; на лѣвой рукѣ отрезаны три пальца; жилы до подмышки выпороты; кость сломана; плечо перебито; на лѣвой ногѣ отрѣзаны три пальца, а съ двухъ сорваны ногти; нога насквозь пробита; на икрѣ выпороты жилы до самаго колѣна; на правой ногѣ кожа на икрѣ содрана; зубы выбиты. По подозрѣнiю въ совершенiи этого преступленiя было привлечено къ допросу восемь евреевъ: 1) Зорухъ Лейбовичъ, 2) Гершонъ Хаскелевичъ, 3) Лейба Мордховичъ, 4) Мордхо Янкелевичъ, 5) Мошко Маiоровичъ, 6) Герцъ Маiоровичъ, 7) Берка Абрамовичъ и 8) Абрамко Ароновичъ. Такъ какъ добровольно они не признали себя виновными, то были арестованы и посажены въ тюрьму, по разнымъ камерамъ, а Лейбовичъ былъ заключенъ даже въ фольваркѣ. Посидѣвъ лишь нѣсколько часовъ, Лейбовичъ [ 90 ] позвалъ къ себѣ подстаросту и объявилъ ему, что злодѣянiе совершено не иными какими либо евреями, а слѣдующими: сыномъ михновскаго арендатора Хаскеля, ключникомъ Хаскеля и загалихскимъ корчмаремъ Мордкомъ Янкелевичемъ, проживающимъ въ корчмѣ, надъ бродами. Дѣло было такъ, сказалъ Лейбовичъ: со среды на четвергъ, послѣ Гамановыхъ дней, на другой недѣлѣ, я былъ посланъ михновскимъ арендаторомъ съ курами къ Бѣлогрудскому рѣзнику. Возвращаясь изъ Бѣлогрудка въ ту же среду, уже вечеромъ, мимо загалихинской корчмы, я замѣтилъ, что ворота, двери и окна закрыты. Изъ корчмы довосился крикъ, какъ будто голосъ какого то человека. Никакихъ словъ я не разслышалъ. Тамъ за стѣной я слушалъ около часу, но не могъ узнать, кто тамъ кричалъ. Раздастся крикъ и умолкнетъ, и такъ повторялось нѣсколько разъ. Меня охватилъ великiй страхъ, и я уѣхалъ съ курами въ Михново. Вернувшись къ арендатору, я не засталъ дома ни сына арендатора, ни ключника. Передавши хозяину куръ, я отправился на мельницу. Когда я на разсвѣтѣ пришелъ къ арендатору, то засталъ сына и ключника. Я спросилъ, гдѣ они были. Сынъ арендатора отвѣтилъ: “я былъ въ Покощевкѣ, цѣдилъ тамъ панскую горѣлку”. А ключникъ сказалъ: “я былъ въ Бѣлогрудкѣ на молитвѣ”. На этомъ разговоръ и кончился. На другой день въ Михново прiѣхалъ корчмарь загалихской корчмы. Я спросилъ у него: “кто это кричалъ у тебя въ среду”? Корчмарь отвѣтилъ: “Бѣлогрудскiе крестьяне ѣхали изъ лѣсу, выпили по порцiи горѣлки и стали шумѣть”. Я оставилъ корчмаря въ покоѣ, – и такъ продолжалось до сихъ поръ. Когда тѣло покойнаго было приведено къ михновскому священнику, тогда люди стали сходиться; чтобы посмотрѣть на убитаго. И я съ ними видѣлъ убитаго, но въ то время кровь изъ его тѣла не текла. Я вернулся къ своей работѣ. Спустя часъ или нѣсколько болѣе, сынъ арендатора, ключникъ и загалихскiй корчмарь пошли посмотрѣть убитаго, говоря: пойдемъ туда и посмотримъ – не еврей ли убитъ”. Когда они подошли къ покойнику, изъ тѣла убитаго выступила невинная кровь. Такъ разсказывали люди изъ общины, и я слышалъ отъ нихъ, что кровь текла изъ трупа. Въ самую субботу евреевъ позвали въ засланскiй замокъ. Въ субботу же, какъ только отошелъ шабашъ, арендаторъ, его сынъ и ключникъ поѣхали на всю ночь, но никуда не могли попасть, цѣлую ночь ѣздили, блуждали по полямъ и болотамъ, а на разсвѣтѣ вернулись въ Михново. По возвращенiи, сынъ арендатора поѣхалъ въ Покощевку, а ключникъ – въ Любаръ. Ко мнѣ арендаторъ прислалъ мальчика съ приказанiемъ – сѣдлать коня. На мой вопросъ: “куда поѣдемъ”? арендаторъ отвѣтилъ: “я поѣду въ Заславъ, къ Берку Авросеву, и тамъ буду выжидать, что произойдетъ. Ты поедешь со мною, чтобы я гдѣ-либо не попалъ въ воду”. Подходя къ коню, арендаторъ отъ волненiя и страха упалъ на землю. Я поднялъ его и посадилъ на коня. Мы поѣхали по дорогѣ на Мыслятинъ. Подъезжая къ Мыслятину, арендаторъ сказалъ мнѣ: “я поѣду въ городъ, къ Берку Авросеву. Если что-либо будетъ нужно, ты тамъ найдешь меня”. Я вернулся въ Михново”.

19-го апрѣля въ засѣданiи суда Зорухъ Лейбовичъ повторилъ все сказанное имъ подстаростѣ. Его показанiе еще не заключало въ себѣ опредѣленныхъ уликъ, а ограничивалось только догадками и предположенiями; по словамъ судебнаго декрета онъ “tilko ze blakal jezykiem” (только мололъ языкомъ). Тѣмъ не менѣе судъ прiобрѣлъ увѣренность, что слѣдствiе попало на вѣрный путь. Въ засѣданiе вызваны были вторично къ допросу всѣ заподозренные евреи. Но ни одинъ изъ нихъ не сознался. Тогда судъ, на основанiи саксонскаго права, libro secundo, folio 122, постановилъ: отбирать у нихъ показанiя подъ пытками (растягиванie на колесѣ и прижиганiе свѣчами). Узнавъ о такомъ постaнoвленiи суда, сынъ корчмаря Мордхи Маiоровича, Лейба заявилъ, что онъ, безъ пытки, готовъ дать показанiя добровольно, и въ засѣданiи Суда 20 апрѣля объявилъ слѣдующее: “Гершона Хаскелевича, сына михновскаго арендатора, уговорилъ на преступленiе заславскiй кагалъ, а именно: Берка Авросевъ, – кагальный старшина, Абрамекъ – кагальный школьникъ, Лейба – ключникъ михновскаго арендатора, Яковъ – арендаторъ покощевскiй, Берка 3акрутецкiй – сынъ арендатора, Мошко Маюровичъ, Лейба Мордковичъ, Мордухъ Янкелевичъ и Зорухъ Лейбовичъ, мирошникъ [ 91 ] арендатора михновскихъ мельницъ (разоблачитель). Послѣдняго, впрочемъ, сказалъ Лейба, мы освобождаемъ отъ всякой кары, ибо онъ не присутствовалъ при томъ, какъ мы всѣ вмѣстѣ ночью, со среды на четвергъ, въ корчмѣ, что на михновскомъ трактѣ, въ горницѣ, убивали человѣка, завязавши ему глаза, а въ ротъ воткнули “жеребца” съ веревкой. Для извлеченiя крови мы ножами вскрывали жилы въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ было нужно. Нацѣдивши крови, вышеупомянутые члены кагала налили полную бутылку и мнѣ также дали той крови въ бутылочкѣ. Во время печенiя мацы, я влилъ ее въ тѣсто, а затѣмъ, замѣсивши, поставилъ въ печь. Потомъ, согласно закону, мы ѣли эту мацу въ теченiе двухъ ночей, а днемъ ѣли другую мацу. Покойного Антонiя, пришедшаго ко мнѣ за двое сутокъ передъ тѣмъ пѣшкомъ, безъ коня и сабли, прикрывши подстожинами [ 92 ], а платье его – жупанъ, шапку, штаны, поясъ и рубаху, по приказанiю вышепоименованныхъ кагальныхъ старшинъ, присланныхъ въ корчму изъ города, – Гершонъ бросилъ въ печь и сжегъ. Намъ же подъ угрозой синагогальнаго проклятiя было приказано никому не говорить о происшедшемъ. Намъ сказали: “даже въ томъ случаѣ, если подвергнетесь суровымъ наказанiямъ или смертной казни, ни въ чемъ не признавайтесь и не выдавайте того, что знаете, и вы будете мучениками за старую вѣру”. Мошко Маiоровичъ верхомъ на конѣ въ мѣшкѣ отвезъ въ Заславъ бутылку съ кровью и тамъ вручилъ Берку Авросеву, а онъ уже зналъ, кому ее слѣдуетъ передать, – только раввину для благословенiя”. 23 апрѣля Лейба Мордуховичъ, вторично опрошенный судомъ, безъ пытки, подтвердилъ свое первое показанiе и дополнилъ его нѣкоторыми частностями. “Въ корчму съѣхались – говорилъ онъ – Гершонъ Хаскелевичъ, школьникъ Абрамекъ, бѣлгородскiй арендаторъ Мошко, покощевскiй арендаторъ Яковъ, закрутецкiй арендаторъ Беркъ, ключникъ Лейба и Беркъ Авросевъ. Мордко Янкелевичъ, отецъ мой, также былъ въ корчмѣ. Что касается Мошки, то онъ прiѣхалъ изъ Покощевки уже послѣ убiйства человѣка. Всѣ указанныя лица принесли спящаго, пьянаго человѣка въ горницу, завязали ему голову какими-то штанами, а затѣмъ веревкой и мучили на землѣ. Я спросилъ у нихъ: “для чего вы это дѣлаете?” Всѣ закричали на меня, говоря: “а тебѣ что до того? Мы богаче тебя. Если что и случится, мы заплатимъ”. Я испугался ихъ и вышелъ изъ горницы въ избу. Убивши человѣка, они вытачивали изъ него кровь въ подставленный сосудъ, а затѣмъ сливали въ бутылку. Когда закрутецкiй арендаторъ (Беркъ) собирался уѣзжать, онъ взялъ покойника на свой возъ. Я боялся дотронуться до трупа, а они сами вынесли его въ болото, въ лозы, и тамъ прикрыли сѣнными подонками. Они взяли кровь, а остатки Мошка Маiоровичъ отвезъ въ Заславъ и тамъ отдалъ Берку Авросеву. Я думаю, что дѣло это не могло обойтись безъ раввина, ибо онъ обязанъ благословить эту кровь. Я не настолько свѣдущъ въ талмудѣ, чтобы знать, что произойдетъ съ той кровью. Намъ приказали присягнуть, чтобы мы никому не выдавали этой тайны. Что касается одежды, то ее жгли всѣ вмѣстѣ. Это для того, чтобы вмѣстѣ же терпѣтъ и муки, если что случится. Для меня также оставили бутылочку съ кровью: если бы я не взялъ ея, евреи тамъ же убили бы меня. Оставленную мнѣ кровь я закопалъ на дворѣ, дабы она “не вопiяла”', самъ же поѣхалъ въ Михновѣ, гдѣ я святковалъ, ѣлъ мацу съ другою кровью (insza krew). Хаскель прислалъ на свое мѣсто Гершона, – чрезъ своего ключника послалъ кровь въ Заславъ. Мошко Маiоровичъ отдалъ эту кровь Берку Авросеву. Мой отецъ (Мордко Маiоровичь) рѣзалъ ножемъ и поролъ жилы покойника”.

Примѣру Лейбы Маiоровича послѣдовалъ и сынъ михновскаго арендатора – Гершонъ Хаскелевичъ. Онъ давалъ показанiе въ засѣданiи суда 20-го апрѣля добровольно, безъ пытокъ и, не смотря на то, что въ тюрьмѣ онъ сидѣлъ въ одиночной камерѣ и допрашиваемъ былъ особо отъ другихъ обвиняемыхъ, его показанiе совершенно согласно съ показанiемъ Лейбы Маiоровича. “Всѣ заподозрѣнные евреи – говорилъ онъ – вмѣстѣ со мною, Гершономъ, убили того человѣка въ горницѣ, въ корчмѣ, что на михновскомъ трактѣ, причемъ вытачивали изъ него, еще живого, кровь и пороли жилы ножемъ. Когда выточили кувшинъ крови, Мошко Маiоровичъ отвезъ въ Заславъ бутылку съ кровiю и отдалъ ее для кагала Берку Авросеву. Объ этой крови зналъ раввинъ, а также всѣ кагальные старшины. Остатки крови роздали намъ для совершенiя обряда. Всѣмъ намъ было приказано, подъ угрозой синагогальнаго проклятiя, никому не говорить о происшедшемъ, а также никому не сообщать объ этомъ распоряженiи. Тѣло покойнаго Антонiя, съ зажатымъ ртомъ и завязанными платкомъ и веревкой глазами, мы отнесли въ лозы, въ болото, въ подонки. Одежду его – жупанъ, поясъ, штаны и рубашку – я, Гершонъ Хаскелевичъ, по приказанiю упомянутыxъ евреевъ бросилъ въ печь и сжегъ. Что мы дѣлали, въ томъ я сознаюсь”.

Въ засѣданiи Суда 28 Апреля Гершонъ Хаскелевичъ снова подтвердилъ свое первоначальное показанiе и при этомъ сказалъ следующее: “когда я былъ при нагрузкѣ панской горѣлки въ винномъ погребѣ въ Покощевкѣ, тамошнiй арендаторъ Яковъ обратился ко мнѣ съ слѣдующими словами: “Гершонъ, Мошко бѣлгородскiй требуетъ тебя зачѣмъ то въ загалицкую корчму и я тамъ буду. Мы условились на опредѣленный день. Вечеромъ я поѣхалъ въ Михново, а когда прiѣхалъ домой, отецъ спросилъ, – зачѣмъ я прiѣхалъ. Я сказалъ, что для отдыха. Затѣмъ, послѣ ужина, ночью, когда мы уже собирались спать, изъ Заслава прiѣхали на своихъ лошадяхъ Беркъ Авросевъ и заславскiй школьникъ Абрамекъ и просили меня вывести ихъ на бѣлоградскую дорогу. Такъ какъ и мнѣ нужно было туда же, я сѣлъ къ нимъ на возъ и вмѣстѣ съ ними прiѣхалъ въ Загалихскую корчму. Здѣсь мы застали закрутецкаго арендатора Мошка, покощевскаго арендатора Якова, ключника Лейбу, Мошко Маiоровича, Лейбу Мордховича и Мордуха Янкелевича. Здѣсь же присутствовали я, Гершонъ Хаскелевичъ, Беркъ Авросевъ и Абрамекъ школьникъ. По приказанiю Берка, школьника и другихъ, всѣ мы присягнули надъ Библiей въ соблюденiи тайны. Зоруха при этомъ я не видѣлъ. По принесенiи присяги, арендаторы Яковъ покощевскiй и Беркъ закрутецкiй подошли къ пьяному человѣку, закрыли ему штанами глаза и ротъ и завязали веревкой чрезъ губы на затылокъ. Арендаторы ударили его нѣсколько разъ обухомъ сѣкиры. Тогда Мошко бѣлгородскiй, Беркъ Авросевъ и Абрамекъ школьникъ начали вскрывать жилы на рукахъ покойника, а Мордко Янкелевичъ ударилъ того человѣка въ плечо. Подъ кровь поставили миски: на ногахъ вскрывали вены. Я, Гершонъ, содралъ ногти съ двухъ пальцевъ на лѣвой ногѣ. Ключникъ и вышепоименованные евреи дѣлали тоже. Кровь изъ мисокъ сливали въ бутылки. Самаго покойника мы снесли на возъ и, отвезши въ лозы, положили подъ сгнившимъ сѣномъ. Кровь распредѣлили слѣдующимъ образомъ: Яковъ съ Мошкомъ взяли бутылку, Беркъ со школьникомъ – также бутылку, третью бутылку – бѣлгородскiе арендаторы, а остальное – Яковъ покощевскiй послалъ, чрезъ своего шурина, Мошко Маiоровича, въ Заславъ для передачи Берку Авросеву. Я, Гершонъ, въ тотъ же вечеръ поѣхалъ въ Покощевку, а остальные упомянутые евреи разъѣхались по домамъ. Что касается платья убитаго, то я не знаю, кто его сжегъ”. – Мошко Маiоровичъ, – правда, послѣ пытки, – подтвердилъ все показанное Зорухомъ и Гершономъ. Одинъ старикъ еврей, хозяинъ корчмы, въ которой было совершено злодѣянiе, Мордко Янкелевичъ, несмотря на пытки (его растягивали колесомъ и прижигали шинами), ни въ чемъ не сознался и все время упорно молчалъ. Даже на очной ставкѣ, когда сынъ его Лейба сказалъ ему въ глаза: “И ты, отецъ, былъ при yбiйствѣ покойнаго Антонiя”, – онъ и тогда не хотѣлъ ни въ чемъ сознаться, только опустилъ внизъ глаза и путался въ словахъ...

Свидѣтельскiя показанiя обнаружили, кромѣ обвиняемыхъ, еще многихъ соучастниковъ въ совершенномъ злодѣянiи. Но они почему-то не были привлечены къ суду, да и изъ обвиняемыхъ были осуждены только четыре: зато надъ ними былъ произнесенъ приговоръ чрезвычайно суровый, а именно: 1) содержателя корчмы Мордко Янкелевича судъ постановилъ посадить живымъ на колъ и оставаться ему на колу до тѣхъ поръ, пока птицы не съѣдятъ и пока его безчестныя кости не разорвутся и не спадутъ на землю; 2) съ сына михновскаго арендатора Гершона Хаскелевича, съ живого, содрать четыре полосы кожи, вынуть сердце, разрѣзать его на четыре части и развѣсить ихъ въ окрестностяхъ города, на кольяхъ, прибивъ гвоздями; голову посадить на колъ; а внутренности обмотать вокругъ столба висѣлицы; все это должно висѣть до тѣхъ поръ, пока не будетъ съѣдено птицами; костей его никто не долженъ снимать съ кольевъ; 3) Мошкѣ Маiоровичу живому отрубить ноги и обѣ руки по локти, а самого съ отрубленною головою посадить на колъ, ноги и руки прибить желѣзными гвоздями къ висѣличной балкѣ; 4) Лейбу Мордковича – четвертовать живымъ, голову повѣсить на колъ, внутренности обмотать вокругъ висѣлицы и содрать съ него двѣ полосы кожи. – Произнося этотъ приговоръ, судъ заявилъ, что онъ оказываетъ осужденнымъ снисхожденiе, такъ какъ ихъ слѣдовало бы подвергнуть наказанiю по предписанiямъ магдебургскаго права, согласнымъ съ саксонскимъ правомъ, т. е. раскаленными щипцами рвать ихъ тѣла, вырвать глаза, языкъ и т. п. Тяжело было евреямъ сознавать, что это “Заславское дѣло” всему мipy открыло ясно, на какiя злодѣянiя толкаетъ ихъ талмудъ, и потому, не смотря на сознанiе подсудимыхъ, они начали обвинять судъ въ несправедливости, нахально отрицали существованiе ритуальныхъ yбiйствъ, осужденныхѣ злодѣевъ объявляли невинными и святыми страдальцами, установили въ честь ихъ даже особое поминальное богослуженiе, распространяли лживыя брошюры, вродѣ “Заславскихъ Мучениковъ”, прославляли изверговъ въ надписяхъ на ихъ надгробныхъ памятникахъ и т. п. [ 93 ]

Суровость наказанiя осужденныхъ по “Заславскому дѣлу” ничему не научила евреевъ и не прекратила совершенiя ими изувѣрныхъ ритуальныхъ убiйствъ. Уже въ слѣдующемъ, 1748 году, было совершено евреями такое же злодѣянiе. 18-го Апрѣля, въ четвергъ, послѣ праздника пасхи, маленькiе пастухи нашли близъ села Анновки, по пути къ Несторовцамъ, въ долинѣ Глубокой, въ бороздѣ, прикрытый дерномъ трупъ ребенка. По оффицiально произведенному осмотру оказалось, что ребенку было не болѣе полутора года отъ рожденiя и что онъ былъ не убить, а замученъ: по срединѣ головы у него было двѣ раны, глаза вынуты, вынуты также языкъ и передняя часть шеи (вилочка); у правой подмышки – рана, доходящая до самаго сердца; на лѣвой рукѣ у подмышника на жилахъ рана; на правомъ колѣнѣ – рана; на правомъ бедрѣ, близъ половыхъ органовъ рана; что касается остальныхъ имѣвшихся ранъ, то онѣ не могли быть изслѣдованы, такъ какъ уже сильно почернѣли. Скоро было доказано, что ребенокъ этотъ “незаконнорожденный” и принадлежитъ крестьянкѣ Мандзѣ. Мандзя была арестована въ селѣ Чанковѣ. Она показала, что ребенокъ ея, что зовутъ его Яномъ, что ему всего полтора года, что онъ незаконнорожденный, прижитъ ею отъ батрака Леско и что его отняли у нея Дунайгородскiе евреи – Мендель Ейзиковичъ, Мендель Зейликовичъ и Либерманъ Гаскелевичъ. И добровольно нѣсколько разъ, и послѣ двукратной пытки, Мандзя показала, что когда она случайно зашла съ ребенкомъ въ домъ, въ которомъ находились означенные евреи, они сперва уговаривали ее поступить къ нимъ въ услуженiе, потомъ дали ей выпить рюмку водки краснаго цвѣта и другую рюмку водки чернаго цвѣта, послѣ чего она впала въ состоянiе умопомраченiя и потеряла сознанiе. Евреи вытолкнули ее изъ дома, а ребенка оставили у себя. Находясь въ безсознательномъ состоянiи, Мандзя бродила по различнымъ селенiямъ и полямъ, ночевала подъ заборами, пока ее не арестовали. Евреи на судѣ упорствовали и ни въ чемъ не сознавались; а въ свое оправданiе отъ неправильно (будто бы) наведеннаго на нихъ обвиненiя въ умерщвленiи христiанскаго ребенка они ссылались на буллу, данную папою Павломъ III 12-го Мая 1540 года, въ коей имеется свидѣтельство о томъ, что евреи не употребляютъ христiанской крови, а также на привиллегiю Сигизмунда Августа, короля польскаго, въ коей указывается, что евреи ни для какихъ цѣлей не примѣняютъ ни христiанской крови, ни Св. Тайнъ. – Что ребенокъ Янъ былъ замученъ евреями по ихъ религiознымъ побужденiямъ, въ этомъ судъ не сомнѣвался, но онъ имѣлъ основанiе подозрѣвать, что ихъ соучастницей была и Мандзя, которая могла продать имъ своего несчастнаго ребенка. Судъ постановилъ: евреевъ Менделя Ейзиковича, Менделя Зейликовича и Либермана Гаскелевича, заслуживающихъ по закону, изложенному въ Саксонскомъ Зерцалѣ книга III, артикулъ 39, наказанiя смертью, подвергнуть только тюремному заключенiю на срокъ одного года и шести недѣль, въ виду того, что даже при допросахъ подъ пыткою они объявляли себя невиновными въ этомъ преступленiи, хотя всегда тысячными приговорами подтверждалось, что евреи жаждутъ христiанской крови” [ 94 ]

Въ 1750 году такое же злодѣянiе было совершено евреями въ Каменецъ-Подольскѣ [ 95 ], а въ 1753 году – въ Житомiрѣ [ 96 ]. На основанiи свидѣтельскихъ показанiй, данныхъ евреями, и сознанiи самихъ виновниковъ, ужасное злoдѣянie, совершенное близъ Житомiра, оффицiально представляется въ слѣдующемъ видѣ. Евреи Еля и Янкель, арендаторы Марковой Волицы, были подговорены Шнайеромъ – харлеевскимъ арендаторомъ, также Кивою – арендаторомъ паволоцккмъ и Шнайеромъ – такошнимъ раввиномъ, чтобы они какъ-нибудь достали христiанское дитя для закланiя его. 20-го Апрѣля 1753 года въ страстную пятницу, отыскивая своихъ лошадей, они встрѣтили въ рощѣ младенца, не имѣвшаго еще и трехъ лѣтъ отъ роду, по имени Стефана, слѣзшаго съ повозки своего отца шляхтича Адама Студзинскаго и шедшаго къ деревнѣ Марковой Волицѣ, – поймали его и отвели въ густой лѣсъ, гдѣ еврей Еля продержалъ его до поздней ночи, а ночью, вмѣстѣ съ Янкелемъ, принесъ его въ корчму, въ Маркову Волицу, гдѣ они накормили его хлѣбомъ, напитаннымъ водкою, и положили на печку. На печкѣ ребенокъ спалъ всю ночь, утромъ, въ великую субботу, когда онъ проснулся, его опять накормили мацою съ водкою, хлѣбомъ и медомъ, послѣ чего онъ уснулъ и въ такомъ положенiи оставался весь день, а когда онъ пробуждался, его забавляли разными игрушками. Въ полночь въ корчму прибыли евреи Кива Мошковичъ, Шнайеръ-раввинъ поволоцкiй, Дыдусъ Иршъ, Майеръ Мордуховичъ, Мейеръ изъ Харлевки съ Давидомъ, Беркой и Хаимомъ изъ Ходорковки, Зайвелъ изъ Кациловки, Мовша изъ Сокульчи и Мовша изъ Котлярки. Напоивъ ребенка медомъ, всѣ эти изувѣры приступили къ исполненыiю своего ужаснаго намѣренiя. Паволоцкiй раввинъ, поставилъ ребенка на лавку, завязалъ ему глаза и велѣлъ идти домой. Ребенокъ спустившись на землю, пошелъ-было прямо къ дверямъ. Это привело евреевъ въ смущенiе. Но еврей Кива, схвативъ ребенка за руки, поставилъ его опять на той же лавкѣ и, зажавъ ему ротъ клещами, приступилъ къ убiйству и выпущенiю невинной крови. Обнаживъ ребенка, евреи поставили его въ лохань и, послѣ молитвы, раввинъ Шнайдеръ первый вонзилъ ему ножъ подъ сердце, потомъ уже другiе начали колоть и мучить его гвоздями, большими булавками, и забивать подъ ногти гвозди, безпрестанно поднимали его вверхъ и опускали внизъ для большаго истеченiя крови. Наконецъ, Шнайдеръ, харлеевскiй арендаторъ, взявъ уже едва дышащаго ребенка въ руки, свернулъ ему голову и держалъ его въ такомъ положенiи до истеченiя изъ него послѣдней капли крови. Потомъ, разливъ кровь въ разную посуду, изувѣрные евреи разошлись по домамъ, а тѣло ребенка, измученнаго и исколотаго, Зейвель и Еля отнесли въ ближайшiй лѣсъ и положили лицомъ на землю. Тамъ оно и найдено было родителями невиннаго младенца на первый день Пасхи Христовой, послѣ обедни. Вотъ какимъ, въ главныхъ частяхъ, представляется это ужасное злодѣянiе по показанiямъ еврейки Брайны, жены Ели, и еврейки Фружи, жены Янкеля, арендаторовъ Марковой Волицы, подтвержденныхъ впослѣдствiи добровольнымъ сознанiемъ ихъ мужей Ели и Янкеля. Судъ покаралъ злодѣевъ суровымъ наказанiемъ, постановивъ, чтобы евреи раввинъ Шнайдеръ и Кива, Майеръ Еля и Янкель были ведены палачомъ къ висѣлицѣ въ городѣ Житомiрѣ съ “пылающими” руками, которыя напередъ должны быть обвиты пенькой и облиты смолою, а по приведенiи ихъ къ висѣлицѣ выдрать у нихъ на тѣлѣ изъ плечей по три полосы, засимъ четвертовать живыхъ, головы ихъ посадить на колъ, а тѣла повѣсить; сообщниковъ ихъ евреевъ – Давида Дыдуса, Давыдка, Берка и Хаима, Мовшу ззъ Сокульчи и Мовшу изъ Котлярки четвертовать на лобномъ мѣстѣ подъ висѣлицей, живыхъ, “головы ихъ посадить на колъ, а тѣла повѣсить; Зейвелю, объявившему желанiе принять крещенiе, отрубить тoлькo голову. Убѣжавшаго изъ-подъ стражи еврея Иршу по арестованiи, также четвертовать живымъ, голову посадить на колъ и тѣло повѣсить.

27-го Марта 1759 года, ровно за три недѣли до Пасхи, внезапно исчезъ въ селѣ Ступницѣ, близъ Перемышля, ребенокъ по имени Григорiй, сынъ вдовы Оленки, христiанинъ, православнаго вѣроисповѣданiя, 3 лѣтъ и 10 недѣль отъ роду. Усиленные розыски и разспросы были безуспѣшны. Между тѣмъ жена еврея арендатора Эйзика увѣренно предсказывала Оленкѣ, что ребенокъ отыщется и при этомъ старалась у нея выпытать, кого, собственно, она подозрѣваетъ въ предполагаемомъ убiйствѣ ея ребенка. Три недѣли спустя, въ первый день Пасхи, ребенокъ вдругъ былъ найденъ портнымъ изъ с. Ступницы Яномъ Карпинскимъ, въ полѣ, возлѣ дороги, неподалеку отъ корчмы, исколотымъ и изувѣченнымъ, съ отрѣзанными языкомъ, нижней губой, лѣвой ручонкой у самаго плеча и половыми органами, со скрученными истерзанными суставами уцѣлѣвшихъ рукъ и ногъ. Когда тѣло несли мимо корчмы, кровь сама потекла изъ невиннаго младенца, а позже, при предъявленiи его народу въ городѣ Перемышлѣ она вторично ручьемъ полилась изъ надколотыхъ и порѣзанныхъ суставовъ. Подозрѣнiе пало на евреевъ, но они упорно отказывались невѣдѣнiемъ и невиновностью. “Лучше мнѣ чорта проглотить, чѣмъ эту кровь пить”, – кричалъ еврей Майоровичъ. “Старшiе могутъ знать, – говорилъ еврей Беньяшъ Лайбовичъ – мнѣ же ничего неизвестно; если меня будутъ мучить и я выдержу, то хорошо, а нѣтъ, – пусть меня черти возьмутъ... и въ своей вѣрѣ не буду, и иной не хочу, и не знаю, въ какой вѣрѣ умру. Пусть меня черти возьмутъ”. Тѣмъ не менѣе судъ былъ увѣренъ, что злодѣянiе было совершено евреями [ 97 ].

Въ 1760 году въ мѣстечкѣ Чeронолозахъ Войславицкаго округа раввинами Гершкою Юзефовичемъ и Сендеромъ Зыскелюкомъ, при участiи двухъ старшинъ еврейской Войславицкой синагоги, былъ замученъ и умерщвленъ, а потомъ выброшенъ въ лѣсъ на съѣденiе собакамъ христiанскiй ребенокъ – сынъ крестьянъ Мартина и Екатерины Андрейчуковъ “съ цѣлью выцѣдить изъ него кровь”. Одинъ изъ подсудимыхъ раввинъ повѣсился еще въ тюрьмѣ, а остальные были казнены, хотя и приняли крещенiе предъ самою казнью на площади [ 98 ].

Въ 1799 году близъ города Рѣжицы, въ лѣсу, былъ найденъ трупъ неизвѣстнаго человѣка, вывезенный несомнѣнно изъ еврейской корчмы. По осмотрѣ его оказалось, что совершено было не простое убiйство, а изувѣрное мученичество. Трупъ былъ весь исколотъ шиломъ или швайкой; кромѣ того орудiемъ, подобнымъ долоту, было сдѣлано на тѣлѣ убитаго четыре раны: на спинѣ, на правой рукѣ, подъ лѣвой икрой и выше лѣваго локтя. Заподозрѣнные евреи бѣжали и, конечно, изловлены не были [ 99 ]. Въ томъ же году, передъ Пасхой, также найденъ былъ трупъ неизвѣстной женщины въ Сенинскомъ уѣздѣ, вблизи еврейской корчмы. На платьѣ не оказалось никакихъ слѣдовъ крови, тогда какъ все лицо, руки и ноги убитой были исколоты и истыканы какимъ то орудiемъ, въ видѣ гвоздей или шила. Несомнѣнно, что несчастная женщина, какъ и во всѣхъ другихъ случаяхъ ритуальныхъ убiйствъ, cнaчaлa была раздѣта, исколота и замучена, а уже послѣ смерти снова одѣта въ свое платье [ 100 ]. Въ 1805 году былъ найденъ трупъ 12-ти-лѣтняго мальчика Трофима Никитина въ Двинѣ. Трупъ былъ весь исколотъ такъ, какъ это нужно сдѣлать только для обезкровленiя человѣка. Послѣ произведенныхъ мученiй, мальчикъ былъ зарѣзанъ. Несмотря на улики, заподозрѣнные евреи съумѣли избѣжать справедливаго наказанiя [ 101 ]. Объ умерщвленiи евреями дѣвочки Адамовичевой на Пасху 1816 г. въ Гроднѣ мы уже говорили. Въ 1817 году въ городѣ Велижѣ евреи умертвили двухъ христiанскихъ мальчиковъ. Cнaчaлa евреи обрѣзaли имъ ногти, потомъ совершили надъ ними обрѣзанiе, затѣмъ качали ихъ въ особой бочкѣ, перевязали ремнями ноги подъ колѣнями, кололи по всему тѣлу гвоздями, собирая кровь, вытекавшую изъ ранъ, а мертвыхъ бросили въ Двину. Мальчиковъ этихъ продала евреямъ русская нищая, пьяная крестьянка Терентьева, похитившая ихъ у родителей, въ чемъ она сама призналась. Мѣщанка Ковалева, по ея собственному показанiю, видѣла у еврейки Цетлиной въ особомъ ларцѣ сухiя лепешки изъ крови этихъ мальчиковъ и часть крови въ серебряномъ стаканѣ, уже испортившейся и издававшей трупный запахъ. Въ томъ же году и въ томъ же Велижѣ евреи замучили шляхтянку Дворжицкую. Какъ оказалось на судѣ, они напоили ее пьяною, потомъ раздѣли, качали въ бочкѣ, били по щекамъ, ругались надъ ней, положивъ на два стула, кололи ее въ разныхъ мѣстахъ и собирали кровь въ подставленную посуду; наконецъ, когда она уже умерла, трупъ ея обмыли, положили въ пошевни и вывезли за городъ въ лѣсъ. Евреи, впрочемъ, были недовольны этою жертвою, кровь ея оказалась черною и чрезъ то негодною къ употребленiю [ 102 ]. Въ 1819 году въ Семичевской корчмѣ, близъ Велижа, евреями были замучены и умерщвлены двѣ христiанскiя дѣвочки-нищенки. Въ 1821 году, передъ Пасхою, былъ найденъ трупъ мальчика Лазарева въ с. Голеньяхъ, Чаусовскаго уѣзда, Могилевской губернiи. Подозрѣнiе пало на евреевъ въ виду признаковъ, найденныхъ на тѣлѣ замученнаго. Губернаторъ предписалъ произвести слѣдствiе. Но евреи отправили въ Петербургъ депутацiю, и Губернскому Правленiю сдѣлано было строжайшее замѣчанiе за то, что въ данномъ случаѣ оно поступило несогласно съ высочайшимъ повелѣнiемъ 1817 года [ 103 ]. Въ томъ же году евреи затащили въ корчму, близъ Велижа, нѣсколькихъ мальчиковъ, держали ихъ взаперти порознь, а потомъ замучивали поодиночкѣ. Бывшiя въ то время у нихъ въ услуженiи русскiя женщины, Максимова и Терентьева, поименно назвали виновныхъ и подробно разсказали слѣдователямъ, кто гдѣ стоялъ, что говорилъ и дулалъ, когда они замучивали дѣтей.

22-го апрѣля 1823 года, въ первыи день Пасхи, въ городѣ Велижѣ безъ вѣсти пропалъ ребенокъ Ѳеодоръ Емельяновъ, имѣвшiй отъ роду только 2¹/₂ года. Поиски родителей его были напрасны. Впрочемъ, солдатка Марiя Терентьева, часто бывавшая нетрезвою и по временамъ находившаяся въ yслуженiи у евреевъ, по просьбе несчастной матери пропавшаго ребенка, ворожила ей и на этомъ основанiи увѣряла ее, что ребенокъ ея еще живъ и сидитъ въ погребѣ богатыхъ и популярныхъ евреевъ Берлиныхъ, но что ночью онъ будетъ замученъ; то же самое утверждала и считавшаяся въ народѣ блаженною, обмиравшею, ясновидящею нищенка – двѣнадцатилѣтняя болѣзненная дѣвочка Анна Еремѣева. По настойчивой просьбѣ родителей Емельянова, какой то каартальный надзиратель съ ратманомъ-евреемъ у Берлиныхъ произвелъ обыскъ, ничего подозрительного не открывшiй. Кстати замѣтить, ратманъ-еврей, производившiй обыскъ, былъ близкимъ родственникомъ Берлиныхъ и въ его именно домѣ, какъ было доказано впослѣдствiи, во время обыска былъ спрятанъ похищенный мальчикъ. Только на Ѳоминой недѣлѣ въ болотѣ, въ лѣсу, за городомъ, былъ найденъ трупъ мальчика Емельянова. По осмотрѣ, произведенномъ городовымъ врачемъ, оказалось, что ребенокъ былъ звѣрски замученъ. На всемъ тѣлѣ его было усмотрѣно множество уколовъ, произведенныхъ, повидимому, гвоздемъ; ногти были обрѣзаны до самаго тѣла; носъ и губы приплюснуты отъ туго затянутой повязки; надъ ребенкомъ было совершено еврейское обрѣзанiе; синiя ноги, затекшiя кровью, указывали на то, что подъ колѣнами онѣ были туго связаны; по всему тѣлу были найдены ссадины; желудокъ былъ почти пустой; на бѣльѣ и платьѣ слѣдовъ крови усмотрѣно не было; несомнѣнно, чго злодѣи предварительно раздели ребенка, а доставъ изъ него нужное количество крови, обмыли его и снова одѣли въ его бѣлье и платье. Врачъ далъ заключенiе, что ребенокъ былъ замученъ съ умысломъ и съ преднамѣренною цѣлью. Недалеко отъ того мѣста, гдѣ былъ найденъ трупъ, остались слѣды колесъ и лошадиныхъ копытъ; по нимъ можно было думать, что злодѣи привезли трупъ на парной повозкѣ или бричкѣ, но, не доѣзжая до болота, сняли его съ экипажа и отнесли къ болоту на рукахъ. Въ виду сказаннаго естественно было заподозрить въ совершенiи этого злодѣянiя прежде всего евреевъ, тѣмъ болѣе, что семь женщинъ подъ присягой показали, что утромъ, рано, въ тотъ именно день, когда найденъ былъ трупъ, онѣ видѣли, какъ приказчикъ Берлиныхъ еврей Iосель, еще съ какимъ то евреемъ бѣшено проскакалъ на парной жидовской бричкѣ въ лѣсъ, гдѣ найденъ былъ трупъ, и обратно. Евреи обратились къ своей обычной тактикѣ: начали производить свой частный сыскъ и всячески старались, чтобы отвести подозрѣнiе властей отъ евреевъ, направить следствiе на ложный путъ. Прежде всего они пустили версiю, что ребенка Емельянова переѣхалъ своею бричкою какой то ксендзъ, случайно прибывшiй тогда въ Велижъ. Тотчасъ два ратмана-евреи съ огромною толпою своихъ единоверцевъ отправились на постоялый дворъ, въ которомъ оставовился прiѣзжiй ксендзъ, и начали измѣрять ширину хода его брички и т. д. Потерпѣвъ неудачу здѣсь, они пустили слухъ, что дѣти играли за городомъ, что въ числѣ ихъ бьлъ и Емельяновъ, что одинъ мальчикъ выстрѣлилъ изъ ружья, заряженнаго дробью и весь зарядъ влѣпилъ въ Емельянова, “отчего по всему его тѣлу и появились раночки”; но такъ какъ въ тѣлѣ замученнаго ребенка никакой дроби не оказалось, то и эта версiя скоро была оставлена. Между тѣмъ время шло и дѣйствительные злодѣи – евреи успѣли уничтожить всѣ слѣды, уличавшiе ихъ въ совершенiи преступленiя. Поэтому неудивительно, что Велижскiй уѣздный судъ 16 Iюня 1824 года постановилъ (даже, быть можетъ, и безъ подкупа со стороны евреевъ): по недостатку уликъ евреевъ освободить отъ обвиненiя въ убiйствѣ мальчика, а Ханну Цетлинъ и Iоселя оставить въ подозрѣнiи. Къ этому можно добавить, что судъ могъ имѣть въ виду и Высочайшее повелѣнiе 1817 года и не проявилъ энергiи, боясь “строжайшихъ замѣчанiй”.

Въ 1825 году чрезъ Велижъ проѣзжалъ Императоръ Александръ I-й. Упомянутая уже нами Терентьева, имѣвшая основанiе быть недовольною на Берлиновъ, подала Государю прошенiе о томъ, что мѣстные евреи замучали ея сына и что судьи покрываютъ ихъ злодѣянiя. Государь повелѣлъ образовать особую слѣдственную комиссiю во главѣ съ генералъ-маiоромъ Шкуринымъ и при участiи сенатскаго оберъ-прокурора. Тогда дѣло приняло совершенно иной оборотъ. Терентьева привлекла къ слѣдствiю трехъ женщинъ. бывшихъ у евреевъ въ услуженiи, – Козловскую Прасковью – работницу Берлиныхъ, Максимову Авдотью – работницу Цетлиныхъ и Ковалеву Марiю – работницу Аронсоновыхъ, а также и упомянутую нами выше нищенку-прозорливицу Анну Еремѣеву. По единогласному показанiю этихъ четырехъ женщинъ, дѣло представлется въ такомъ видѣ: Великимъ постомъ 1823 года, за недѣлю до еврейскаго пейсаха, шинкарка Ханна Цетлинъ напоила Терентьеву, дала ей денегъ и просила достать христiанскаго мальчика. На первый день праздника Терентьева увидѣла мальчика Емельянова у моста (сестра мальчика, вышедшая вмѣстѣ съ нимъ изъ дома, показала, что онъ не хотѣлъ съ нею идти далѣе и сѣлъ у моста). Терентьева указала на него Ханнѣ. Ханна, напоивъ ее, дала денегъ и кусокъ сахару, чтобы заманить мальчика. Максимова была въ это время тутъ же, все видѣла и слышала. Терентьева привела мальчика, и Ханна встрѣтила ихъ на улицѣ передъ домомъ. Постороннiе показали, что видѣли въ это время Ханну стоявшею у калитки своего дома, а одна женщина, Косачевская, – что видѣла, какъ Ханна вела за руку мальчика, ввела его на дворъ. и передала Максимовой, которая внесла его въ комнаты. Тутъ же были: мужъ Ханны, Евзикъ, дочь Илька и работница Риса. Терентьеву и Максимову напоили, дали имъ денегъ, и они уснули. Вечеромъ вeлѣли Терентьевой отнести ребенка къ Миркѣ Берлиной, которая и принесла его въ комнату дочери ея Славки, гдѣ было много евреевъ. Мальчика отнесли въ коморку, а женщинъ напоили виномъ и дали имъ денегъ. Терентьева видѣла ребенка у Берлиныхъ всю недѣлю, кромѣ среды, когда обращали ее самую въ еврейскую вѣру и обжигали ей ноги. Максимова носила его обратно къ Цетлинымъ въ понедѣльникъ на Святой, что видѣла и Козловская, а во вторникъ рано утромъ принесла его опять назадъ. Она заходила съ ребенкомъ въ кухню спросить, встали ли Берлины, и тамъ видѣла ее и ребенка Козловская, кухарка Бася и еще одна еврейская девушка. Славка отперла Максимовой дверь настежь, взяла ребенка и велѣла придти за нимъ вечеромъ, а его понесла опять къ Цетлинымъ, гдѣ онъ и остался. Въ среду Ханна, при Максимовой, выставила изъ сундука въ свѣтелкѣ съестные припасы и въ сундукъ положила ребенка соннаго и покрыла простыней. При этомъ Ханна сказала, что не слѣдуетъ плотно закрывать крышку, чтобы мальчикъ не задохся, и объявила, что въ, полдень мужъ ея, ратманъ, съ полицiею будетъ обыскивать домъ у Берлиныхъ, а вечеромъ говорила, смѣясь, что тамъ ничего не нашли. Въ четвергъ Максимова отнесла ребенка опять къ Миркѣ и Козловская видѣла его тамъ, и спросила у кухарки Баси, чей онъ. Максимова не видѣла, чтобы мальчика въ послѣднiе дни кормили. Въ понедѣльникъ на Ѳоминой недѣлѣ Ханна напоила обѣихъ женщинъ виномъ, отвела ихъ къ Берлинымъ, гдѣ у Славки было въ сборѣ много евреевъ. Мирка также поила ихъ виномъ и просила, чтобы ночью они утопили трупъ мальчика въ рѣкѣ. Онѣ принесли его изъ коморки, раздели, по приказанiю жидовъ, и положили на столъ. Какой то прiѣзжiй еврей сдѣлалъ надъ нимъ обрѣзанiе, а Шифра Берлина остригла ему ногти вплоть до мяса. Въ это время Козловская возвратилась изъ питейной конторы. Славка вышла – было къ ней въ сѣни, но, замѣтивъ, что она уже видѣла кое-что, позвала ее въ комнату, гдѣ жиды стращали ее, что если она гдѣ нибудь проговорится, то съ нею сдѣлаютъ то же, что и съ мальчикомъ. Она поклялась, что будѣтъ молчать. По дальнѣйшимъ показанiямъ, Терентьева держала ребенка надъ тазомъ, Максимова обмывала его. Затѣмъ его положили въ бочку, въ которой половина дна вынималась, Iосель, заложивъ опять дно, сталъ вмѣстѣ съ Терентьевой катать бочку по полу, а потомъ и всѣ дѣлали тоже, смѣняясь попарно въ каждые два часа. Ребенка вынули изъ бочки краснаго, какъ бы обожженнаго. Терентьева взяла его и положила на столъ. Всѣ три женщины одѣлись въ жидовское платье. Понесши ребенка, завязавши ему ротъ платкомъ, въ школу; за ними пошли евреи. Въ школѣ застали они толпу евреевъ, которые положили мальчика на столъ въ корыто, развязавъ ему ротъ. Тутъ распоряжался Орликъ Девирцъ; прiѣзжiй еврей подавалъ ремни; Терентьева связала мальчику ноги подъ колѣнями, но слабо, и прiѣзжiй еврей самъ ихъ перевязалъ потуже. Терентьевой велѣли ударить ребенка слегка по щекамъ, а за нею всѣ прочiе дѣлали тоже. Потомъ подали новый, большой и острый гвоздь, и велѣли ей же уколоть ребенка въ високъ и въ бокъ. Максимова, Козловская, Iосель и всѣ евреи и еврейки, одинъ за другимъ, дѣлали тоже. Между тѣмъ Козловскую повели къ шкафчику съ заповѣдями и обратили ее въ еврейскую вѣру, назвавъ Лiею. Орликъ поворачивалъ въ корытцѣ младенца, который сперва кричалъ, а потомъ смолкъ, смотрѣлъ на всѣхъ и тяжело вкдыхалъ, но вскорѣ истекъ кровью и испустилъ духъ. Терентьева вынула мальчика изъ корытца, развязала ему ноги, держала надъ другимъ корытцемъ, стоявшимъ на полу. Козловская подавала бутылку съ водой; Iосель обмывалъ трупъ, а Максимова обмывала его самого. Когда на тѣлѣ крови ничего уже не было и только остались однѣ ранки величиною съ горошину, трупъ велѣли одѣть, обуть и положить на столъ. Iосель повелъ всѣхъ трехъ женщинъ къ шкафику и сказалъ; что такъ какъ онѣ всѣ приняли еврейскую вѣру, то должны по ней клясться, и читалъ имъ что-то изъ большой жидовской книги. Затѣмъ евреи ругались надъ похищеннымьТерентьевой изъ Ильинской церкви антиминсомъ, плевали на него топтали его ногами и пр. (по справкѣ въ церкви, оказалось, что ветхiй антиминсъ, дѣйствительно, былъ похищенъ, а Терентьева разcказала, со всѣми подробностями, какимъ образомъ она его украла). Между тѣмъ начинало уже разсвѣтать; Терентьева съ Максимовой боялись нести мальчика на рѣку, гдѣ и ночью, и рано утромъ бываетъ народъ, а потому понесли его въ лѣсъ, въ болото у Гуторова Крыжа, гдѣ онъ и найденъ. По уходѣ ихъ, Iосель налилъ крови въ одну бутылку и велѣлъ Козловской отнести ее къ Славкѣ; но еще много крови оставалось въ корытцѣ въ школѣ. Возвращаясь изъ лѣсу, Терентьева и Максимова встретили Iоселя, самъ-другъ, парой въ бричкѣ. Они ѣздили наблюдать за женщинами. Iосель сошелъ съ брички и посмотрѣлъ, гдѣ былъ положенъ трупъ. Потомъ евреи опять ускакали въ городъ. Мирка напоила обѣихъ женщинъ виномъ. Славка дала имъ деньгъ и наказывала, чтобы онѣ, пьяныя, поссорясь, кому-либо не проговорились, потому что евреи всѣ отопрутся и онѣ однѣ будутъ виноваты. Обѣ женщины сняли съ себя еврейское платье и пошли домой. Но Фратка, жена цирульника Орлика, позвала Терентьеву къ себѣ, поила ее виномъ, одѣла ее опять въ еврейское платье и снова повела въ школу, гдѣ были тѣ же жиды и жидовки, что и раньше, и, кромѣ того, Козловская. Корытце съ кровью стояло еще на столѣ, а подлѣ него двѣ пустыя бутылки, въ которыхъ наканунѣ приносили воду для обмыванiя мальчика; тутъ же лежалъ свертокъ холста. Пришла Ханна съ Максимовой; она принесла еще бутылку, чарку и воронку. Терентьева размѣшала кровь лопаткой, а Iосель разлилъ ее чаркой чрезъ воронку въ бутылки и небольшой плотно сбитый обручами боченокъ, который былъ поданъ Орликомъ. Въ остаткѣ крови намочили аршина два холста, велѣли Терентьевой расправить его и провѣтрить, а Iосель искрошилъ на маленьнiя лоскутья. Орликъ обмакивалъ гвоздь въ остатки крови, капалъ на каждый лоскутъ и дѣлалъ по немъ разводы. Каждому изъ присутствовавшихъ, въ томъ числѣ и тремъ участвовавшимъ русскимъ женщинамъ, дали по лоскутку. Всѣ разошлись по разнымъ мѣстамъ: Максимова понесла за Цетлинымъ одну бутылку, Козловская за Берлинымъ – двѣ, Терентьева за Орликомъ – боченокъ. Максимова отдала свой лоскутъ впослѣдствiи Ханнѣ, Козловская потеряла его, а Терентьева сказала, что онъ, должно быть, у нея въ китайчатомъ карманѣ, который переданъ ею на сохраненiе вмѣстѣ съ другими вещами солдаткѣ Ивановой, когда она была взята подъ стражу. Слѣдователи немедленно отправились къ Ивановой и нашли въ указанномъ Терентьевою карманѣ трехугольный лоскутъ холста, красноватый и признанный всѣми тремя раскаявшимися женщинами за тотъ самый, о которомъ онѣ говорили. Фратка (жена Орлика, цирульника) объяснила Терентьевой, что кровавымъ лоскутомъ протираютъ глаза новорожденнымъ, а кровь кладутъ въ мацу. На другой годъ послѣ того Терентьева и сама пекла съ Фраткою и другими жидовками мацу съ этою кровью. Максимова подробно разсказала, какъ она дѣлала тоже самое у Ханны, размачивая засохшую въ бутылкахъ кровь и смѣшивая ее съ шафраннымъ настоемъ. Ханна клала также немного этой крови и въ медъ, который лили евреи. Козловская заявила, что тоже дѣлали и у Берлиныхъ: вытряхнувъ изъ бутылки сухую кровь, онѣ растирали ее и потомъ всыпали въ шафранный настой, который выливали въ тѣсто.

Все согласно разсказанное Терентьевою, Максимовою и Козловскою, оказалось совершенно согласнымъ съ обстоятельствами дѣла и было подтверждено многими свидѣтелями, а въ особенности – Жельновою, Косачевскою и Ковалевою. Мнимая прозорливица Еремѣева, какъ нищенка, просто незамѣтною вошла въ сѣни Берлиныхъ, чтобы попросить милостыни и слышала разговоръ евреевъ съ Терентьевою о предположенномъ умерщвленiи несчастнаго ребенка: испугавшись такового разговора, она незаметно и ушла отъ Берлиныхъ. Всѣхъ обвиняемыхъ евреевъ по оговору Терентьевой, Максимовой и Козловской. было до 50-ти человѣкъ. Естественно, что всѣ они упорно не сознавались въ своей виновности, а въ оправданiе свое многiе изъ нихъ, какъ это обыкновенно практикуется евреями, говорили слѣдователямъ: “На что евреямъ кровь? Имъ крови не нужно. Мучить мальчика не нужно. Это грѣхъ”. Этому даже вѣрить запрещено повелѣнiями разныхъ королей, а также Государя Императора Александра I-го отъ 6-го марта 1817 года. Если донощицы все это сами на себя принимаютъ, такъ нечего и розыскивать виновныхъ, стало быть, онѣ и дѣлали это, – онѣ и виноваты, и т. д. въ томъ же poдѣ. Давая лживые отвѣты на вопросы слѣдователю, евреи часто впадали въ самопротиворѣчiе, были обличаемы въ явной лжи, отказывались отъ того, что было сказано ими раньше, по часу стояли молча, преставлялись сумасшедшими, больными, выходили изъ себя, падали на землю и неистово кричали всякiй вздоръ, оскорбляли слѣдователей, клеветали на начальствующихъ лицъ и т. п.; но бывали случаи, что, при всемъ своемъ запирательствѣ, евреи иногда и проговаривались. Такъ, напримѣръ, жена цирульника Орлика Фратка, явившись въ слѣдственную комиссiю, сначала объявила, что вовсе не станетъ отвѣчать ни на какiе вопросы, и долго молчала, но потомъ начала браниться, бѣгать взадъ и впередъ по комнатѣ, и кричала въ изступленiи: “чего вы отъ меня хотите? Зачѣмъ не зовете другихъ? Не одинъ мой мужъ былъ, когда кололи мальчика. Всѣ говорятъ, что Ханка Цетлина виновата: ее опрашивайте, а не меня”... Послѣ же сказала, что сама не была при убiйствѣ, но Руминъ Нахимовскiй говорилъ ей, что мальчикъ былъ умерщвленъ при немъ въ школѣ Берлинами, что при этомъ были еще Мирка, Славка, Шмерка, Гиршъ, Шифра, Янкель, Бася, Езикъ, Ханна и друг. Затѣмъ она сама себя била полѣномъ, приговаривая: “Такъ бы вcѣxъ, кто кололъ мальчика... Я бы paзскaзaлa, кто и какъ кололъ, да боюсь: затаскаютъ меня, и своихъ, евреевъ, боюсь... Если евреи это узнаютъ, то я пропала”... Когда въ комиссiи речь зашла о ножѣ, которымъ было совершено убiйство, она сказала: “тутъ нуженъ не ножъ, а гвозди... Можетъ быть, прежде наши это и дѣлали, но только не теперь; а что Терентьева колола мальчика, такъ это правда... Бейте меня, сѣките меня кнутомъ; я этого хочу и все на себя беру, а ужъ вамъ правды не скажу”... При всемъ томъ, именно по указанiю Фратки, слѣдственною комиссiею былъ отысканъ особый ножъ, въ серебряной оправѣ и сафьянныхъ нoжнaxъ, кoтopымъ, по ея словамъ, было сдѣлано надъ мальчикомъ обрѣзанiе. Въ виду сильныхъ уликъ, и Зеликъ Брусованскiй наивно сказалъ: “если кто изъ семьи моей, или хоть другой еврей признаются, тогда и я скажу, что правда”. Большую улику противъ евреевъ представила перехваченная полицiею переписка между обвиняемыми, находившимися подъ стражею, и ихъ родственниками и прiятелями. Большой интересъ представляютъ, для насъ показанiя по этому дѣлу двухъ свидѣтелей – Ѳедорова и Груджинскаго. Ѳедоровъ, крещенный еврей, показалъ, что “по общественному и въ тайне сохраняемому между евреями ученiю имъ дѣйствительно нужна кровь христiанская къ празднику Пейсахъ для опрѣсноковъ, – что сказалъ ему объ этомъ отецъ его, Ѳедорова, что онъ самъ, какъ увѣренъ, употреблялъ опрѣсноки съ этою кровiю”. Тоже подтвердилъ и Грудзинскiй, также крещенный еврей, при чемъ онъ прибавилъ, что у евреевъ есть содержимая въ большой тайнѣ книга “Рамбамъ”, въ которой во всей полнотѣ описанъ обрядъ употребленiя христiанской крови и ея добыванiя изъ младенцевъ, что онъ самъ видѣлъ и читалъ эту книгу и что въ ней нарисованы даже всѣ снаряды, необходимые для совершенiя этого безчеловѣчнаго обряда: полукруглое долото для желобковой раны въ боку младенца и бочка, въ которой катаютъ его для привлеченiя крови. Велижское дѣло совершенно однако же неожиданно кончилось тѣмъ, что евреевъ отъ суда и слѣдствiя освободили, а Терентьеву, Максимову и Козловскую сослали въ Сибирь на поселенiе; Еремѣеву предали церковному покаянiю. Какъ посмотрѣли на это дѣло Сенатъ, Государственный Совѣт и Государь Императоръ Николай Павловичъ, – объ этомъ мы уже говорили [ 104 ].

8-го Апрѣля 1827 года, въ имѣнiи Дымшевъ Зданишкалъ Телишевскаго повѣта (уѣзда), Ковенской губернiи, предъ Пасхою, пропалъ безъ вѣсти семилѣтнiй мальчикъ, сынъ крестьянъ Викентiя Степанкуса и Марiанны Пiотровичей, Iосифъ. Мальчикъ, вышелъ изъ деревни въ поле и болѣе не возвращался. Въ тотъ же день обезпокоенные родители узнали отъ пастуха, кростьянскаго сына, Августина Жуковскаго, 16-лѣтняго парня, что мальчика схватили евреи (два человѣка) и унесли въ лѣсъ Швентвалисъ. Родители дали знать мѣстнымъ властямъ; но розыски производились вяло. Только 26-го Апрѣля одна дѣвочка, дочь мѣстнаго крестьянина, Антонина Зубова, Уршуля случайно увидѣла въ полѣ трупъ, который, по признанiю Марiанны Пiотровичевой, оказался трупомъ ея сына. Уѣздный врачъ (повѣтовый лѣкарь) Тарашуя произвелъ его осмотръ 29-го Апрѣля. Изъ акта осмотра видно, что все тѣло несчастнаго мальчика было покрыто (вымазано) землею, смешанною съ какимъ то клейкимъ веществомъ и закрывавшею поэтому раны. Пришлось предварителыю трупъ обмыть. Послѣ этого оказалось, что трупъ уже довольно сильно разложился и потому поверхность кожи была неодинаковаго цвѣта. На немъ было найдено 8 ранъ разной величины, сдѣланныхъ круглымъ желѣзнымъ орудiемъ, какъ бы умышленно, по опредѣленнымъ мѣстамъ; ширина ранъ опредѣлена врачемъ въ гороховое зерно, а глубина нѣкоторыхъ болѣе вершка: крови въ нихъ не найдено ни капли; мышцы вокругъ двухъ ранъ на лицѣ были воспалительнаго состоянiя. Врачъ далъ заключенiе, что отъ этихъ восьми мучительныхъ ранъ и послѣдовала смерть мальчика Пiотровича. Началось слѣдствiе. Заподозрѣны были евреи, въ числѣ 9-ти человѣкъ. Пастухъ Жуковскiй, съ твердою увѣренностыо, изъ этихъ 9-ти человѣкъ указлъ на Гиршу Лейбовича Каца и на Лейбу Менделя, какъ на похитителей Пiотровича. Они, конечно, не сознались, хотя были тогда же уличены въ ложномъ показанiи относительно того, гдѣ они были въ день похищенiя мальчика. Явились и новыя улики. Мальчика, какъ можно думать по добытымъ слѣдствiемъ даннымъ, евреи замучили въ корчмѣ Лѣнкихъ. Послѣ этого слѣдственная комиссiя вдругъ поворотила въ сторону отъ евреевъ. Что же оказалось? Какъ было доказано документально (письмами), евреи подкупили следователей. Слѣдственная комиссiя была заменена новою; главному взяточнику Мажухно дали 45 ударовъ плетьми. Новый слѣдователь Новицкiй взялся за дѣло энергично. Плунгинскiе евреи предлагали ему и “сослѣдователямъ” нѣсколько тысячъ рублей, “но онъ таковыхъ не принялъ” и еще усилилъ свою энергiю. Тогда евреи рѣшились воздѣйствовать на него угрозами. Но это не помогло. Два еврея – Копель Гиршовичъ Гецъ и Калманъ Гринбергъ или Блюмбергъ – даже начали было сознаваться. Между прочимъ, Копель Гецъ заявилъ, что евреи, действительно, нуждаются въ христiанской крови для религiозныхъ обрядовъ, но онъ не хотѣлъ этого доказывать изъ опасенiя преслѣдованiя со стороны евреевъ [ 105 ]; на очной же ставкѣ съ Iоселемъ Кацомъ онъ вызывался представить и дѣйствительно представилъ еврейскую книгу “Мейнурхсъ Гансоуэръ”, въ которой содержатся правила, дозволяющiя умертвить доносителя по дѣламъ вреднымъ еврейскому обществу... Въ Маѣ 1829 года Гецъ былъ уже найденъ убитымъ, по дорогѣ изъ Тельшъ въ Плунiяны, подъ мостомъ, на четвертой верстѣ отъ мѣстечка Плунiянъ, недалеко отъ дома Плунiянскаго кагальнаго члена Киве Лейбовича Ольшванга. Гринбергъ былъ на допросѣ у Новицкаго 2-го Ноября совершенно здоровымъ, а 5-го Ноября уже скоропостижно умеръ въ страшныхъ корчахъ. Послѣ этого дѣло опять пошло вяло и кончилось тѣмъ, что, по постановленiю 1-го департамента Виленскаго главнаго суда похитители и убiйцы мальчика Пiотровича были оставлены въ подозрѣнiи [ 106 ]...

Въ томъ же году и также передъ Пасхой былъ похищенъ евреями мальчикъ въ Варшавѣ. Къ счастiю родители мальчика скоро напали на слѣдъ и нашли его еще живымъ въ домѣ еврея, но уже запертымъ въ сундукъ. Еврей, впрочемъ, по его словамъ, пошутилъ только [ 107 ]...

Въ 1833 году евреями была замучена христiанская 12-ти лѣтняя дѣвочка въ с. Пилтганахъ Борисовскаго ѣузда, Минской губернiи [ 108 ].

16-го февраля 1840 года было совершено ужасное злодѣянiе въ г. Дамаскѣ [ 109 ]. Одинъ Доминиканскiй священникъ по имени Томасъ (Ѳома), былъ приглашенъ въ домъ “почтеннаго” и набожнаго еврея, котораго онъ считалъ въ числѣ своихъ друзей, привить оспу ребенку. Но вмѣсто ребенка онъ нашелъ въ домѣ 9 человѣкъ евреевъ, которые бросились на него, крѣпко связали его и оттащили въ комнату, отдаленную отъ улицы. Тамъ они продержали его до вечера. Ночью явился раввинъ и привелъ съ собою цирульника. Ѳому повалили на полъ, а подъ голову его поставили большую чашу. Сначала хотѣлъ перерѣзать священнику горло самъ набожный хозяинъ дома, но руки его дрогнули. Дали ножъ цирульнику. Началъ рѣзать цирульникъ, но докончилъ братъ домохозяина. Кровь была собрана въ чашу до послѣдней капли. Затѣмъ трупъ мученика евреи перетащили въ другую комнату. Платье, снятое съ него, сожгли; тѣло разрѣзали на части; кости и голову столкли въ ступѣ, вмѣстѣ съ кусками мяса сложили въ мѣшокъ и бросили въ помойную яму. Послѣ умерщвленiя о. Ѳомы евреи рѣшили покончить и съ его слугою Ибрагимомъ, который могъ безпокоить ихъ розысками своего хозяина. Онъ вошелъ во дворъ еврея спросить: гдѣ о. Ѳома? Евреи ему отвѣтили, что о. Ѳома въ домѣ прививаетъ оспу ребенку: “если хочешь его видѣть, подожди здѣсь”. Послѣ этого, заперевъ засовомъ ворота двора, евреи, въ числѣ семи человѣкъ, бросились на Ибрагима и связали ему назадъ руки, а полотенцемъ заткнули ротъ. Принесли мѣдный тазъ, на край котораго положили голову несчастнаго. Два еврея рѣзали его шею, а остальные крѣпко держали его руки и ноги, чтобы онъ не могъ двигаться, пока не истекла изъ него вся кровь. Сцена эта происходила среди двора и длилась только четверть часа. Трупъ замученнаго, изрѣзаннаго также въ куски, какъ и трупъ о. Ѳомы, вмѣстѣ съ костьми былъ брошенъ въ отхожее мѣсто. Убiйство о. Ѳомы и его слуги взволновало даже турецкое правительство. Начались розыски. Злодѣевъ выдалъ беретъ (шапка) или скуфья о. Ѳомы, которая незаметно осталась въ домѣ еврея и почти случайно была найдена следователями. Отысканы были и жалкiе останки труповъ. Послѣ долгаго запирательства, виновные, наконецъ, сознались въ совершенномъ ими злодѣянiи и со всѣми подробностями разсказали, кто, что и какъ дѣлалъ. Мы умертвили о. Ѳому, говорили евреи, потому, что кровь его намъ была необходима для отправленiя нашихъ религiозныхъ обрядовъ, такъ какъ ее употребляютъ для опрѣсноковъ и раздаютъ вѣрующимъ. Мы собрали ее Khalabiets (бѣлую бутылку) и послали къ хахаму (т. е. раввину), такъ какъ обычай, требуетъ, чтобы кровь хранилась у хахама. Изъ Багдада приходили письма съ просьбою на счетъ крови, и хахамъ увѣдомилъ насъ, что онъ долженъ былъ отослать кровь въ Багдадъ. Хахамъ сказалъ, и намъ всѣмъ было извѣстно, что нужно достать крови и для опрѣсноковъ, и что надо позвать, подъ какимъ-нибудь предлогомъ, отца Ѳому, такъ какъ онъ живетъ по сосѣдству, убить и добыть его кровь. Интересно показанiе дамасскаго раввина. “По нашему обычаю, – сказалъ онъ, – опрѣсноки съ кровью раздаются не всему народу, а лишь ревностнымъ послѣдователямъ закона. Наканунѣ праздника опрѣсноковъ хахамъ стоитъ у хлѣбной печи. Туда ревностные евреи присылаютъ ему муку, изъ которой онъ приготовляетъ хлѣбы. Онъ самъ мѣситъ ихъ, такъ что никто не знаетъ, что онъ въ нихъ примѣшиваетъ кровь, и разсылаетъ эти хлѣбы тѣмъ, отъ кого присылается мука”... На вопросъ слѣдователя: “какимъ образомъ употребленiе крови считается у васъ позволительнымъ?” раввинъ отвѣтилъ: “это – тайна велакихъ хахамовъ; они знаютъ это дѣло и способъ употребленiя крови. Что же касается насъ, то мы знаемъ только то, что употребленiе крови чрезвычайно разнообразно и имѣетъ обширное примѣненiе. Кромѣ того, мы знаемъ еще, что кровь въ опрѣснокахъ не всегда смѣшивается съ тѣстомъ, а иногда ограничиваются тѣмъ, что намазываютъ хлѣбъ только сверху, какъ будто бы для того чтобы позолотить его”. Злодѣи не были подвергнуты наказанiю, но не по рѣшенiю турецкаго суда, а по причинамъ иного рода. Вотъ что писалъ султанъ Мегеметъ въ своемъ фирманѣ: “Изъ представленнаго намъ отъ лица всѣхъ европейцевъ, исповѣдующихъ законъ Моисея, ихъ представителями, г.г. Монтефiори и Кремье, прошенiя мы усматриваемъ, что они желаютъ освобожденiя заключенныхъ и обезпеченiя безопасности евреевъ, бѣжавшихъ отъ суда по дѣлу о.Ѳомы, монаха, пропавшего изъ Дамаска, и его слуги Ибрагима. А такъ какъ, въ виду ихъ многочисленности, неудобно будетъ отказать ихъ просьбѣ, то и повелѣваемъ: освободить еврейскихъ узниковъ, и дозволить бѣжавшимъ свободный въѣздъ обратно”. Драхъ, старѣйшiй изъ раввиновъ, вѣрнѣе султана указалъ причину, почему убiйцы о. Ѳомы остались ненаказанными. “Убiйцы о. Ѳомы сознавшiеся въ своемъ преступленiи, – сказалъ онъ, – были освобождены отъ преслѣдованiя законовъ при посредствѣ усилiй евреевъ всѣхъ государствъ. Золото играло важнейшую роль въ этомь дѣлѣ”. То же утверждаетъ и Лоранъ, основательно изучивши это дѣло.

1-го Iюня 1860 года, въ день Вознесенiя Христова, крестьянинъ деревни Чалы, Горiйскаго ѣузда, Датиха Джапарошвили отправился съ женою и двумя сыновьями въ гости къ своему другу Датику Ломидзе, въ соседнее село Гвердисубани, предмѣстье Сурама, гдѣ, по случаю храмового праздника, была обычная сельская ярмарка, на которой торговали и прiѣхавшiе изъ Сурама евреи. Когда Джапарошвили съ женою и старшимъ сыномъ находились въ домѣ Ломидзе, младшiй сынъ Алексѣй, имѣвшiй отъ роду только 2¹/₂ года, оставленный родителями на арбѣ (телѣгѣ), неизвѣстно куда дѣвался. Только на 5-й день онъ случайно былъ найденъ крестьяниномъ Гогнадзе въ лѣсу, въ трехъ верстахъ отъ Гвердисубани, еще живымъ, но тотчасъ скончавшимся. Въ 18-ти шагахъ отъ мѣста, гдѣ лежало дитя, найдены его штаны, распоротые по шву, и куски ситца и хлопчатой бумаги изъ его архалука. Въ ту местность онъ самъ зайти не могъ “по причинѣ трудностей, представляемыхъ общими дорогами”. Родители его высказали подозрѣнiе на евреевъ. Всѣмъ бросилось въ глаза, что въ этомъ году на ярмаркѣ въ Гвердисубани, сверхъ обыквовенiя, много было евреевъ изъ разныхъ мѣсть, но посалѣ пропажи мальчика, они въ тотъ же день скрылись, тогда какъ въ прежнiе годы они оставались тамъ для торговли по три дня. Двадцать человѣкъ, подъ присягою, утверждали, что до 4-го Iюня они несколько разъ были на томъ мѣстѣ, гдѣ отысканъ потомъ трупъ ребенка, но его тамъ не было. Родители и семнадцать человѣкъ (последнiе подъ присягою) показали, что, осматривая тѣло ребенка, они видели на немъ внутри носа, на груди, колѣняхъ и ногахъ ранки, сдѣланныя какъ бы булавкою. Уѣздный врачъ Морицъ и сурамскiй участковый засѣдатель Тюбукинъ вели себя въ этомъ дѣлѣ странно, и народная молва, быть можетъ, не безъ основанiя, утверждала, что оба они были подкуплены евреями. Начальству поведенiе ихъ также казалось настолько подозрительнымъ, что ихъ скоро и въ связи съ этимъ дѣломъ лишили мѣстъ, по представленiю Тифлисской судебной палаты. Получивъ заявленiе отъ Джапарошвили объ исчезновенiи его сына, Тюбукинъ не принялъ никакихъ мѣръ и ничего не сдѣлалъ и только 8-го Iюня т. е., 8 дней спустя послѣ исчезновенiя мальчика и три дня спустя уже послѣ нахожденiя его трупа, онъ ограничился лишь донесенiемъ уѣздному начальнику о происшествiи, зная, какъ самъ онъ пишетъ, всю важность этого дѣла, равно какъ и то, что подозрѣнiе пало на евреевъ; а къ производству слѣдствiя онъ приступилъ только 14 Iюня. Врачъ явился для осмотра трупа 13-го Iюня, и, вопреки требованiю закона, осмотръ произвелъ безъ присутствiя уѣзднаго прокурора и понятыхъ. По причинѣ кавказской жары, пролежавшiй двѣ недѣли подъ открытымъ небомъ трупъ сильно разложился, а потому и неудивительно, что врачъ могъ замѣтить на немъ только “на бедрахъ его, выше колѣнъ, три царапины, происшедшiя по-видимому, отъ оцарапанiя твердымъ острымъ тѣломъ”. По заключенiю врача, ребенокъ умеръ отъ голода. Но скоро свидѣтельскiя показанiя представили иную картину его смерти. Дочь сурамскаго еврея Давида Джанашвили, Лiя, 6-ти лѣтъ отъ роду, разсказывала въ школѣ, въ которой она училась, своей воспитательницѣ, при свидѣтельницахъ, что Карельскiй еврей Абрамъ днемъ привезъ въ домъ ея отца малолѣтняго ребенка-мальчика, въ красномъ архалукѣ, что отецъ ея былъ тогда въ отлучкѣ, а въ домѣ оставалась одна мать, что Абрамъ ночевалъ съ ребенкомъ въ морани, гдѣ навѣщали его сурамскiе евреи – Микано (онъ же и Михаилъ) Кожiяшвили, Ело Пичхадзе и дядя ея Рафаилъ Хахамъ, что, наконецъ, по истеченiи трехъ дней, Абрамъ отвезъ куда то ребенка, завязавъ ему платкомъ ротъ. Это показанiе девочка подтвердила и на слѣдствiи. Вторая дочь сурамскаго еврея Абрама Магалашвили, Марiама, 10 лѣтъ, говорила женѣ священника Николая Бебеяшвили, Маги что евреи держали мальчика Алексѣя въ домѣ хахама Давида Джанашвили подъ корзиною и что отецъ ея говорилъ евреямъ, что за такое дѣло ихъ разстрѣляютъ. Марiама подтвердила это при слѣдствiи, добавивъ, что когда мальчикъ Алексѣй былъ приведенъ Абрамомъ въ домъ Давида Джанашвили, въ то время находились тамъ евреи – Исраилъ и Рафаилъ Джанашвили, еврейки Ело Пичхадзе и Михаилъ (Микано) Кожiяшвили, что послѣ умерщвленiя Алексѣя, какъ говорилъ отецъ ея, изъ дома Давида что-то раздавали въ дома сурамскихъ евреевъ, и что, по словамъ отца ея, хахамъ Давидъ и братъ его Гаврiилъ были дома, когда принесли мальчика. Сурамскiй еврей Сосiя Гигулашвили, 10 лѣтъ, разсказывалъ дворянину Якову Батiяшвили, Датикѣ Ломидзе и Георгiю Цверiани, что какой-то родственникъ его пришелъ къ Давиду Джанашвили съ сумкою, и когда Сосiя дотронулся до нея, то бывшiй въ ней мальчикъ заплакалъ. Тотъ же Сосiя Гигулашвили говорилъ крестьянину Гиголѣ Какалашвили, что мальчикъ Алексѣй находится у Давида Джанашвили. Были и другiе свидѣтели. Такъ, сурамскiй нацвалъ (старшина) Акаповъ, дворянинъ Чинчаладзе и три крестьянина показали, что они слышали разговоръ обвиняемыхъ евреевъ, доказывающiй участiе ихъ въ похищенiи и мученiи мальчика, именно евреи (Рафаилъ, Исраилъ, Гаврiилъ, Ело и Михаилъ) говорили, что несчастiе ихъ въ томъ, что они пустили у мальчика кровь изъ носа въ излишествѣ; дѣло это они считаютъ общимъ для всѣхъ евреевъ. И дѣйствительно, какъ и всегда это было, дѣло горячо приняли къ сердцу евреи всего мiра: противъ него поднялся страшный гвалтъ и шумъ въ Европѣ, Азiи, Америкѣ. Протестовали газеты, профессора, врачи, юристы, политическiе дѣятели, устраивавшiе многочисленные митинги. На русское правительство лгали, клеветали; осуждали его за его вѣру въ “средневѣковые предразсудки”, за его ненависть къ “бѣднымъ” евреямъ, которыхъ въ Россiи будто бы угнетаютъ, мучатъ на пыткахъ и т. п. Евреи втянули въ это дѣло и своего могущественнаго покровителя-единовѣрца, защитника убiйцъ о. Ѳомы, англiйскаго министра Монтефiори, который писалъ къ кавказскому наместнику князю Воронцову, что онъ “глубоко убѣжденъ въ невинности его несчастныхъ единовѣрцевъ”, его “злополучныхъ и угнетаемыхъ братьевъ въ Сурамѣ”, а между тѣмъ, по свѣдѣнiямъ, полученнымъ имъ отъ раввиновъ и представителей еврейской общины въ Константинополѣ, русскiя судебныя власти относятся къ нимъ крайне враждебно и несправедливо: врачей обвиняютъ въ томъ, что они подкуплены евреями, тогда какъ сами успѣли подкупить маленькую еврейскую дѣвочку (это 6-лѣтнюю Лiю-то!), чтобы она оклеветала своего отца и его единовѣрцевъ, “восемь самыхъ ученыхъ евреевъ Суража брошены каждый въ отдѣльную темницу и подвергнуты пыткамъ, что-бы вынудить у нихъ сознанiе”, “жители вламываются въ дома евреевъ и подвергаютъ ихъ разнымъ истязанiямъ, такъ что они не могутъ болѣе заниматься своими делами, и даже подать въ Тифлисъ жалобу” и т. д. Воронцовъ отвѣчалъ Монтефiори съ полнымъ достоинствомъ, приличествующимъ высокому сановнику, но увѣрялъ его въ томъ, что свѣдѣнiя, сообщенныя ему константинопольскими раввинами о дѣлѣ и объ отношенiи властей къ обвиняемымъ ложны: “Никакая пытка не была и не могла быть употреблена относительно обвиняемыхъ. Долгъ истины обязываетъ меня торжественно протестовать противъ этого обвиненiя. Пытка не только совершенно противна нашимъ теперешнимъ законамъ, но была уничтожена еще при Императрицѣ Екатеринѣ, еще прежде, чѣмъ она была отменена во Францiи Людовикомъ XVI”, и “никакая власть въ Россiи не можетъ думать о пыткѣ при слѣдствiи. Наши законы о судопроизводствѣ полны снисхожденiя къ обвиняемымъ” и т. д. Между тѣмъ въ Сенатъ князь Воронцовъ писалъ: “По внимательному разсмотрѣнiю всѣхъ обстоятельствъ этого дѣла, равно какъ и по всѣмъ непреложнымъ свѣдѣнiямъ, для меня по оному дошедшихъ, я совершенно убежденъ въ виновности сурамскихъ евреевъ въ похищенiи мальчика Алексiя Джапарошвили и умерщвленiи его для исполненiя религiозныхъ обрядовъ христiанскою кровiю. Убѣжденiе это во мнѣ еще усилилось по двукратному моему пребыванiю на водахъ въ окрестности Сурама, гдѣ я имелъ случай удостовериться въ несомненности учиненнаго евреями этого преступленiя”. Такую же уверенность высказали Сенату Тифлисскiй военный генералъ-губернаторъ и министръ внутреннихъ дѣлъ. Дѣло тянулось три года. Чѣмъ же оно кончилось? 18-го Мая 1858 года Сенатъ постановилъ: “Подсудимыхъ евреевъ (7 человѣкь) по похищенiю ими ребенка Алексѣя Джапарошвили, для исполненiя религiозныхъ обрядовъ, оставить, согласно (!!) съ заключенiемъ г. министра внутреннихъ делъ, въ сильномъ подозрѣнiи, предоставивъ князю намѣстнику (право, которое онъ имѣлъ и безъ Сената) разослать ихъ поодиночкѣ въ отдаленнейшiя места, по собственному его усмотренiю, съ учрежденiемъ надъ ними, въ мѣстахъ ихъ жительствъ, строжайшаго полицейскаго надзора” [ 110 ].

Еще не окончилось Суражское дѣло, какъ началось Саратовское [ 111 ]. Въ Декабрѣ 1852 года сынъ саратовского цехового, 10-лѣтнiй мальчикъ Ѳеофанъ Шерстобитовъ отправился утромъ въ школу и съ тѣхъ поръ домой не возвращался. Не прошло послѣ этого и месяца, какъ въ Саратовѣ пропалъ другой мальчикъ, сынъ крестьянина, 11-лѣтнiй Михаилъ Масловъ. Розыски остались тщетными. Впрочемъ, 28 Января 1853 г., товарищъ и сверстникъ Маслова, сынъ мѣщанина, Степанъ Канинъ сказалъ сначала своимъ роднымъ, а потомъ и саратовскому полицiймейсеру Вестману, что въ день исчезновенiя Миши Маслова, послѣ обѣда, когда они играли на улицѣ, къ нимъ подошелъ какой-то неизвѣстный человѣкъ и приглашалъ ихъ съ собою таскать аспидныя доски на берегу рѣки Волги, за что обѣщалъ имъ платить деньги. Оба мальчика пошли было за ннмъ, но дорогою Канинъ раздумалъ и вернулся домой, а Миша Масловъ пошелъ и уже больше Канинъ его не видѣлъ. По этому общему указанiю, сделанному Канинымъ, конечно, еще трудно было найти похитителя. Прошло около полутора месяца, 4-го Марта совершенно случайно на рѣкѣ Волгѣ, недалеко отъ берега, подъ кормою лодки, найдено было тѣло Миши Маслова. Оно было прикрыто рогожею. На шеѣ трупа видно было вдавленiе и рубцы отъ наложеннаго на всю шею шерстяного кушака; на головѣ двѣ раны, происшедшiя, повидимому, одна отъ удара тупымъ, а другая – острымъ орудiемъ; на правомъ плечѣ была вырезана кругообразная часть кожи величиною въ серебряный пятачекъ; на рукахъ и ногахъ – синiя пятна; кромѣ того были обнаружены несомненные слѣды еврейскаго обрѣзанiя. По заключенiю врача, смерть ребенка последовала отъ удара тупымъ орудiемъ по голове, отъ чего лопнули темянныя и височныя кости поперечно отъ одного уха до другого. Къ этому врачъ присовокупилъ, что мальчикъ былъ удавленъ кушакомъ еще при признакахъ жизни, после удара по голове, и что обрѣзанiе крайней плоти и вырѣзанiе кожи на плечѣ произведены незадолго до убiенiя, а синiя пятна на рукахъ и ногахъ произошли или отъ перевязокъ или отъ сильнаго держанiя мальчика руками во время обрѣзанiя его и вырѣзки кожи на плечѣ. Явные слѣды еврейскаго обрѣзанiя на трупѣ естественно заставили слѣдователя Волохова обратить вниманiе на проживавшихъ тогда въ Саратовѣ евреевъ. Въ гарнизонномъ саратовскомъ баталiонѣ состояло 44 еврея. Ихъ показали Степану Канину, который, увидавъ рядового, цирульника Михеля Шлиффермана, сказалъ какъ-бы не совсѣмъ увѣренно: “онъ ровно тотъ, кто сманилъ”. Это показанiе имѣло однако, же большое значенiе потому, что, по заявленiю самого Шлиффермана, въ Саратовѣ онъ только одинъ дѣлалъ обрѣзанiе у евреевъ. На очной ставкѣ Канинъ сказалъ Шлифферману: “Ты лицомъ такой же, какъ и тотъ, кто сманивалъ меня; но тотъ не картавилъ, какъ ты, а какъ-бы хрипѣлъ: вѣрно простудилъ себѣ горло, и если бы этого не было, то онъ говорилъ бы по-русски чище”. Потомъ Канину были представлены солдаты-евреи и выкресты, вмѣстѣ съ Шлифферманомъ, переодѣтые въ дубленые желтаго цвѣта тулупы съ поднятыми воротниками и въ картузахъ, какъ одѣтъ былъ, по словамъ Канина, похититель. Канинъ подошелъ къ Шлифферману и, долго всматриваясь въ него, сказалъ: “не узнаю”. При этомъ Канинъ объяснилъ, что хотя Шлифферманъ и похожъ на похитителя, но не узнаетъ его только потому, что тотъ уже сидитъ въ части (тогда Шлифферманъ, дѣйствительно, былъ уже заарестованъ). Къ этому Канинъ прибавилъ еще: “У этого, кажется усы длиннѣе”. Затѣмъ когда изъ предъявленныхъ евреевъ и выкрестовъ были скинуты тулупы и картузы, Канинъ опять указалъ на Шлиффермана и сказалъ: “Онъ, словно, тотъ, кто сманивалъ”. Шлифферманъ, конечно, упорно не сознавался. Евреи же, чтобы сбить следствiе съ прямого пути и отвлечь вниманiе следователя отъ дѣйствительныхъ виновниковъ, старались запутать дело ссылкою на магометанъ, которые также совершаютъ обрѣзанiе надъ дѣтьми... И следователь взялся за татаръ, теряя попусту время и давая возможность евреямъ прятать концы...

Когда вскрылась Волга, на Беклемишевомъ островѣ, противъ Саратова, въ тальникѣ, былъ обнаруженъ и трупъ мальчика Ѳеофана Шерстобитова. На трупѣ были солдатскiя холщевыя подтяжки, сцѣпленныя петля въ петлю, два раза обвернутыя вокругъ шеи и связанныя узломъ, и шаровары, а близъ трупа лежала не принадлежавшая мальчику рубашка взрослаго человѣка и солдатская фуражка. Трупъ уже сильно разложился: но и на немъ найдены были несомнѣнные слѣды еврейскаго обрѣзанiя, а надъ мускуломъ праваго виска и въ самомъ мускулѣ значительный подтекъ темной крови, въ видѣ краснобагроваго пятна въ 2¹/₂ дюйма отъ нанесеннаго удара; ногти на пальцахъ ногъ и рукъ были обрѣзаны вплоть до мякоти. Больше ничего нельзя было на трупѣ разсмотрѣть: такъ онъ разложился. Врачебная управа дала заключенiе, что мальчикъ Шерстобитовъ сначала былъ ударенъ по правому виску какимъ-либо тупымъ орудiемъ, отъ чего онъ мгновенно впалъ въ безчувствiе и уже послѣ былъ удавленъ подтяжками. Солдатскiя подтяжки и фуражка съ слѣдами еврейскаго обрѣзанiя еще болѣе усилили подозрѣнiе на евреевъ – солдатъ. У послѣднихъ былъ произведенъ обыскъ. Между прочимъ у рядового Ицки Берлинскаго былъ найденъ лоскутъ синей клѣтчатой сарпинки, въ аршинъ длины и полъ аршина ширины. Отецъ Шерстобитова заявилъ, что пропавшiй сынъ его былъ въ рубашкѣ, сшитой именно изъ такой матерiи; это заявленiе было подтверждено подъ присягою соседями Шерстобитова – мужемъ и женою Быковыми и братомъ Шерстобитова Зиновiемъ. Но улика эта не могла имѣть рѣшающаго значенiя, такъ какъ Берлинскiй объяснилъ, что лоскутъ этотъ остался отъ изношенной рубашки, сшитой ему пять лѣтъ тому назадъ женою рядового Фрейдою Фогельфельдъ. Фрейда подтвердила это заявленiе, присовокупивъ, что у нея остался лоскутъ той же сарпинки, вшитый ею въ большое одеяло. Въ одѣялѣ, действительно, оказалось два лоскутка изъ одинаковой сарпинки, какъ и на рубашкѣ Шеретобитова, только совершенно новые... Другихъ уликъ не было. Оставалось сдать дѣло въ архивъ или считать его въ числѣ нерѣшенныхъ на всегда. Но Императоръ Николай Павловичъ пожелалъ, чтобы виновные были найдены. Въ Саратовъ былъ присланъ изъ Петербурга въ качествѣ слѣдователя молодой чиновникъ Дурново. И правда вскорѣ открылась необъяснимо для человѣческихъ соображенiй.

Въ Маѣ мѣсяцѣ, по не дознаннымъ побужденiямъ, къ слѣдователю явился рядовой, изъ поляковъ, Антонъ Богдановъ, пожелавшiй “открыть еврейское дѣло”, и не только называетъ всѣхъ виновниковъ, но раскрываетъ и всѣ подробности совершенныхъ злодѣянiй. Твердо установившееся показанiе его состояло въ слѣдующемъ. Лѣтомъ 1852 года, вскорѣ послѣ своего поступленiя въ саратовскiй гарнизонный баталiонъ, онъ познакомился съ выкрестомъ изъ евреевъ Федоромъ Юрловымъ, ходившимъ тогда по городу съ шарманкой. Еще на родинѣ, въ Витебской губернiи, находясь въ частныхъ сношенiяхъ съ евреями и понимая ихъ языкъ, онъ сошелся и подружился и въ Саратовѣ съ товарищами-евреями по баталiону, въ особенности съ рядовымъ портнымъ Ицкою Берлинскимъ, который приходилъ къ нему въ роту и къ которому онъ ходилъ въ швальню. Между прочимъ, Богдановъ вошелъ къ евреямъ въ довѣрiе еще и потому, что таскалъ къ нимъ въ моленную краденныя дрова, за что получалъ деньги отъ жившаго при моленной сторожа, рядового Бермана. Съ наступленiемъ зимы Юрловъ познакомилъ его съ отцомъ своимъ могилевскимъ мѣщаниномъ Янкелемъ Юшкевичеромъ, къ которому ходили многiе баталiонные солдаты-евреи. Угощая Богданова, Янкель говорилъ ему: “приходи къ намъ при всякой нуждѣ”. Послѣ Николина дня Юрловъ и Берлинскiй, придя однажды къ нему, когда онъ стоялъ въ караулѣ при рабочемъ домѣ, приглашали его вечеромъ въ моленную, сказавъ: “ты намъ будешь нуженъ” Придя вечеромъ туда и нашедши ворота запертыми, Богдановъ перелѣзъ черезъ заборъ. На дворѣ увидѣлъ онъ людей, бѣгавшихъ взадъ и впередъ. Вскорѣ нѣсколько человѣкъ, въ томъ числѣ Берлинскiй, Шлифферманъ, Зайдманъ и Юрловъ, вышли съ фонаремъ къ моленной и положили что-то въ сани, стоявшiя недалеко отъ воротъ. Сани, изъ которыхъ Богдановъ услышалъ жалобный человѣческiй визгъ, выехали изъ воротъ въ сопровожденiи двухъ или трехъ евреевъ. Когда послѣ этого онъ подошелъ къ оставшимся на дворѣ евреямъ, то Берлинскiй уговаривалъ его идти за санями на квартиру къ Янкелю Юшкевичеру. Дней за десять до праздника Рождества Христова, когда Богдановъ былъ опять въ караулѣ при рабочемъ домѣ, Юрловъ, придя къ нему предъ сумерками, позвалъ его въ кабакъ, а потомъ просилъ придти къ нему на квартиру. Часу въ 11-мъ ночи, отправясь съ Юрловымъ изъ караула, онъ пришелъ съ нимъ къ Янкелю Юшкевичеру, у котораго были уже евреи – рядовые: Фогельфельдъ, Зайдманъ и двое ему неизвѣстныхъ, одинъ – въ халатѣ, съ бритою бородою и въ высокой грузинской шапкѣ, а другой – съ рыжею бородою и въ чапане. Въ передней Юрловъ подчивалъ его водкой, въ то время, какъ евреи, бывшiе въ комнатѣ, то выходили по-одиночкѣ на дворъ, то возвращались назадъ. Когда уже отъ выпитой водки стало клонить его къ сну, Юрловъ повелъ его въ подвалъ подъ домомъ С.-Петербургской гостинницы, во дворѣ которой квартировалъ Янкель. Въ подвалѣ находились уже Янкель, Берлинскiй и Зайдманъ, на полу стояли горѣвшiя двѣ стеариновыя свѣчи. Отъ входа налѣво, ближе къ стѣнѣ, лежалъ на полу мальчикъ въ ситцевой рубашкѣ. Юрловъ принесъ откуда-то деревянную скамейку и поставилъ ее вдоль стѣны, налѣво отъ входа, близъ свечей. На скамейку положили мальчика, который сталъ вертѣться и мычать. Янкель, вынувъ изъ какого-то краснаго футляра инструментъ, сѣлъ на мальчика верхомъ и совершилъ надъ нимъ обрѣзанiе. Послѣ того мальчика повернули навзничь и сдѣлали ему раны на спинѣ или шеѣ (этого Богдановъ съ испуга не разглядѣлъ). Изъ ранъ текла кровь, которую евреи собирали въ мѣдный тазъ, принесенный заблаговременно. Когда Янкель дѣлалъ обрѣзанiе мальчику, то порѣзалъ себѣ какой-то палецъ на лѣвой рукѣ и, не найдя чѣмъ-бы его завернуть, оторвалъ лоскутъ отъ полы рубашки Юрлова. Когда начали рѣзать мальчика, Богдановъ хотѣлъ было уйти изъ подвала и, упавъ на колѣни предъ Юрловымъ, проосилъ выпустить его, но Юрловъ назвалъ его трусомъ и угрозами принудилъ остаться. Что еще происходило при немъ въ подвалѣ, онъ совершенно не помнить; но въ послѣдствiи онъ узналъ, что мальчику нанесенъ былъ ударъ по лѣвому виску, но чѣмъ именно и кѣмъ, – не знаетъ. Очнувшись послѣ испуга, онъ посмотрѣлъ на мальчика и увидѣлъ, что онъ уже умеръ и не шевелился. Послѣ этого изъ подвала всѣ пошли въ квартиру Янкеля, гдѣ его опять поили водкой. Въ это время евреи просили его снести тогда же трупъ мальчика куда нибудь подальше; но будучи очень пьянымъ и не помня себя отъ испуга, онъ тогда сдѣлать этого не согласился, пообѣщавъ придти для этого въ другой разъ, – и, дѣйcтвительно, чрезъ нѣсколько дней, отлучаясь, какъ и прежде, самовольно изъ караула, онъ пришелъ къ Янкелю, у котораго нашелъ Юрлова, Берлинскаго и Зайдмана. Тотчасъ всѣ они пошли въ подвалъ, связали трупъ по ногамъ и за шею подтяжками; въ такомъ видѣ евреи положили трупъ мальчика Богданову на плечи и велѣли нести. Поднимаясь изъ подвала по лѣстницѣ, Богдановъ споткнулся и полетѣлъ на землю вмѣстѣ съ трупомъ. Тогда трупъ взяли сами евреи и отнесли на стоявшiя на дворѣ сани. Въ сани сѣло четверо – Юрловъ, Берлинскiй, Зайдманъ и Богдановъ, а лошадью правилъ мѣщанинъ Дьячковъ. Проѣхавъ Казанскiй мостъ, они остановились у берега Волги. Богдановъ слѣзъ съ саней, и Юрловъ положилъ ему на плечи трупъ. Спускаясь съ крутого берега, Богдановъ опять полетѣлъ внизъ съ трупомъ и началъ кричать. Поспѣшившiй на крикъ Юрловъ сталъ помогать Богданову разрывать ногами снѣгъ, чтобы прикрыть трупъ. Но такъ какъ, по причинѣ сильнаго мороза, для нихъ оказалось непосильнымъ это сдѣлать, а проруби вблизи не было, то по льду они отправились на островъ и тамъ положили трупъ. Здѣсь Богдановъ потерялъ свою фуражку и возвратился къ Янкелю съ открытою головою. Янкель заплатилъ ему за его трудъ 8 р. с.

Показанiе Богданова, вполнѣ согласное съ обстоятельствами дѣла, подтверждено было многими свидѣтелями даже въ частностяхъ.

Относительно истязанiя другого мальчика – Маслова – далъ показанiе отставной губернскiй секретарь Иванъ Ивановъ Крюгеръ. Оставшись безъ должности, онъ терпѣлъ крайнюю нужду. Этимъ воспользовались саратовскiе евреи. Чрезъ 3айдмана они предложили ему “принять еврейскую вѣру”, при чемъ обещались платить ему на его содержанiе ежемѣсячно по 25 руб. Крюгеръ согласился и съ тѣхъ поръ сталъ посѣщать еврейскую молельню. Такъ какъ онъ зналъ древне-еврейскiй языкъ, то евреи готовили его даже въ раввины. 7-го Мая 1863 года онъ подалъ надворному совѣтнику Дурново заявленiе о томъ, что 19-го Февраля того же года цирульникъ, рядовой, Мигель Шлифферманъ привелъ въ еврейскую моленную мальчика, лѣтъ 13-ти или 14-ти, надъ которымъ сдѣлалъ обрѣзанiе въ присутствiи Зайдмана, сторожа моленной Бермана, Фогельфельда и Янкеля Юшкевичера и что послѣ того мальчикъ, оставленный на нѣсколько дней подъ надзоромъ сторожа, былъ убитъ и отвезенъ Берманомъ и Шлифферманомъ на Волгу. Янкель, убеждая Крюгера въ томъ, что еврейская вѣра есть единственно истинная, послѣ обрѣзанiя мальчика и собранiя крови изъ раны, сдѣланной у мальчика ниже праваго плеча, говорилъ, что “мальчикъ черезъ кровоистеченiе представилъ собою жертву искупленiя. Выпущенная кровь этого мальчика, какъ кровь жертвы, принесенной Богу, святая и употребляется въ праздники. Женщины могутъ пользоваться ею во время родовъ, слабые зрѣнiемъ – мажутъ ею глаза, и она помогаетъ не только въ этихъ случаяхъ, но и отъ всѣхъ другихъ болѣзней”. На слѣдствiи Крюгеръ разсказалъ со всѣми подробностями, какъ евреи истязали несчастнаго мальчика, – и его показанiе было подтверждено другими свидѣтелями, а также осмотрами трупа и квартиры Янкеля.

Интересно показанiе крестьянина Пензенской губернiи Авксентiя Локоткова. Еще при самомъ началѣ слѣдствiя онъ явился въ полицiю и заявилъ, что мальчика Маслова убилъ онъ; но на формальномъ слѣдствiи отрекся отъ этого показанiя, заявивъ, что онъ говорилъ на себя “спьяну”. Слѣдователь однако же задержалъ его и чрезъ нѣкоторое время привлекъ снова къ допросу. Тогда Локотковъ показалъ, слѣдующее. Съ Юрловымъ, Шлифферманомъ и Юшкевичеромъ онъ познакомился еще въ 1851 году, когда былъ сидѣльцемъ въ кабакѣ на Театральной площади. Высланный за просрочку паспорта на родину, онъ въ 1863 году снова прибылъ въ Саратовъ за недѣлю или дня за три до масляницы и жилъ ва квартирѣ въ домѣ Филатова. Во вторникъ, на первой недѣлѣ великaгo поста, часовъ въ 9 утра, онъ пошелъ на Волгу погулять, и для естественной надобности влѣзъ чрезъ окошко въ старый пустой каменный лабазъ, находящiйся на Московскомъ взвозѣ. Въ лабазѣ онъ увидѣлъ мертваго мальчика, лежавшаго на спинѣ, по лѣвую сторону отъ входа; подойдя къ нему, онъ замѣтилъ, что мальчикъ былъ одѣтъ въ красную изорванную рубашку и въ сапоги съ бураками; на шеѣ у него былъ затянуть пестрый шерстяной кушакъ и на трупѣ были штаны. (Представленные на судѣ кушакъ и рубаху онъ призналъ за видѣнные на трупѣ). Открытое лицо мальчика было окровавлено и руки обнажены выше кисти. Въ тотъ же день Локотковъ былъ въ кабакѣ на Московскомъ взвозѣ. Выходя изъ кабака, онъ увидѣлъ цирульника Михеля, вылѣзавшаго изъ окна того же лабаза, одѣтымъ въ партикулярное платье, но не показалъ вида, что замѣтилъ его. Между тѣмъ Михель, догнавъ его, пригласилъ съ собою въ гостинницу Столбова, куда вскорѣ пришелъ и Юрловъ. Когда здѣсь всѣ они сидѣли и пили водку, пришелъ старикъ Янкель; отворивъ дверь, онъ взглянулъ на нихъ и ушелъ, не сказавъ ни съ кѣмъ ни слова. Угостивъ Локоткова, уже вечеромъ Шлифферманъ и Юрловъ уговорили его за 15 руб. вытащить изъ лабаза тѣло мальчика на Волгу. Шлифферманъ остался въ гостинницѣ, а Юрловъ и Локотковъ пошли въ лабазъ. Указавъ Локоткову мѣсто, гдѣ лежалъ мальчикъ, Юрловъ вылѣзъ изъ лабаза, сказавъ Локоткову, чтобы онъ передалъ ему трупъ. Тогда онъ взялъ трупъ поперекъ и подалъ его Юрлову въ отверстiе головою впередъ. Юрловъ принялъ трупъ отъ него. Тогда вылѣзъ изъ лабаза и онъ. Юрловъ взялъ трупъ за голову, а онъ – за ноги, и вдвоемъ понесли его прямо на Волгу, противъ Шапошникова взвоза, и тамъ положили его подъ досчаникъ. На другой день, встрѣтясь съ Шлифферманомъ и Юрловымъ въ гостинницѣ, Локотковъ про-силъ Юрлова дать ему обѣщанныя деньги, но Юрловъ сказалъ ему: “погоди, еще подойдетъ случай, тогда заодно и отдамъ”. Затѣмъ, угощая Локоткова въ среду (4-го Марта), когда уже найдено было на Волгѣ тѣло мальчика Маслова, Шлифферманъ и Юрловъ уговаривали его принять на себя убiйство этого мальчика, за что обѣщали ему 100 р. с., причемъ сказали, что убiйство мальчика – ихъ дѣло и что хотя не можетъ быть доказано, но въ городѣ уже носится слухъ, что подозрѣнiе падаетъ на евреевъ. Не имѣя ни квартиры, ни денегъ, ни одежды, Локотковъ согласился на ихъ предложенiе, явился въ 1-ю полицейскую часть и объявилъ квартальному Долгову, что мальчика Маслова убилъ онъ.

Во время производства слѣдствiя была отобрана у евреевъ интересная книга “Чинъ устнаго преданiя о Пасхѣ”. Между прочимъ, въ этой книгѣ находится гравюра, изображающая обнаженнаго человѣка, но съ вѣнцомъ на головѣ; онъ стоитъ въ купели и указываетъ протянутой рукой на кровь, текущую изъ закалываемаго предъ нимъ младенца. Ссылаясь на то, что на головѣ этого человѣка – корона, евреи объясняли слѣдователямъ, что на гравюрѣ нарисованъ фараонъ, купающiйся для излеченiя своей болѣзни въ крови израильскихъ дѣтей. Но не нужно забывать, что у евреевъ “князьями” и “царями” называются всѣ еврейскiе богачи и авторитетные хахамы. По Библiи (Быт. 23, 6) уже Авраамъ именуется “княземъ Божiимъ”; въ притчахъ Спасителя богачи называются “царями”. – Ради краткости, не приводимъ множества свидѣтельскихъ показанiй, освѣщающихъ детальныя части совершеннаго въ Саратовѣ злодѣянiя.

Когда слѣдственное дѣло было закончено, его отправили въ сенатъ, и сенатъ постановилъ: Богданова и Локоткова, по лишенiи всѣхъ правъ состоянiя, сослать въ каторжныя работы въ крѣпостяхъ, перваго на 10 лѣтъ, а второго – на 5 лѣтъ; губернскаго секретаря Ивана Крюгера разжаловать въ рядовые до выслуги, евреевъ же – Янкеля Юшкевичера, Михеля Шлиффермана, Ицку Берлинскаго, Эздру 3айдмана и Феодора Юрлова – оставить въ подозрѣнiи, при чемъ Зайдмана – даже не за участiе въ убiйствѣ несчастныхъ мальчиковъ, а “по взиманiю лихвенныхъ процентовъ при отдачѣ подъ залогъ денегъ”... Къ счастiю, по силѣ Высочайше утвержденнаго положенiя комитета министровъ, дѣло это, по разсмотрѣнiи въ Правительствующемъ Сенатѣ, было внесено въ Государственный Совѣтъ, который посмотрѣлъ иначе на него и вынесъ такое постановленiе: 1) Янкеля Юшкевичера, Михеля Шлиффермана и Федора Юрлова, лишивъ всѣхъ правъ состоянiя, сослать въ каторжныя работы въ рудникахъ: перваго и второго – на 20 лѣтъ, а третьяго – на 18 лѣтъ; 2) Богданова, Локоткова и Крюгера повергнуть Монаршему милосердiю, не благоугодно ли будетъ Его Императорскому Величеству, во вниманiе къ чистосердечному сихъ подсудимыхъ сознанiю, чрезъ что обнаружены главные преступники въ настоящемъ дѣлѣ, Высочайше повелѣть: Богданова отослать для исправленiя въ поведенiи въ арестантскiя роты инженернаго вѣдомства на два года. Локоткова заключить на то же время въ рабочемъ домѣ, а Крюгера, не лишая правъ и преимуществъ, службою прiобрѣтенныхъ, отослать на жительство въ одну изъ отдаленныхъ губернiй. по усмотрѣнiю министра внутреннихъ дѣлъ, подчинивъ его тамъ строгому полицейскому надзору; 3) Ицку Берлинскаго, Эздру Зайдмана и Янкеля Бермана оставить въ подозренiи и отослать для водворенiя въ мѣста Сибири не столь отдаленные. Мнѣнiе Государственнаго Совѣта было утверждено Государемъ Императоромъ.

25-го Января 1861 года безъ вѣсти пропала дѣвочка 4-хъ лѣтъ отъ роду, дочь крестьянина Антона Гелажиса, въ деревнѣ Дерванишкахъ, Шавельскаго уѣзда, Ковенской губернiи. Такъ какъ въ тотъ день черезъ деревню Дерванишки проѣзжали евреи Зундель Липсъ и Сруль Блохъ, то естественно, что подозрѣнiе прежде всего пало на нихъ. Впрочемъ, полицейское дознанiе и произведенные два обыска ничего не выяснили. Ни похитители, ни похищенная дѣвочка не были найдены. Только спустя мѣсяцъ, именно 3-го Марта, когда началъ таять снѣгъ, случайно былъ обнаруженъ въ снѣгу трупъ дѣвочки. Поврежденiя оказались на головѣ и шеѣ ребенка. Врачъ, осматривавшiй трупъ, далъ заключенiе, что смерть дѣвочки послѣдовала отъ причиненныхъ ей при жизни истязанiй. Мѣстный еврей Липманъ Ицикзонъ сдѣлалъ самое категорическое заявленiе, что дѣвочка была похищена, замучена и умерщвлена евреями Липсомъ и Блохомъ, при чемъ онъ показалъ, что въ Шавлянской корчмѣ Блохъ при свидѣтеляхъ продалъ кровь ея датновскому сборщику-еврею Хану, что мѣстный раввинъ даже въ моленной говорилъ открыто, при всѣхъ присутствовавшихъ, что трупъ ребенка былъ спрятанъ въ его домѣ; наконецъ, онъ увѣрялъ, что и онъ самъ неоднократно видѣлъ у евреевъ этотъ трупъ. Ковенскимъ губернаторомъ была назначена по этому дѣлу слѣдственная комиссiя, состоявшая изъ трехъ лицъ: судебнаго следователя Яхимовича, чиновника губернскаго правленiя Войцѣховскаго и жандармскаго капитана Крайскаго. Евреи остались недовольны дѣйствiями этой комиссiи и подали жалобу губернатору. Тогда былъ командированъ еще адъютантъ капитанъ Толстой, но евреи не были удовлетворены и этимъ назначенiемъ, и потребовали, чтобы въ составъ слѣдственной комиссiи, въ качествѣ депутата съ ихъ стороны, вошелъ “ученый” раввинъ – Левандъ. Въ ходъ били пущены евреями всевозможныя ухищренiя и интрига, чтобы затормозить дѣло и скрыть слѣды преступленiя. Евреи добились даже того, что былъ отвергнуть актъ медицинскаго осмотра на томъ только основанiи, что онъ былъ составленъ не короннымъ, а частнымъ врачемъ. Они радовались этой побѣдѣ уже потому, что ко времени производства слѣдствiя трупъ дѣвочки совершенно разложился и никакого медицинскаго осмотра сдѣлать было нельзя. Впрочемъ, еврей Ицикзонъ не только подтвердилъ свое первоначальное показанiе, но и дополнилъ его многими частностями. Онъ сообщилъ, что Блохъ и Липсъ, похитивъ дѣвочку, тогда же заѣхали къ его отцу. Дѣвочка лежала въ саняхъ, покрытая сѣномъ; глаза ея были открыты, но она почему то не кричала. На его вопросъ: “куда вы везете это дитя?” евреи отвѣчали: “къ роднымъ”. Вскорѣ послѣ этого Ицикзонъ былъ въ Шидовѣ у раввина. Раввинъ послалъ его на чердакъ принести дровъ. Съ нимъ отправился и бывшiй у раввина еврей Гецель Тодресовичъ Левинзонъ, который показалъ ему тамъ ребенка. Когда Ицикзонъ спросилъ: “откуда это дитя”, Левинзонъ отвѣтилъ ему: “это то дитя, которое евреи украли въ Дерванишкахъ”. Любопытный Ицикзонъ завелъ рѣчь о ребенкѣ и съ самымъ раввиномъ. Разспросы его смутили раввина, и раввинъ, не отпуская его домой, продержалъ у себя “подъ арестомъ” цѣлыхъ три дня: среду, четвергъ и пятницу. Въ субботу Ицикзонъ пошелъ въ синагогу. Раввинъ былъ очень разстроенъ, не позволилъ даже вынимать изъ кивота десяти заповѣдей и кричалъ на бывшихъ въ синагогѣ евреевъ: “отчего вы не убираете дитяти?” Евреи отвѣчали: “нужно постараться найти для него мѣсто”. Въ другую субботу отецъ послалъ Ицикзона къ Сролю Блоху за водкой. Блохъ повелъ его въ амбаръ; тамъ въ углу лежало дитя. “Я бы его не замѣтилъ, – говорилъ Ицикзонъ слѣдователямъ,– потому что было уже темно; но, наступивъ ему на палецъ, я увидѣлъ его лежащимъ на полу и покрытымъ соломою”. Когда онъ спросилъ Блоха: “дитя у тебя лежитъ?” Блохъ отвѣчалъ: “Сш.. сш... это не твое дѣло”. Возвратившись домой, Ицикзонъ разсказалъ отцу о видѣнномъ и слышанномъ. Отецъ скааалъ ему на это: “молчи; пусть говорятъ другiе”. Вскорѣ къ Ицикзону пришелъ Файвель Лигунскiй и сказалъ ему: “Раввинъ тебя уже больше не боится: дитяти уже нѣтъ у него, – Шлейме Хохумъ Лигунскiй выбросилъ дитя, получивъ за то 30 копѣекъ”. По совѣту какого-то дворяняна, Ицикзонъ хотѣлъ донести обо всемъ изложенномъ начальству, но отецъ строго запретилъ ему делать это. Бывши въ корчмѣ у Блоха, Ицикзонъ засталъ тамъ сборщика Мане Банера и Айзика. Самъ Сроль Блохъ держалъ въ рукахъ красную бутылку; но, увидѣвъ Ицикзона, онъ спряталъ ее подъ подушки; мальчикъ Шлема Айзиковичъ Лонсинъ объяснилъ однако же Ицикзону, что Сроль Блохъ продалъ Датновскому сборщику крови на 10 рублей. Раввинъ очень боялся погрома со стороны населенiя, которое сильно возбуждено было похищенiемъ дѣвочки, и рѣшилъ ѣхать въ Шавли, “чтобы попросить у полковника (т. е. у исправника) солдатъ для того, чтобы не было разбоя”. Услышавъ это отъ него, Ицикзонъ сказалъ ему: “у тебя же на чердакѣ было дитя, а теперь ты ѣдешь въ Шавли просить у полковника солдать”. Раввинъ разсердился, пошелъ къ отцу Ицикзона и сказалъ: “убей твоего сына, потому что онъ – доносчикъ”. И отецъ отчасти исполнилъ приказанiе раввина. “Онъ держалъ меня за волосы, – разсказывалъ Ицикзонъ слѣдователямъ, – а Сроль Блохъ билъ меня шестомъ такъ,что я былъ избитъ, какъ яблоко, – и обѣщали меня убить”. Послѣ этого онъ уже отправился къ комисару и разсказалъ ему все, что было ему извѣстно о похищенiи и умерщвленiи несчастной дѣвочки. По требованiю слѣдователей, Ицикзонъ собственноручно написалъ все свое показанiе и удостовѣрилъ его собственною подписью. На вопросъ слѣдователей: “употребляютъ ли вообще евреи кровь при своихъ религiозныхъ обрядахъ?” Ицикзонъ далъ слѣдующiй, также собственноручно написанный, отвѣтъ: “Въ заключенiе истиннаго моего показанiя и съ полнымъ убѣжденiемъ удостовѣряю, что евреи употребляютъ христiанскую кровь по существующему издревле обычаю, въ чемъ имѣютъ книги, какъ о крови, такъ и о проклятiи христiанъ; есть таковыя и у Шавлянскихъ евреевъ. Я самъ читалъ у школьника Шмуйла Лейбовича странную книгу подъ заглавiемъ “Хумесъ”, изданную назадъ тому 600 лѣтъ. Тоже могу указать и прочiя противозаконныя книги въ злобной закоснѣлости, если таковыхъ не успѣли скрыть”. Въ частности, по заявленiю Ицикзона, евреи оправдывають свой безчеловѣчный обычай ссылкою на Исходъ гл. 17, ст. 16; Исходъ гл. 12, ст. 23 – 28; Исходъ гл. 17 въ комментарiи Раши отъ 13 – 17; “Ценаурена” листъ 65, “Гагада” – разсказъ о выходѣ евреевъ изъ Египта, первый пасажъ, “Галаха”, “Слиходъ” на 3-й день пасажъ, “Мелахе-рахшимъ”, Исходъ гл. 12–25, “Iисусъ Навинъ”, гл. 8, ст. 27–28, “Исаи” гл. 13, ст. 23 – 25. Указанныя книги Ицикзонъ представилъ и въ слѣдственную комиссiю, прибавивъ, что евреи относятъ къ христiанамъ все, что въ Библiи говорится объ амаликитянахъ, аморреяхъ, аммонитянахъ и вообще идолопоклонникахъ. Въ особенности же раввины оправдываютъ употребленiе христiанской крови въ день пасхи перетолкованiемъ словъ Библiи (Исх. 12, 22. 24. 26. 27): “Возьмите пучекъ иссопа и обмочите въ кровь, которая въ сосудѣ, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая въ сосудѣ... Храните сiе, какъ законъ для себя и для сыновъ своихъ на вѣки... И когда скажутъ вамъ дѣти ваши: что это за служенiе? скажите имъ: это – пасхальная жертва Господу”... Показанiе Ицикзона было убiйственно для евреевъ, и они употребили съ своей стороны все, чтобы уничтожить его значенiе. Что же они сдѣлали и чего они достигли? Во всей Россiи они назначили своимъ единовѣрцамъ постъ, совершали особыя богослуженiя, прекратили на три дня даже свою торговлю, вызвали со всехъ сторонъ протесты, добились арестованiя Ицикзона, произвели по всѣмъ синагогамъ на это дѣло денежный сборъ... Ицикзонъ явился въ слѣдственную комиссiю и отказался отъ своего, имъ собственноручно написаннаго, показанiя, заявивъ, что онъ ничего не знаетъ и ничего не видѣлъ. Немного времени спустя послѣ этого, его нашли мертвымъ со вбитымъ въ голову гвоздемъ... Впрочемъ, смерть его уже никого не интересовала. Евреи исполнили свою угрозу [ 112 ]...

4-го Апрѣля 1878 года, за день до еврейской пасхи, въ селенiи Перевисахъ Шаропанскаго ѣузда, въ 15-ти верстахъ отъ мѣстечка Сачхеры, около трехъ часовъ пополудни, безъ вѣсти пропала малолѣтняя дѣвочка, дочь крестьянина Сарра Модебадзе. Послѣ обѣда, вмѣстѣ съ старшею своею сестрою Маiей, она ушла изъ дома родителей въ домъ сосѣда, крестьянина Павла Цхададзе, чтобы присутствовать при выжиганiи бѣлилъ. Выжиганiе бѣлилъ происходило не далеко отъ дома Павла Цхададзе въ лѣсу, до такой степени мелкомъ и рѣдкомъ, что съ мѣста выжиганiя бѣлилъ можно было видѣть не только такъ называемую Садзалиховскую дорогу, проходившую въ 66 саженяхъ отъ этого мѣста, но и каждаго человѣка, какъ проходившаго, такъ и проѣзжавшаго по ней. Дорога эта вела чрезъ селенiе Перевисы въ мѣстечко Сачхеры. Въ три часа пополудни, въ то время, когда Маiя Модебадзе и Елисавета Цхададзе стали въ лѣсу собирать валежникъ для поддержанiя огня, малютка Сарра ушла отъ мѣста выжиганiя бѣлилъ и направилась по дорогѣ къ своему дому. Возвратившись изъ лѣсу и не видя своей сестры, а между тѣмъ какъ бы предчувствуя нѣчто недоброе, Маiя тотчасъ же отправилась домой. Но, къ ужасу своему, она не нашла ея и дома. Тогда вся семья Модебадзе и сосѣди Павелъ и Дата Цхададзе и Иванъ Капанадзе отправились искать Сарру какъ по дорогѣ, такъ и въ сторонѣ отъ нея, при чемъ два раза прошли безъ успѣха въ поискахъ путь, по которому Сарра должна была возвратиться домой. Такiе поиски продолжались до наступленiя темноты. На слѣдующiй день, 5-го Апрѣля, объ исчезновенiи своей дочери Iосифъ Модебадзе заявилъ Перевисскому старшинѣ. Старшина снарядилъ для розыска Сарры 80 человѣкъ крестьянъ. Они осмотрели каждый кустикъ, каждое ущелье, каждую тропинку. Искали они до полуночи, но не напали даже и на слѣдъ пропавшей дѣвочки. Съ ранняго утра поиски продолжались и на слѣдующiй день. Убитый горемъ отецъ послѣ этого заявилъ становому приставу объ исчезновенiи своей дочери, причемъ высказалъ предположенiе, что дѣвочка могла быть только похищена, такъ какъ заблудиться она не могла, потому что ей нередко приходилось одной ходить изъ дому къ Павлу Цхададзе и дорога ей была хорошо известна, и что похитить ее могли только Сачхерскiе евреи, которые, по свидѣтельству многихъ очевидцевъ, проѣзжали по Садзаглихевской дорогѣ мимо того мѣста, гдѣ Цходадзе выжигали бѣлила, и при томъ въ тотъ самый моментъ, когда Сарра вышла на дорогу. Когда Модебадзе возвратился изъ Сачхеръ, гдѣ жилъ становой приставъ, домой, любимая дочь его Сарра была уже найдена, но только... мертвой и зверски замученной. 6-го Апрѣля, днемъ, подростки-пастухи совершенно неожиданно наткнулись у каменной ограды двора мѣстнаго старшины на трупъ девочки и въ испугѣ закричали. Услышавъ ихъ крикъ, работавшiй въ лѣсу крестьянинъ Соломонъ Добраидзе отправился къ нимъ и, къ крайнему удивленiю своему, увидѣлъ, что трупъ находился на томъ мѣстѣ, мимо котораго наканунѣ вечеромъ онъ проходилъ, розыскивая именно Сарру, и ничего не видѣлъ. Осматривая трупъ онъ замѣтилъ, что на рукахъ между пальцами была вырѣзана мякоть. Мать несчастной девочки, осмотрѣвъ трупъ своей дочери, увидѣла на обѣихъ рукахъ значительные порѣзы; полюбопытствовала поднять ножку ребенка и подъ колѣнками усмотрѣла очень глубокiе порѣзы. Платье и рубаха на дѣвочкѣ были тѣ же, въ которыхъ она ушла изъ дому; они были совершенно сухи, только на трупѣ они оказались разорванными пополамъ. Кромѣ матери, еще 9 свидѣтелей показали, что на пальцахъ обѣихъ рукъ дѣвочки было вырѣзано мясо и подъ колѣнками обѣихъ ногъ были “порядочныя” (глубокiя) порѣзанныя раны, такъ что снаружи видны были даже жилы. По показанiю 11-ти свидѣтелей, на трупѣ была рубаха и платье сухiя, чистыя, безъ всякихъ слѣдовъ крови, грязи или песку. Въ разрѣзъ съ этими показанiями на судѣ пошелъ только школьный учитель Филимонъ Микадзе, утверждавшiй, что трупъ Сарры въ моментъ его нахожденiя, былъ обнаженный, а на рукахъ и ногахъ были слѣды песку, тогда какъ на предварительномъ слѣдствiи онъ утверждалъ противное, именно, что ни на трупѣ, ни на платьѣ слѣдовъ песку или наносной земли не было. На вопросъ прокурора: “чѣмъ свидѣтель можетъ объяснить противорѣчiе въ своихъ показанiяхъ?* Микадзе отвѣчалъ, что на предварительномъ слѣдствiи онъ допрашивался безъ присяги, а потому и счелъ возможнымъ дать показанiе завѣдомо ложное съ цѣлью отвлечь подозрѣнiе отъ бѣдныхъ (!!) евреевъ, на судѣ же показываетъ одну только правду (?), такъ какъ принималъ присягу.

Уѣздный врачъ Берно для осмотра трупа явился 27-го Апрѣля. т. е. три недѣли (кавказской жары) спустя послѣ его нахожденiя. Актъ осмотра онъ составилъ не на мѣстѣ самаго осмотра трупа, какъ требуетъ законъ, а у себя на квартирѣ спустя три дня послѣ осмотра, по одной своей памяти. Онъ нашелъ, что на обѣихъ рукахъ, между большимъ и указательнымъ пальцами замѣтна значительная потеря мягкихъ частей, величиной около трехъ дюймовъ. На правой рукѣ рана доходила до обнаженiя сухожилiя большого пальца. Раны эти имѣли видъ рвано-укушенныхъ, съ неровными, ушибленными безкровными краями, какъ будто нанесенныхъ какимъ нибудь рвущимъ орудiемъ. По мнѣнiю врача, эти раны причинены послѣ смерти и произошли отъ нападенiя на трупъ мелкихъ звѣрей и хищныхъ птицъ. По изслѣдованiи внутренностей, врачъ нашелъ: а) “переполненiе кровью мозга, б) нахожденiе въ гортани избитой бѣловатой жидкости, в) налитiе слизистой оболочки гортани, г) вздутость легкихъ, изъ которыхъ при разрѣзахъ выступало обильное количество темной пѣнистой крови, д) переполненiе правой и пустоту лѣвой половины сердца и е) обильное количество мутноватой воды въ желудкѣ”. Поэтому врачъ далъ заключенiе, что смерть Сарры Модебадзе произошла отъ несчастнаго случая утопленiя во время проливного дождя. Но такъ какъ въ день исчезновенiя Сарры никакого дождя не было и платье на трупѣ было совершенно сухое, то следователь не нашелъ заключенiе врача соотвѣтствующимъ действительности. 16-го Мая произведено было переосвидѣтельствованiе трупа губернскимъ врачемъ Голубинскимъ, при чемъ оказалось, “на тыльной сторонѣ лѣвой руки, на мѣстѣ перваго сустава указательнаго пальца, кругловатое отверстiе величиною въ гривенникъ; сухожилiя и мышцы были цѣлы; на правой рукѣ, съ тыльной же стороны былъ виденъ недостатокъ кожи, между большимъ и указательнымъ пальцами, безъ поврежденiя мышцъ и сухожилiй”. По гнилости трупа, врачъ отказался дать заключенiе о времени нанесенiя этихъ ранъ и о причине смерти. Но, основываясь на данныхъ перваго свидетельства и вскрытiи трупа, онъ нашелъ, что признаки утопленiя въ немъ недостаточны и что смерть Сарры Модебадзе, по его мнѣнiю, произошла отъ задушенiя. Общее присутствiе управленiя медицинскою частью гражданскаго ведомства на Кавказе и въ Закавказскомъ краѣ, по недостаточности данныхъ вскрытiя трупа, не могло определить, произошла ли смерть Сарры отъ задушенiя, или утопленiя, но признало несомненнымъ, что причиною ея было воспрепятствованiе доступа воздуха къ легкимъ.

Между тѣмъ обстоятельствами дела и свидетельскими показанiями было установлено, что дѣвочка Сарра Модебадзе 4-го апрѣля, за день до еврейской пасхи, была похищена евреями, проѣзжавшими по Садзаглихевской дороѣ, – Исхакомъ Яковомъ и Мовшею Абрамовыми Цвенiашвили, Шамуэлемъ Ароновымъ и его сыномъ Бичiею, Исхакомъ Мордаховымъ и его сыномъ Мордахомъ Хундiашвили, при чемъ они, желая скрыть Сарру отъ глазъ постороннихъ, насильно посадили ее въ переметную сумку, прикрывъ ее вещами, и несмотря на сопротивленiе и крики дѣвочки, увезли ее за 15 верстъ въ мѣстечко Сачхеры, откуда трупъ этой дѣвочки, съ признаками задушенiя, былъ вывезенъ и подброшенъ къ селенiю Дорбандзе въ двухъ съ половиною верстахъ отъ селенiя Перевисы. Какъ ни интересны въ частностяхъ показанiя отдѣльныхъ свидѣтелей, но предѣлы нашего разсужденiя не дозволяютъ намъ привести ихъ здѣсь полностью.

Процессъ этотъ, какъ и предшествующiе, поднялъ на ноги все еврейство. Запротестовали какiе-то западно-европейскiе профессора; зашумѣли лже-либеральныя газеты. Во всемъ мiрѣ евреи установили постъ и общественныя моленiя. Русское правительство и судъ были заброшены грязью и незаслуженными упреками “за вѣру въ средневѣковые предразсудки” и религiозную нетерпимость; на защиту подсудимыхъ наѣхало множество знаменитыхъ адвокатовъ еврейскихъ съ Александровымъ и Куперникомъ во главѣ и съ Кикадзе и Лолуа въ хвостѣ. Корреспонденты изъ евреевъ дурачили публику извращенными и самоизмышленными отчетами о судебномъ разбирательствѣ... Картина знакомая и неизмѣнно повторяющаяся при каждомъ случаѣ обвиненiя евреевъ въ умерщвленiи христiанскихъ дѣтей!.. Время было тогда либерально-нигилистическое; атмосфера была насыщена идеями безпочвеннаго космополитизма... И обвиняемые были оправданы...

Въ 1882 году, въ Венгрiи, въ небольшомъ городкѣ Тисса-Эсларѣ, раннею весною, безъ вѣсти пропала 14-лѣтняя дѣвочка-христiанка Эсѳирь Сольмосси. Только 18-го Iюня изъ рѣки Тиссы, возлѣ мѣстечка Дада, случайно былъ вытащенъ сильно разложившiйся трупъ дѣвочки. – Медицинскимъ освидѣтельствованiемъ было установлено однако же совершенно точно, что тѣло было покрыто цѣлымъ рядомъ уколовъ и порѣзовъ, указывавшихъ на то, что дѣвочка была умерщвлена обдуманно и планомѣрно и что она уже не была живою, когда была брошена въ рѣку. Подозрѣнiе пало на евреевъ. Вся Венгрiя была охвачена негодованiемъ. Евреи, по обычаю, подняли гвалтъ на всю Европу: шумныя собранiя съ выраженiемъ протестовъ были устраиваемы – въ Вѣнѣ, Прагѣ, Берлинѣ, Парижѣ и Лондонѣ. Между тѣмъ когда началось слѣдствiе, 11-лѣтнiй пасынокъ ритуальнаго еврейскаго рѣзника Морицъ Шарфъ показалъ, что онъ видѣлъ, какъ ночью его вотчимъ Соломонъ Шварцъ, съ тремя другими евреями, многочисленными ударами ножа убилъ Эсѳирь Сольмосси, кровь которой была затѣмъ собрана въ нѣсколько сосудовъ. Убiйство было совершено въ уединенномъ сараѣ, и Морицъ видѣлъ чрезъ щель всю ужасную картину его совершенiя. Соучастниками въ злодѣянiи были: Авраамъ Буксбаумъ, Леопольдъ Браунъ и Эммануилъ Таубе. Извѣстный хирургъ Севастьянъ Ковачъ далъ заключенiе, что особенность ранъ и способъ ихъ нанесенiя являются достаточнымъ доказательствомъ ритуальности убiйства. Когда начался судъ, виновность подсудимыхъ была внѣ всякаго сомнѣнiя. Вдругъ совершенно неожиданно предсѣдатель суда и прокуроръ были вызваны въ Будапештъ къ министру-президенту Тиссѣ и министру юстицiи. По возвращенiи изъ Будапешта, прокуроръ Зейфертъ заявилъ въ судѣ, что онъ отказывается отъ дальнѣйшаго обвиненiя подсудимыхъ, и проситъ судъ освободить ихъ. Впослѣдствiи графъ Андраша объяснилъ, что венгерское правительство нисколько не сомнѣвалось въ виновности евреевъ, совершившихъ ритуальное убiйство христiанской дѣвочки, но еврейскiе банкиры принудили его прекратить дѣло [ 113 ].

Въ 1809 году въ Венгрiи снова была обезкровлена и умерщвлена христiанская дѣвушка. Главный виновникъ этого злодѣянiя еврей Гильснеръ дважды былъ осужденъ на смертную казнь. На этотъ разъ уже ничего не могли подѣлать и еврейскiя деньги.

2-го Марта 1900 года евреи чуть было не зарѣзали христiанской дѣвицы, крестьянки Винценты Грудзинской въ Вильнѣ, въ домѣ реформатскаго синода, на Татарской улицѣ. Около 2 часовъ ночи одинъ еврей схватилъ ее за голову, а другой ножемъ или бритвой ударилъ ее по горлу и по лѣвой рукѣ, вслѣдствiе чего на лѣвой сторонѣ шеи у нея образовалась поперечная рана длиною въ вершокъ, а глубиною до самаго хряща шеи, другая рана такихъ же размѣровъ – на плечѣ. Раздавшiйя въ это мгновенiе на улицѣ громкiй крикъ привелъ евреевъ въ сильное замешательство, воспользовавшись которымъ девушка вырвалась изъ рукъ убiйцъ и выбѣжала на улицу, чѣмъ только и спасла себя отъ смерти. На вопросъ: “какими побужденiями было вызвано это злодѣянiе?” Грудзинская ответила, что не знаетъ, но для насъ эти побужденiя станутъ ясными, если мы примемъ во вниманiе, что злодѣянiе было совершено 2-го Марта 1900 года, т. е., за два дня до еврейской пасхи и въ самый день еврейскаго праздника Пуримъ. Слѣдствiе по этому дѣлу было ведено безъ надлежащей энергiи. Хотя, по словамъ дѣвушки, въ совершенiи злодѣянiя участвовали два еврея, но она могла назвать только одного – парикмахера Блондеса. Поэтому и суду былъ преданъ только одинъ Блондесъ; другой злодѣй остался неразысканнымъ (!). Судъ происходилъ при открытыхъ дверяхъ въ Декабрѣ 1900 года. Присяжные засѣдатели признали Блондеса виновнымъ въ нанесенiи Грудзинской двухъ ранъ острымъ рѣжущимъ орудiемъ, но безъ намѣренiя лишить ее жизни (!). Судъ нашелъ, что къ дѣянiю Блондеса должна бы быть применена ст. 1482 Ул. о Нак., но онъ понизилъ наказанiе по этой статьѣ на одну степень, въ виду невежества подсудимаго (!) и потому приговорилъ его только къ лишенiю всѣхъ особенныхъ и лично и по состоянiю присвоенныхъ правъ и преимуществъ и заключенiю въ тюрьму на одинъ годъ и четыре месяца.

Мартирологъ замученныхъ евреями христiанскихъ дѣтей пока заканчивается обезкровленiемъ и умерщвленiемъ Андрюши Ющинскаго. Дѣло это еще слишкомъ свѣжо въ памяти всѣхъ русскихъ людей; а обстоятельства его однородны съ обстоятельствами всѣхъ другихъ совершенныхъ евреями убiйствъ. Какъ сказано въ обвинительномъ актѣ, 20 марта 1911 года, на окраинѣ города Кiева, въ покрытой зарослями усадьбѣ Бернера, выходящей неотгороженной стороною на Нагорную улицу, вдали отъ построекъ, въ одной изъ находящихся тамъ неглубокихъ пещеръ, на разстоянiи 150 саженъ отъ этой улицы, былъ обнаруженъ трупъ мальчика. Трупъ находился въ сидячемъ положенiи, упираясь спиною и головою въ одну и раздвинутыми въ колѣняхъ ногами въ другую, противоположную стѣнку одной изъ нишъ пещеры. Руки были подогнуты за спину и въ кистяхъ туго связаны бичевкою. На трупѣ оказались только рубаха, кальсоны и одинъ чулокъ. На головѣ и тѣлѣ трупа видны пораненiя, но слѣдовъ крови въ пещерѣ обнаружено не было. Убитый оказался 13-лѣтнимъ внѣбрачнымъ сыномъ мещанки Александры Приходько – Андреемъ Ющинскимъ, ученикомъ приготовительнаго класса Кiево-Софiйскаго духовнаго училища. При судебно-медицинскомъ изслѣдованiи и вскрытiи трупа, на тѣлѣ его были обнаружены слѣдующiя поврежденiя: 1) на кожѣ рукъ, въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ онѣ были перевязаны бичевкою, оказались борозды съ точечными кровоизлiянiями подъ кожу. Такого же рода кровоизлiянiя были на соединительной оболочкѣ вѣкъ и глазъ, а на внутренней поверхности губъ заметны были слѣды отъ надавливанiя зубовъ, съ ссадненiями слизистой оболочки. Кромѣ ссадинъ на головѣ, въ теменной и затылочной областяхъ оказалось семь колотыхъ ранъ, пять изъ которыхъ проникли въ черепныя кости, при чемъ два изъ этихъ поврежденiй прошли глубже – одно въ твердую мозговую оболочку, а другое въ пазуху ея, вызвавъ кровоизлiянiе на лѣвомъ полушарiи мозга, подъ мягкую оболочку. На вискахъ оказались такого же вида раны: на лѣвомъ одна и на правомъ – тринадцать. Шесть ранъ изъ числа имѣвшихся на правомъ вискѣ и рана на лѣвомъ – проникли въ кости. На правой сторонѣ шеи обнаружено семь ранъ, на кадыкѣ двѣ и подъ нижней челюстью – одна рана. На правомъ боку, по подмышечной линiи, оказалось четыре раны; на правой половинѣ спины, по лопаточной линiи, между подреберьемъ и тазомъ – также четыре раны; на лѣвой половинѣ груди, ниже соска, – семь ранъ и на мечевидномъ отросткѣ – одна рана; 2) Соотвѣтственно ранамъ на тѣлѣ обнаружены поврежденiя внутреннихъ органовъ. На правомъ легкомъ и на печени – по три раненiя; на лѣвомъ легкомъ и на правой почкѣ – по одной ранѣ и на сердцѣ – четыре раны, изъ которыхъ одна нанесена была черезъ легкое. Вокругъ одной изъ ранъ, проникшихъ въ сердце, на кожѣ осталось соединенiе кольцевидной формы. 3) Раны на тѣлѣ частью были въ видѣ уколовъ, частью – щелевидной, овальной и трехугольной формы, отъ двухъ до девяти миллиметровъ длиною. Также щелевидныя поврежденiя оказались на костяхъ черепа въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ не было прободенiя кости, сквозныя же поврежденiя имѣли ромбовидную форму. 4) Раны на головѣ, лѣвомъ вискѣ и шеѣ дали обильное кровотеченiе. Потеря крови отъ полученныхъ поврежденiй была столь значительна, что тѣло оказалось почти обезкровленнымъ. На основанiи сказаннаго прафессоръ Кiевскаго университета по каѳедрѣ судебной медицины Оболонскiй и прозекторъ по той же каѳедрѣ Туфановъ дали слѣдующее заключенiе: раны на головѣ и на шеѣ были причинены при полной, а остальныя – при значительно ослабленной дѣятельности сердца. При жизни Ющинскаго были связаны у него руки и зажимался съ надавливанiемъ на зубы ротъ его. Во время нанесенiя ему поврежденiй онъ находился въ вертикальномъ, склоненномъ нѣсколько влѣво, положенiи. Орудiемъ причиненiя поврежденiй былъ колющiй предметъ вродѣ швайки или стилета сплющенно-четырехугольной формы съ долотообразно-отшлифованнымъ съ двухъ сторонъ концомъ. Первые удары были нанесены въ голову и шею, а послѣднiе – въ сердце. Поврежденiя были наносимы нѣсколькими лицами. Стремленiемъ ихъ было причинить Ющинскому возможно сильныя мученiя. Въ тѣлѣ его осталось не болѣе трети всего количества крови. Ющинскiй былъ убить не въ пещерѣ, гдѣ найденъ его трупъ, а гдѣ то въ другомъ мѣстѣ, и затѣмъ втащенъ въ пещеру головой впередъ, въ состоянiи трупнаго окоченѣнiя. Членъ Медицинскаго Совѣта профессоръ Косоротовъ, вполнѣ соглашаясь съ заключенiемъ Оболонскаго и Туфанова, прибавилъ только, что, что его убѣжденiю, злодѣи, умертвившiе Ющинскаго, имѣли намѣренiе получить возможно большее количество крови для какихъ то цѣлей. Профессоръ Кiевскаго университета врачъ-психiатръ Сикорскiй далъ заключенiе, что убiйство Ющинскаго было совершено не душевно-больными, а лицами, привыкшими къ убою животныхъ, съ цѣлью, быть можетъ, расовой мстительности, а еще вѣрнѣе – въ видѣ религiознаго акта. Профессоры духовныхъ академiй: кiевской – Глаголевъ и петербургской – Троицкiй на вопросъ: “допустимо ли предположенiе, что Ющинскiй палъ жертвою религiознаго фанатизма со стороны изувѣрской части еврейства?”, отвѣтили двусмысленно со склономъ къ отрицанiю. Утвердительно и научно-обоснованно ответилъ на этотъ вопросъ бывшiй профессоръ Императорской Римско-Католической духовной академiи, въ С.-Петербургѣ, по каѳедрѣ еврейскаго языка и литературы, магистръ богословiя, кураторъ всего Туркестанскаго края Пранайтисъ...

Какъ только стало извѣстно заключенiе экспертовъ, еврейство всполошилось во всемъ мiрѣ. Гвалтъ и шумъ были подняты уже въ большемъ размѣрѣ, чѣмъ это бывало прежде въ такихъ же случаяхъ. За тысячами подписей появились въ различныхъ европейскихъ государствахъ протесты знаменитыхъ, до того времени никому, впрочемъ, неизвѣстныхъ профессоровъ, ученыхъ, писателей, адвокатовъ, государственныхъ деятелей... Не обошлось безъ забастовокъ въ университетахъ и среди заводскихъ рабочихъ. Вся европейская перiодическая печать, захваченная евреями или только закупленная ими, энергично и неустанно стала нападать на русское правительство за его религiозную нетерпимость къ “угнетенному племени”, къ “бѣднымъ евреямъ”, за его вѣру въ “средневѣковыя сказки” и т. д. Тактика обычная! Какъ и всегда, подкуплены были полицейскiе чины и сыщики. На сцену явились Мищуки и Красовскiе. Сотрудники “Кiевской Мысли” евреи Борщевскiе, Ордынскiе, Бразули-Брушковскiе оказались вдохновителями полицейскихъ сыщиковъ и руководителями следователей. Какъ и всегда, они удачно направили слѣдствiе на ложный путь и въ сторону отъ еврейства; сначала, по ихъ указанiю, къ обвиненiю были привлечены родная мать Ющинскаго и его отчимъ, затѣмъ кiевскiе профессiональные воры. Тѣхъ и другихъ арестовывали, сажали въ тюрьму, допрашивали, освобождали... А время шло. Действительные злодѣи заметали свои следы. Правительство переменило следователя, и только тогда увидели, что злодѣянiе совершено евреями. Пять свидетелей указали, что управляющiй кирпичнымъ заводомъ Зайцева еврей Бейлисъ, 12-го Марта, въ день умерщвленiя Ющинскаго, тащилъ его въ помѣщенiе кирпичной печи, откуда онъ уже не возвращался болѣе. Явилось и компрометтирующее письмо Бейлиса къ женѣ. Но судьба покровительствуетъ евреямъ. Двое изъ самыхъ важныхъ свидѣтелей-очевидцевъ – Женя Чеберякъ и его сестра Людмила, бывшiе вмѣсте съ Ющинскимъ въ день его похищенiя, быстро умираютъ другъ за другомъ. Остальные свидѣтели не говорятъ всего, что знаютъ, потому что имъ “еще жизнь мила”... На судъ, въ качестве новыхъ экспертовъ прибыли новыя лица: знаменитые ученые и медики, на основанiи своей науки утверждающiе, не краснѣя, что Андрюшѣ были причинены пораненiя не только незначительныя, а даже “забавныя”, что рубашка-предметъ одушевленный и можетъ двигаться сама, куда захочетъ, что злодѣянiе могло быть совершено не по религiознымъ побужденiямъ, а по половой извращенности убiйцъ и т. д. Защиту еврейскаго изуверства приняли на себя знаменитые адвокаты Карабчевскiй, Маклаковъ и друг. Пошли опять забастовки студентовъ, рабочихъ, протесты даже присяжныхъ повѣренныхъ всего округа петербургской судебной палаты, возмутительное лганье корреспондентовъ... При такихъ обстоятельствахъ присяжные засѣдатели вынесли свое рѣшенiе: Бейлисъ невиновенъ въ обезкровленiи и звѣрскомъ убiйствѣ мальчика Ющинскаго, а злодѣянiе совершено на заводѣ Зайцева, гдѣ жило семь еврейскихъ семействъ и гдѣ, даже по заявленiю защитника Бейлиса, еврея Грузенберга, русскихъ убiйцъ не могло быть...

Мы привели далеко не всѣ случаи совершенныхъ евреями убiйствъ христiанскихъ дѣтей. Мы останавливались только на тѣхъ, которые оффицiально засвидѣтельствованы и не могутъ вызвать никакихъ сомнѣнiй и возраженiй. Но и приведенныхъ нами случаевъ, по нашему убѣжденiю, совершенно достаточно для того, чтобы самый упорный скептикъ могъ видѣть, что евреями были совершаемы обезкровленiя и умерщвленiя христiанскихъ дѣтей съ цѣлью употребленiя ихъ крови при религiозныхъ обрядахъ и при суевѣрномъ леченiи различныхъ болѣзней. Правда, евреи и ихъ защитники возражаютъ, указывая на то, что обвиняемые сами не сознавались, а въ среднiе вѣка они сознавались подъ пытками и клеветали на себя, чтобы только избавиться отъ пытокъ. Что многiе обвиняемые не сознавались – это вѣрно и совершенно естественно: преступники вѣдь вообще не сознаются. Не сознаются часто и воры, и разбойники, и даже хулиганы... Но въ приведенныхъ нами дѣлахъ есть случаи, когда добровольно сознавались и виновные евреи. Ссылка на пытки неосновательна и этотъ прiемъ опроверженiя историческихъ фактовъ – устарѣлый. Даже англiйскiй министръ Монтефiори, какъ мы видѣли, въ письмѣ къ Намѣстнику Кавказа князю Воронцову не устыдился клеветать на русскихъ слѣдователей, будто бы они подвергаютъ пыткамъ подсудимыхъ, чтобы вынудить у нихъ “сознанiе” и что “вслѣдствiе этой пытки двое изъ нихъ умерли”; но Воронцовъ съ достоинствомъ и основательно опровергъ эту клевету. Пытки въ среднiе вѣка, да и потомъ практиковались во всѣхъ судебныхъ процессахъ въ западно-европейскихъ государствахъ; но по этой причинѣ еще нельзя отвергать достоверности средневѣковой исторiи. Какъ въ другихъ дѣлахъ, такъ и въ приведенныхъ нами случаяхъ судьи признавали заслуживающими довѣрiя только тѣ показанiя изъ-подъ пытокъ, которыя не заключали въ себѣ противорѣчiй, были согласны съ обстоятельствами дѣлъ и были даны подсудимыми, которые находились въ тюрьмахъ въ отдѣльныхъ камерахъ, изолированно отъ другихъ подсудимыхъ. Да, наконецъ, и изъ-подъ пытокъ, какъ мы видѣли только немного было случаевъ, когда виновные сознавались... Но и безъ сознанiя виновниковъ, безъ свидѣтельскихъ показанiй, для безпристрастнаго изслѣдователя есть много основанiй съ прискорбiемъ признать, что обвиненiе евреевъ въ умерщвленiи христiанскихъ дѣтей – не пустой предразсудокъ. На это остроумно указалъ еще В. И. Даль. “Не подлежитъ никакому сомнѣнiю, – говоритъ онъ (стр. 4), – что отъ времени до времени находимы были трупы безъ вѣсти пропавшихъ младенцевъ въ такомъ искаженномъ видѣ и съ такими признаками наружныхъ насилiй, кои вполнѣ согласуются съ образомъ мученической смерти и того рода убiйства, въ коемъ обвиняются евреи; во вторыхъ, происшествiя эти были исключительно въ такихъ только мѣстахъ, гдѣ живутъ евреи; спрашивается затѣмъ, какому же обстоятельству приписать возобновляющiеся по временамъ случаи мученической смерти младенца, разсудительно и осторожно замученнаго до смерти, – если обвиненiе несправедливо? Какую можно придумать причину или поводъ для такого злодѣйскаго истязанiя ребенка, если это не изувѣрство? Наружные признаки трупа показывали каждый разъ положительно, что смерть никакъ не могла быть случайная, а умышленная и притомъ – обдуманная и продолжительная: все тѣло истыкано или исколото, иногда клочки кожи вырѣзаны, языкъ и дѣтородныя части отрѣзаны, или сдѣлано, у мальчиковъ, еврейское обрѣзанiе; иногда нѣкоторые члены обрѣзаны, или ладони проколоты насквозь; нерѣдко знаки и синяки отъ тугихъ перевязокъ, наложенныхъ и опять снятыхъ; вся кожа въ ссадинахъ, будто обожжена или сильно терта; наконецъ, трупъ даже обмытъ; на немъ нѣтъ крови, равно какъ и на бѣльѣ и на платьѣ, которое было снято на время убiйства и послѣ опять надѣто. Чѣмъ ребенокъ или родители его могутъ подать поводъ къ такому злодѣйству? Безъ цѣли это не могло быть сдѣлано нигдѣ никогда, а тѣмъ менѣе еще повторяться въ разныхъ мѣстахъ почти одинаково. Простой убiйца во всякомъ случаѣ удовольствовался бы однимъ убiйствомъ”... Въ концѣ своей книги, останавливая на этомъ обстоятельствѣ свое вниманiе снова, Даль говоритъ (стр. 122): “Тутъ не одно убiйство, а преднамѣренное мученическое истязанiе невиннаго младенца и, слѣдовательно, или наслажденiе этими муками, или особенная цѣль, съ ними соединенная... Откуда же эти одинаковымъ образомъ и умышленно искаженные трупы невинныхъ ребятъ? Почему находятъ ихъ тамъ только, гдѣ есть жиды? Почему это всегда дѣти христiанъ? И, наконецъ, почему случаи эти всегда бывали исключительно во время или около самой пасхи?..

Евреи и ихъ нанятые защитники часто высказываютъ предположенiе, что подобныя злодѣйства совершаются христiанами съ цѣлью “поддѣлаться” подъ евреевъ изъ-за вражды къ нимъ и ненависти. Предположенiе это было извѣстно также еще Далю, и онъ представляетъ основательное его опроверженiе, указывая на его безсмысленность и увѣряя, что “прямѣе, естественнѣе, проще и вѣрнѣе такому неразумному антисемиту мстить непосредственно жиду или жидамъ, убивая, вмѣсто невиннаго христiанскаго младенца, любого еврея, или даже нѣсколькихъ”. Мы къ этому замѣчанiю Даля прибавимъ только, что высказывающiе приведенное предположенiе лишь подтверждаютъ, что евреи, дѣйствительно, умерщвляютъ христiанскихъ дѣтей, ибо “поддѣлываться” можно лишь подъ то, что существуетъ.

Евреи и еврейскiе писатели указываютъ, наконецъ, на то, что въ первые вѣка христiанства римляне-язычники также ложно обвиняли христiанъ въ умерщвленiи младенцевъ и въ ритуальномъ употребленiи ихъ крови. Да, такая сплетня была и она осталась только сплетнею, ибо и изъ римскихъ язычниковъ, крайне ненавидѣвшихъ христiанъ, никто никогда не указалъ ни одного конкретнаго случая, который далъ бы поводъ обвинять христiанъ въ столь ужасномъ злодѣянiи. Объ евреяхъ, къ сожалѣнiю, этого сказать нельзя...

Въ Талмудѣ есть два слова для обозначенiя мацы: “мосса” (mossa) и “мосса гезира” (mossa gesira). На судѣ въ Кiевѣ, по дѣлу Ющинскаго, было оглашено показанiе Бондырева, который у следователя сказалъ: “Я не говорилъ студенту Голубеву, что маца, которую пекъ Бейлисъ, называется хакиръ (gesira), т. е. такая, къ которой примѣшана христiанская кровь”. (“Раннее Утро” № 227, “Земщина” № 1465). Но если есть названiе, то есть конечно, и предметъ, который имъ обозначается.

Безпристрастные изслѣдователи, къ числу которыхъ, несомненно, долженъ быть отнесенъ и Даль, приходятъ къ заключенiю, которое высказалъ еще императоръ Николай I, а именно: что изувѣрный обычай умерщвленiя христiанскихъ дѣтей ради ихъ обезкровленiя не принадлежитъ всѣмъ евреямъ, а существуетъ только въ еврейской сектѣ хасидовъ или хасидымъ, но и тутъ онъ составляетъ большую тайну и не всегда всѣми исполняется [ 114 ].

Такой же взглядъ высказалъ и преосвященный епископъ Порфирiй Успенскiй. На запросъ бывшаго директора департамента иностранныхъ исповѣданiй, Хрущова, по саратовскому дѣлу онъ писалъ отъ 2-го Августа 1855 года: “Нѣкогда я занимался ученымъ изследованiемъ изуверства евреевъ, о новомъ проявленiи котораго вы писали мнѣ въ 30-й день Iюля, и совершенно убежденъ въ томъ, что оно есть печальный остатокъ того ревностнаго служенiя ихъ Молоху и Ремфану (Сатурну), какимъ они заклеймили себя еще за 1500 лѣтъ до Рождества Христова. Какъ христiанскiе народы удержали многiя языческiя суевѣрiя, такъ и евреи (разумеется не всѣ) продолжаютъ проливать кровь младенцевъ и отроковъ не ихъ племени по древнѣйшему преданiю, указывающему искупленiе цѣлаго рода ихъ въ кровавой человѣческой жертве”.

Взглядъ, высказанный преосвященнымъ Порфирiемъ, мы раздѣляемъ всецѣло и безусловно. Но для насъ непонятно только то, почему не раздѣляютъ его евреи? Мы недоумѣваемъ отчего каждый разъ, когда возникаетъ дѣло объ умерщвленiи христiанскаго ребенка однимъ или нѣсколькими изувѣрными евреями, всѣ безусловно евреи считаютъ это дѣло своимъ, общимъ всему еврейству и употребляютъ всѣ средства къ тому, чтобы такое дѣло не было раскрыто во всей его наготѣ?

Съ этимъ недоумѣнiемъ, мы остаемся и теперь...

Проф.- Прот, Т. И. Буткевичъ.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1.                   Докладъ, прочитанный 18 октября 1913 г. въ Русскомъ Собранiи въ С.-Петербурге, по поводу дѣла Бейлиса. производившегося въ Кiевскомъ Окружномъ Суде въ сентябрѣ и октябрѣ мѣсяцахъ 1913 г. Еврей Бейлисъ былъ преданъ суду по обвиненiю въ соучастiи въ yбiйствѣ ученика Kиeвo-Coфiйcкагo духовнаго училища, вне брака рожденнаго, Андрея Ющинскаго, 13 лѣтъ отъ роду, по религiознымъ мотивамъ.

2.                   Древн. iуд. Перев. Самуилова. ч. III. Спб. 1795, Стр. 62.

3.                   Срав. Фаррара “Жизнь Iисуса Христа”. Перев. Лопухина. Спб., 1885, стр. 374.

4.                   Нѣкоторые экзегеты понимаютъ, впрочемъ, этотъ текстъ иначе. “Заклятiе, говорятъ они (напр. еп. Хрисанфъ “Религiи древняго мира”, Спбъ., 1878, III. стр. 261), не есть обѣтъ вообще, а особый видъ обѣта (anathema, devotio internecioni vel perditioni), имѣвшiй значенiе въ особыхъ обстоятельствахъ. Такiя обѣты давалъ Израиль относительно народовъ и городовъ, которые ему предстояло завоевать (Числ. 21. 2). Заклятiе въ этомъ роде могло быть произносимо цѣлымъ обществомъ, а не отдѣльными лицами, и такъ какъ оно было выраженiемъ ревности о законе Божiемъ, то относилось только къ лицамъ, которыхъ жизнь враждебна закону и назначалось только противъ идолопоклонниковъ. (Втор. 2. 34; 13, 12-17; Iис. Нав. 6, 16). Это былъ скорѣе судъ Самого Бога надъ чуждыми богопознанiя народами – Трудно удовлетвориться этимъ объясненiемъ: 1) въ приведенномъ тексте речь идетъ не объ обществахъ или народахъ, а просто о человѣке, а 2) подъ понятiе анафемы (anathema) нельзя подводить того, что называется “великою святынею Господнею”.

5.                   Творенiя т. 1, кн. 1. Спб. 1895, стр. 678

6.                   Срв. тамъ же стр. 615, 617, 626, 632, 639, 644, 647, 655, 662, 675, 677-678, 703-704, 721-722, 723-725 и др.

7.                   О войнѣ iуд. Ч. П. Перев. Алексѣева. Спб. 1787. Стр. 156.

8.                   Древн. iуд. Прот. Aппiона. ч. III. Пepeв. Самуилова. Спб. 1795. Стр. 369.

9.                   Неофитъ указываетъ еще одну причину молчанiя евреевъ, обратившихся къ христiанству. “По моему мнѣнiю, – говоритъ онъ, причина, препятствующая iудеямъ, даже обратившимся въ христiанство, дать ясныя разоблаченiя по этому поводу (употребленiя христiанской крови), кроется или въ томъ, что они дѣйствительно не были посвящены въ тайну, или въ томъ, что, сохраняя безрассудную жалость къ нашему несчастному народу, они боятся навлечь на негo сильную месть христiанскихъ народовъ”

10.                В. И. Даль пишетъ (стр. 8-9): “Въ печатныхъ талмудахъ на еврейскомъ языкѣ сдѣланы пропуски, означенные иногда пробѣлами, скобками или словомъ: “ведалъ”, т.е., догадывайся, доискивайся смысла. Въ еврейской книгѣ “Сейдеръ-Годайдойсъ” объяснены и причины этихъ пропусковь: тамъ сказано, что частый переходъ евреевъ къ христiанству, въ теченiе первыхъ вековъ его, заставилъ раввиновъ принять и включить въ талмудъ особенно строгiя и жестокiя мѣры противу назарянъ. Постановленiя эти обратили однако на себя въ IX вѣкѣ вниманiе правительствъ, послѣдовало гоненiе на евреевъ почти во всей Европѣ, почему мѣста эти и были частiю исключены изъ талмуда, а частiю отнесены не къ христiанамъ (гои), а къ идолопоклонникамъ (акумъ), хотя евреи въ этомъ отношенiи не дѣлаютъ никакого различiя и подразумѣваютъ и тутъ, и тамъ, даже преимущественно, христiанъ”.

11.                Срв. Даль, стр. 10.

12.                Монахъ Неофитъ пишетъ: “Жиды, какъ бы съ молокомъ матери, внѣдряютъ въ сыновей своихъ съ самаго ранняго дѣтства ненависть къ христiанству. Получивъ такiя наставленiя отъ своихъ отцовъ на протяженiи цѣлаго ряда поколѣнiй, они, дѣйствительно, искренно убѣждены, что ненавидѣть христiанъ и даже убивать ихъ – дело наиболее прiятное Богу”.

13.                Срв. В.И. Даль “Записки о ритуальныхъ убiйствахъ” СПБ. 1913. Стр. 33-35; Лютостанскиiй “Объ употребленiи евреями (талмудисткими сектаторами) христiанской крови для религiозныхъ цѣлей”. СПБ. 1880. т. 1, Стр. 379-380.

14.                Срв. И.О. Кузьминъ. Матерiалы къ вопросу объ обвиненiяхъ евреевъ въ ритуальныхъ преступленiяхъ. СПБ. 1913. стр. 186-215; Даль, стр. 22.

15.                Неофитъ также пишеть: “Если иногда попадаетъ въ руки христiанъ какая нибудь (еврейская) книга, намекающая на эту тайну, и они дѣлаютъ на нее ссылку, то жиды никогда не отвѣчаютъ на это иначе, какъ, притворными насмѣшками или увертками, вродѣ слѣдующей: “Какъ же убивали бы мы христiанъ, если законъ запрещаетъ намъ ѣсть кровь?”.

16.                Матерiалы къ вoпрoсу объ обвиненiяхъ евреевъ въ ритуальныхъ преступленiяхъ. Изд. И. О. Кузьмина. Спб. 1913. Стр. 264.

17.                Матерiалы, стр. 214.

18.                Полное заглавiе книги Пикульскаго таково: “Zlosc zydowska przeciwko Bogu у blizniemu prawdzie у sumnieniu na obiasnienie Talmudystow, na dowod ich zaslepienia у Religii dalekiey od prawa Boskiego przez Moyzosza danego, rozdielona na trzy czesci, opisana przez X. Gaudentego Pikulskiego Zakonu O. S. Franciszka, Regularney obserwancyi, Prowincyi Ruskiey Teologa. Z dozwoleniein starszych. Drugi raz do druku, z istina Relacya Dysputy contra Talmudystow z Talmudystami, у przydatkiem innych osodliwosci, podana Roku 1760 W Lwowie”.

19.                Срв. Даля стр. 17 – 22; Лютостанскаго, т. 1, стр. З66-370.

20.                Срв. И. О. Кузьминъ Матерiалы. Стр. 251 – 252; Лютостанскiй, т. II. стр. 81.

21.                Даль, стр. 37; Лютостанскiй, т. II, стр. 3; Эйзенменгеръ, т. II, стр. 220; Кузьминъ, Матерiалы стр. 240.

22.                Eisenmenger. II, стр. 220; у Кузьмина. Матерiалы. стр. 249; Даль, стр. 37; Лютостанскiй, т. II, стр. 3.

23.                Даль. стр. 37; Лютостанскiй, стр. 3

24.                Moisky. гл. 25 у Даля. стр. 37: у Лютостанскаго, II, стр. 3.

25.                Печ. Пат. л. 169 у Даля. стр. 37-38: у Лютостанскаго, II, стц. 3-4

26.                Даль, стр. 38; Лютостанскiй, II. стр. 4.

27.                Даль, стр. 38; Лютостанскiй. II. стр. 4.

28.                Даль, стр. 38; Лютостанскiй. II. стр. 4. Даль ссылается на Centur. Magdeb. XII. Cap. XIV

29.                Centur. Magdeb. XII, cap. XIV; Schlehscheck гл. 9; у Даля. стр. 88; Лютостанскiй, II. стр. 4.

30.                Dubravius. кн. 18; у Даля стр. 38; Лютостанскiй. т. II. стр. 4.

31.                Dubravius. кн. 18; Vincentius. кн. 27: гл. XI. XIV: у Даля стр. 39; Лютостанскiй. т. II. стр. 4-5.

32.                Gagel. л. 304; у Даля. стр. 39; Лютостанскiй, стр. 5.

33.                Twer, кн. 4; у Даля. стр. 39; Лютостанскiй. т. II. стр. 5.

34.                Vincentius. кн. 29. гл. 25, у Даля. стр. 39: Лютостанскiй. т. II. стр. 5.

35.                Schlehscheck, гл. 9, у Даля, cтр. 39, Лютостанскiй, т. II, стр. 5.

36.                Даль, стр. 40, Лютостанскiй, II. стр. 5.

37.                Ibid.

38.                И. О. Кузьминъ. Матерiалы, стр. 250. Даль, стр. 40, Лютостанскiй, т. II. стр. 5.

39.                Стр. 40; Лютостанскiй. т. II. стр. 5-6

40.                Eisenmenger. t. II, р. 220; у Кузьмина, Матерiалы,. стр. 250. Даль, стр. 40; Лютостанскiй, II, стр. 6.

41.                Schlehscheck, гл. 9; у Даля, стр. 40, Лютостанскiй т. II. стр. 6.

42.                Eisenmenger, Т. II. р. 220; у Кузьмина, Матерiалы, стр. 250. Даль, стр. 40- 41; Лютостанскiй. II, стр. 6.

43.                Книга уголовнаго производства надъ евреями у Даля стр. 41; Лютостанскiй, стр. 6 и 77.

44.                Даль, стр. 41; Лютостанскiй, т. II, стр. 5.

45.                Эйзенменгера, ссылающегося на Тетцелевы Monatl. Unterredungen vom Julio 1693, pag. 556; у Кузьмина, Матерiалы, стр. 250, Даль, стр. 41; Лютостанскiй, II, стр. 6.

46.                Schlehscheck, гл. 9. У Даля, стр. 41; Лютостанскiй, т. II, стр. 7.

47.                Срв. Авентина и Эйзенменгера, у Кузьмина, Матерiалы, стр. 250, Даль. стр. 41; Лютостанскiй, II, стр. 7.

48.                Даль, стр. 41; Лютостанскiй, т. II. стр. 7.

49.                Ibid.

50.                Deugosz. кн.. X; Gebisky. гл. 7; у Даля, стр. 42; Лютостанскiй, II, стр. 7.

51.                Книга уголовнаго производства надъ евреями за убiйство христiанъ, у Даля, стр. 42; Лютостанскiй, стр. 7.

52.                Даль, стр. 42; Лютостанскiй, II. стр. 8.

53.                Eisenmenger. Т. II, p. 221: у Кузьмина. Матерiалы, стр. 250-251. Даль, стр. 43-44; Лютостанскiй. стр. 8-9; 79-81.

54.                Eisenmeger. T. II. p. 222, у Кузьмина. Матерiалы, стр. 252; Даль, стр. 43; Лютостанскiй, II, стр. 8.

55.                Даль, стр. 43; Лютостанскiй, II. стр. 8, 9.

56.                Cagel, s. 122, у Даля стр. 44; Лютостанскiй. II, стр. 9.

57.                Eisemenger, Т. II, р. 122; у Кузьмина. Матерiалы, стp. 252; Даль, стр. 44; Лютостанскiй. II, стр. 9.

58.                Даль, стр. 44; Лютостанскiй, II, стр. 9.

59.                Ibid

60.                Ibid

61.                Даль. стр. 45; Лютостанскiй, II, стр. 10.

62.                Eisenmenger, Т. II., р. 223: у Кузьмина, Матерiалы, стр. 252-253; Даль, стр. 45; Лютостанскiй, II, стр. 10.

63.                Даль. стр. 45; Лютостанскiй, II, стр. 10.

64.                И. О. Кузьминъ, Матерiалы, стр. 33-35.

65.                Срв. И. О. Кузьминъ, Матерiалы, стр. 42; Лютостанскiй, II, стр. 40-41.

66.                Ibid. Стр. 48 – 45; Лютостанскiй. II, стр. 40.

67.                Даль, стр. 46; Лютостанскiй. II. стр. 11.

68.                Даль, стр. 46; Лютостанскiй, 11, стр. 11.

69.                И. О. Кузьминъ. Матерiалы, стр. 45-46; Лютостанскiй, стр. 34-35.

70.                Матерiалы, стр. 46-52; срв. Даля, стр. 47-48; Лютостанскiй, II, стр. 11-12. Eisenmenger, Т. II. р. 233. Tentzel, Monatl. Unterredungen. Juli 1693, Papebroch, T. II. Aprill; у Кузьмина. Матерiалы, стр. 253.

71.                Даль. стр. 48; Лютостанскiй, II, стр. 12.

72.                Срв. И. О. Кузьминъ. Матерiалы. стр. 56-58.

73.                Даль. стр. 48; Лютостанскiй, II. стр. 12-13.

74.                Даль, стр. 48-49; Лютостанскiй. II. стр. 13.

75.                Ibid.

76.                И. О. Кузьминъ, Матерiалы, стр. 80-92; Декретъ Люблинскаго Трибунала; Даль, стр. 50-61; Лютостанскiй, II, стр. 14.

77.                И. О. Кузьминъ, Матерiалы, стр. 253.

78.                Eisenmenger, Т. II, р. 228; у Даля, стр. 51; Лютостанскiй, II, стр. 15.

79.                Eisenmenger, Т. II, р. 224; у Кузьмина, Матерiалы, стр. 254; Abrege du proces falt aux Juifs de Mets, 1670; у Даля, стр. 52; Лютостанскiй, II, стр. 15.

80.                Срв. Лютостанскiй. стр. 33-34; Даль, стр. 62.

81.                И. О. Кузьминъ, Матерiалы, стр. 101-104.

82.                Даль, стр. 53; Лютостанскiй, II, стр. 16.

83.                Лютостанскiй, II. стр. 16, 36.

84.                И. О. Кузьминъ. Матерiалы, стр. 104-119.

85.                И. О. Кузьминъ. Матерiалы, стр. 119 – 125.

86.                У Крашевскаго Obrasy Zycia i podrozy 1842, т. I p. 61 разсказъ объ этомъ собьтiи не во всемъ соотвѣтствуетъ дѣйствительности.

87.                Даль, стр. 53: Лютостанскiй, II, стр. 17.

88.                Ремиссiйный декретъ главнаго литовскаго трибунала по жалобѣ. полоцкихъ iезуитовъ на полоцкихъ евреевъ за истязанiе и умерщвленiе ими христiанской женщины у Кузьмина. Матерiалы, стр. 125-130.

89.                И. О. Кузьминъ. Матерiалы: Декретъ Люблинскаго трибунала. Стр. 131-132.

90.                Лейбовичъ – мельникъ, михновскаго арендатора Хаскеля.

91.                Т. е. мельникъ.

92.                Почти всегда полугнившее сѣно, подъ стогами.

93.                Срв. И. О. Кузьминъ, Матерiалы: Декретъ Кременецкаго Магистрата по дѣлу объ убiйстве въ г. Заславѣ католика Антонiя. Стр. 131-159; Лютостанскiй, II, стр. 15-55.

94.                Срв. И. О. Кузьминъ, Матерiалы: Декретъ по Дунайгородскому дѣлу. Стр. 160-172.

95.                Срв. И. О. Кузьминъ, Матерiалы: Декретъ по Дунайгородскому дѣлу. Стр. 160-172.

96.                Даль. стр. 53; Лютостанскiй, II, стр. 17.

97.                И. О. Кузьминъ, Матерiалы: Ступницкiй процессъ; а) добровольныя показанiя евреевъ; b) показанiя евреевъ подъ пытками; с) приговоръ суда. Стр. 177-185.

98.                И. О. Кузьминъ, Матерiалы: Войславицкiй процессъ, стр. 216-219.

99.                Даль. стр. 55: Лютостанскiй, II, стр. 18.

100.            Ibid.

101.            Ibid.

102.            Даль, стр. 59-60; Лютостанскiй, II, 21-22.

103.            Ibid.

104.            Срв. справку къ докладу по еврейскому вопросу, составленную канцелярiей Совѣта объединенныхъ дворянскихъ обществъ, ч. V Ритуальныя убiйства. стр. 35-175; Велижское дѣло: И.О. Кузьминъ, Матерiалы: Велижское дѣло, стр. 293-300; Даль. стр. 58, 72-120; Лютостанскiй, II, стр. 20, 96-135.

105.            Даль пишетъ (стр. 124): “Въ С.-Петербургѣ служитъ и теперь еще крещеный, ученый еврей, который съ полнымъ убѣжденiемъ подтверждаетъ существованiе этого обряда – не въ видѣ общемъ, какъ онъ выражается, а въ виде исключенiя, – но онъ въ тоже время отказывается засвидѣтельствовать это гдѣ-нибудь гласнымъ образомъ потому что, конечно, не въ состоянiи доказать справедливости словъ своихъ и даже боится мщенiя богатыхъ евреевь, коихъ происки достигаютъ далеко и которые сочли бы подобное обвиненiе общимъ поруганiемъ израильскаго народа и личнымъ для себя оскорбленiемъ”.

106.            Ср. Дѣло Виленскаго Главнаго Суда, по 1-му Департаменту объ умервщленiи евреями христiанскаго мальчика, семилѣтняго Iосифа Пiотровича, отъ 6 марта 1831 года. У Лютостанского. т. II. стр. 23-24; 136 – 58; а Даля. стр. 62-63.

107.            У аббата Кiарини. гл. II; у Даля. стр. 68; у Лютостанскаго стр. 24.

108.            Даль, стр. 64-65; Лютостанскiй, II, 24-25.

109.            Даль, стр. 70-71; Лютостанскiй, II, 25-26; 72-95. Наиболѣ подробно и обстоятельно у Лорана.

110.            Дѣло Тифлисской Палаты Уголовнаго и Гражданскаго суда объ умерщвленiи евреями двухлѣтняго христiанскаго мальчичика Алексѣя Джапарошвили, 1850-1852. Лютостанскiй, т. II, стр. 27; 274-311.

111.            Срв. Справку къ докладу по еврейскому вопросу, составленную канцелярiею Совѣта объединенныхъ дворянскихъ обществъ, ч. V, Ритуальныя убiйства: Саратовское дѣло, стр. 208-243; И.О. Кузьминъ, Матерiалы, стр. 301-308; Лютостанскiй, II, стр. 188-273.

112.            Slady processow zydowskich o zamordowaniu dzieci w Polsce. Отдѣльные оттиски изъ №№ 168–171 Kurjer Poznanski 1882. Срвъ. Лютестанскаго, т. II, стр. 324-329.

113.            Подробнѣе объ этомъ въ “Новомъ Времени” отъ 6-го ноября 1913 г. № 13, 526.

114.           Даль пишетъ (стр. 123): “Составитель записки сей (т. е., самъ Даль) лично зналъ въ западныхъ губернiяхъ нашихъ ученаго и образованного врача-еврея, – который въ откровенномъ разговорѣ, глазъ на глазъ, объ этомъ предметѣ самъ сознавался, что обвиненiе это, безъ сомнѣнiя, основательно, что есть жиды, которые въ изуверствѣ своемъ посягаютъ на такое возмутительное злодѣйство, но утверждалъ только, что это не есть обрядъ собственно еврейскiй, а вымыселъ выродковъ человѣчества”. Такъ смотритъ на ритуальныя убийства, совершаемыя евреями, и самъ В. И. Даль.